Правда, всё время мытья рядом с бадьёй стояли два стражника, но они меня совсем не смущали. Зато я их — даже очень. Впрочем, сил на то, чтобы пугать бедных служивых ещё больше у меня не было: и так чуть было не заснула прямо в воде. Вылезла, быстро вытерлась, забралась в длинную целомудренную сорочку, специально приготовленную для меня, и нырнула под тёплое одеяло. Почти уже засыпая, бросила на стражников оповестительные бубенчики — попробуют приблизиться ко мне, пока я сплю, зазвенят так, что половина дворца проснётся. А оставшаяся будет икать от страха.

С этими приятными мыслями я и провалилась в сон.

Проснулась не рано, но дальше спать думки не давали. Не обманет ли царь?

Встала, надела разложенное в изножье кровати платье, которое удивительно подошло по размеру, перекусила закрытыми колпаком от заветривания булочками и сыром и отправила стражника узнать, встал ли Дарий.

Стражник не отправился — и даже как будто бы удивился наглости отдельно взятой ведьмы. Но прежде чем мне удалось устроить скандал или как-то иначе замотивировать мужчин на послушание, вошёл сам предмет спора.

По шкале свежести Дарий выглядел на восемь из десяти. Особенно если сравнивать со вчерашним вечером. Свежая рубашка, вычищенный ведьмачий пояс, новые сапоги. Хоть сейчас под венец.

— Готова? — спросил он и, когда я кивнула, скомандовал: — Тогда пойдём.

У меня тоже не было никакого желания излишне тянуть время. Как-никак решалась моя судьба. И если что-то пойдёт не так, то я хотела бы знать об этом как можно раньше. Тем более утром я проверила силы и поняла, что не так слаба, как думала. Сильно дорого свою свободу продать не смогу, но нервов всем попорчу от души.

Мы шли по коридорам парадной части дворца. Здесь была солнечная сторона, поэтому все вокруг заливал яркий свет. Полы устелены дорожками, и шаги тонули в их мягкости. Где не было окон, горели свечи в позолоченных канделябрах. Редко встречаемые люди при виде нас сторонились, некоторые даже вжимались в стену и долго смотрели вслед. Ведьма добыла для царя сокровище, но она всё ещё осталась навью.

Дарий шагал чуть впереди. Я левее от него, расправив до хруста спину и пытаясь подстроиться под его широкий шаг. Я не прятала глаза, а, наоборот, нагло смотрела на каждого встреченного, иногда саркастично приподнимая бровь. Кто знает, пройдётся ли ещё когда-нибудь по этим коридорам хоть одна настоящая ведьма? Надо держать марку и оставить после себя самое правильное впечатление. Несгибаемая. Наглая. Необычная. Вам такую не надо, короче.

Перед двустворчатой расписной дверью с полукруглым верхом нас остановили и заставили подождать. Не только ведьмы умеют набивать себе цену.

Наконец двери распахнулись, и нас пригласили внутрь.

Зал, конечно, впечатлял. Высокие сводчатые потолки, большие окна, забранные в витую решётку, светлые стены. И много деревянных резных деталей, кое-где окрашенных яркой краской, кое-где оставленных так.

Напротив входа стояло большое кресло с высокой спинкой, тоже богато украшенное резьбой и вензелями, кое-где даже с позолотой. Сиденье было обито красной тканью, таким же точно бархатом отделана и мягкая спинка. К креслу от входа вела полосатая дорожка, словно кто-то мог ошибиться с направлением. Царь, сидевший на почётном месте, не выглядел утомлённым, но и особой радости на его лице я не обнаружила.

Дарий поприветствовал Радогора от нас обоих и выразил надежду, что всё отлично и с самочувствием, и с делами. Царь же вперил взгляд прямо мне в глаза и спросил:

— А что хотела бы сказать наша ведьма?

Ведьма хотела бы сказать, что она ни черта не ваша, но решила быть благоразумной, поэтому ответила:

— Мне интересно, удобное ли у вас кресло? Потому что выглядите вы так, словно оно… не способствует поднятию настроения.

Дарий метнул на меня предостерегающий взгляд, но бесконтактно я убеждалась плохо. Зато слова царя было проигнорировать сложно.

— Похоже, ведьмовской характер таить ещё сложнее, чем прятать шило в мешке.

— Похоже на то, — с меньшим задором согласилась я.

Радогор откинулся в своём неудобном кресле и пригладил бороду.

— Прежде чем перейти к твоему желанию, Дарий, мне нужно проверить, работает ли громовый камень.

Тут я заметила рядом с царём небольшой столик, на котором в открытой шкатулке на бархатной тряпице лежал тот самый добытый нами артефакт.

— Справедливо, — ответил ведьмак. — Хотите, я могу наслать на вас небольшое, но не смертельное заклятие. Разумеется, обратимое, чтобы всё вернуть на прошлые места в случае неудачи.

— Нет, не годится, — лениво заявил царь. — Зачем же я буду вводить в грех представителя твоей славной профессии. Насколько я помню, ведьмакам запрещено вредить людям?

— Вообще-то да, но я уверен в качестве добытого артефакта.

— Нет, не годится, — повторил Радогор, а потом снова перевёл взгляд на меня. — Но у нас же есть целая ведьма. Давай-ка ты, Арина, меня проклянёшь?

Я вытаращила на него глаза, даже не секунду онемев от такой наглости. Дарий напрягся и сказал:

— Не думаю, что это разумно…

— Но ты же уверен в камне, разве нет?

— Очень смешно! — вмешалась я, обретя способность говорить. — Я вас прокляну, а вы тут же отправите меня на костёр, потому что это новая провинность, на которую не распространяется привилегии от добычи громового камня!

Дарий посмотрел на меня, и по его глазам я поняла, что такая идея ему в голову не приходила. В то же время царь, похоже, не испытывал ни малейшего раскаяния.

— Но попытаться-то стоило, — ухмыльнулся он.

— Тогда, может, мне стоит прямо сейчас попытаться прожечь через вас дыру, чтобы стала видна обивка вашего неудобного кресла? — зло прошипела я, подавшись к Радогору, но ведьмак тут же схватил меня за локоть.

— А не побоишься? — сощурив глаза, нисколько не испугался правитель. Надо же, как этот многоликий человек не похож на того нервного царька, что предстал передо мной в нашу первую встречу. — Рядом с тобой стоит ведьмак, который ни за что не позволит ведьме причинить вред человеку.

Дарий предупредительно сжал мою руку.

— Но ведь я, как и вы, говорю… предположительно, — ровно сказала я. — Верно ведь?

— Верно, — ухмыльнулся Радогор. — И всё же, как нам проверить этот камень?

— Он должен защищать от стрелы, — задумчиво сказал Дарий.

— О, отлично, пусть кто-нибудь выстрелит в царя, — саркастично сказала я.

— Ну не обязательно стрелять в грудь, можно в руку, например, — неуверенно заметил ведьмак. — Я почти на сто процентов уверен, что это правильный камень.

— Это «почти» меня не убеждает, — сказал Радогор. — Не могу решить, какая рука мне менее дорога, поэтому отпадает… А! У меня есть идея. А может, мы повесим камень на тебя, Дарий, и ведьма проклянёт тебя?

Я вздрогнула. Но ведьмак продолжал спокойно смотреть на царя.

— Да, это можно. Но никто из находящихся в комнате не сможет определить, было проклятие или нет. Ваш придворный маг, что сейчас обмирает от ужаса вон в том углу, вряд ли способен увидеть проклятие, что нашлёт ведьма. Кто же тогда подтвердит, что всё было правильно? Я предлагаю, Арине создать маленькую молнию, которая в любом случае не причинит большого вреда. Громовый камень молнию должен отводить. Если молния всё же достигнет трона, то значит, камень не работает.

— Да, такой вариант мне нравится, — начал улыбаться царь.

Но я радоваться не спешила.

— Я пущу молнию только в случае письменного распоряжения и отказа от преследования.

— Думаю, прилюдного слова будет достаточно, — мягко сказал Дарий.

— Обещаю, никаких преследования. Давай уже, ведьма!

Он с таким интересом смотрел, словно никогда раньше не видел, как ведьмы колдуют. Хотя кто его знает, может, и не видел. Но одна из дам у стены охнула, а кто-то и осенил себя защитным знаком. Мне захотелось закатить глаза, но я удержалась. Что глубинка, что провинция — разницы, оказывается, никакой. Мои селяне хоть видели меня несколько раз и знали, что ко мне нельзя соваться осенью, когда я чаще всего не в духе и могу не рассчитать силы, зато летом я почти что мила. А эти смотрят, словно в зал выпустили бешеного вепря, который уже раззявил пасть и выбирает жертву. Только Радогор смотрел с азартным предвкушением.