Я приблизилась и поклонилась.

— Дай совета, Берегинюшка, — вежливо попросила я, распрямляясь.

— Да зачем тебе мой совет, ведьма? — голос звучал, как весенний ручей, нежно, но сильно. — Подходи и бери, он и так уже весь твой.

— О чём ты? Я про перо феникса спросить пришла.

— Так тогда думай о том, что спросить надо, — ухмыльнулась водяная дева. — А не о том, чего хочешь.

Я смутилась и даже отвела глаза.

— Прости, Берегиня. Иногда в голову лезет всякое…

Снова подняла глаза и стала усиленно прокручивать в голове картинки про навь, про гнездо и перо, про себя и ведьмака, спустившихся в потусторонний мир.

Лицо Берегини посерьёзнело.

— Что ты дашь мне за мой совет, ведьма?

— А что ты хочешь?

— Первенца своего отдашь мне.

Она поглядела с прищуром, а я почувствовала, как ярость, яркая, дикая, поднимается со дна души. Может, и не будет никогда у меня ни первенца, ни последыша, но одна мысль о том, что кто-то осмелился просить у ведьмы подобное, заставило глаза налиться гневом. На кончиках пальцев крепло заклинание, и искры уже собрались под ногтями. Я отшатнулась от неё.

— Нет в мире совета, что стоит подобной платы, — резко выдохнула я.

А она вдруг засмеялась, звонко и весело.

— Да не ярись, шучу я. На кой чёрт мне ведьмина дочь? Да ещё твоя. Она мне ведь мир водный перевернёт, всё с ног на голову поставит. Нет уж, спасибо.

Я с подозрением смотрела, всё ещё не веря произошедшему. Но силу вобрала, радуясь, что не расплескала зазря.

— Дам я тебе совет. Да ещё и подарок подарю. — Она сняла с шеи амулет, который матово блеснул зелёным глазом на камне. — Это осколок света, что через воду проходит и тьму разгоняет. Все дети нави его боятся, и ты опасайся. Но он сослужит тебе добрую службу однажды. Главное, помни, тебе на его свет смотреть нельзя, как разобьёшь его, сразу глаза закрой, иначе тоже вместе с другой навью погибнешь.

Я аккуратно приняла подарок и повесила себе на шею. Ума не приложу, зачем он мне — самой бы не угробиться случайно.

— Случайно он не разобьётся, — ответила на мои мысли Берегиня. — А теперь совет. Иногда врагу доверять стоит больше, чем другу.

Я задрала брови:

— Это совет? А инструкция к применению есть? А то ничего не понятно…

— А ты что хотела? Что бы сказала, сколько шагов по нави тебе сделать нужно и какой рукой перо брать? Это слишком просто и неинтересно. А мне за тобой наблюдать нравится. Нескучная ты ведьма, Арина. Так что давай, продолжай в том же духе.

И растаяла Берегиня, как туман под лучами солнца.

Я обернулась на Дария: он по-прежнему стоял напрягшись, все еще ждал подвоха. Рука на мече, брови сдвинуты.

— Слышал? — спросил я.

Он кивнул.

— Говорит, я тебе доверять должна.

— А разве я единственный твой враг? — удивился он.

— Нет конечно. Но ты — самый лучший.

Уже к обеду мы были на месте. Лес на поляне вспучивался огромными валунами, словно каменный великан насажал здесь скал и они начали прорастать. Мох отвоёвывал пространство у травы и забирался не только на камни, но и на стволы деревьев. Те, в свою очередь, были совсем не толстыми и не высокими, как если бы сильно страдали от излишнего внимания зелёных соседей. Исключение составляли лишь два здоровенных дуба. Один из которых и был входом в навь.

— Теперь нужно дождаться ночи, — сказал ведьмак, плюхаясь к большому валуну и устраиваясь поудобнее.

— Это ещё зачем? — удивилась я. — Дождаться темноты, чтобы пострашнее было? Чтоб всякие гады успели не только из своих щелей повылезать, но и зубы почистить? А то как они нас жрать грязными клыками будут? Никогда не понимала этой тяги лезть в навь в ночи.

— Арина, ну что ты как маленькая? — пытался вразумить меня Дарий. — Ты же знаешь, что проходы в навь только в полночь открываются.

Я поняла, что он на полном серьёзе, и заржала, как сумасшедшая. Аж слёзы выступили.

— Ой не могу, и правда не знаешь? — ещё не отсмеявшись, проговорила я. — Это ж детские сказки! Ведьмакам правда это не рассказывают? Ну вы даёте! Про полночь — враки. Это придумали, чтобы все подряд не шастали и пробраться не пытались. Ночью — страшно, а значит, добрая половина смельчаков передумает. Ну а злая половина огребёт себе трудностей в полночь больше, чем могла бы днём. Вот и вся недолга. А так — без разницы, ночью, днём ли. Это не росу собирать, чтоб рассвета дожидаться.

Он внимательно поглядел на меня и покачал головой.

На краю поляны раздался шорох, и мы одновременно подскочили, оглядываясь. И выдохнули — неучтённой навью оказался наш старый знакомец Шиш. Где его носили черти после Стародуба, неизвестно. Я уж думала, совсем отстал, а он — гляди-ка, нарисовался, не сотрёшь.

Дарий снова опустился на землю, расслабившись, а я наблюдала за Шишем. Он вёл себя несколько подозрительно. Крался по поляне с хитрым видом, будто собирался еду воровать из общего мешка. Он, конечно, мог, за краюху хлеба, как любой из их народца, пуститься на подвиги. Но что он здесь планировал свершать? Ещё подозрительнее было то, что он мне словно подмигивал.

Это он так показывал радость оттого, что я снова сильная ведьма? Вероятно, да, ведь он не мог не видеть, что я отхватила изрядный кусок силы. Кто знает, может, их подвид празднует хорошие новости нелепыми танцами.

Но Шиш продолжал делать какие-то дурацкие движения и явно подавал мне знаки. Я нахмурилась, ничего не понимая. Привыкла считать его маленьким и безобидным, поэтому слишком поздно сопоставила траекторию его движения и странное поведение. Не почуяла опасности, не разгадала коварный план. Когда поняла, что он подкрадывается к ведьмаку и намерения его далеки от шуточных, было уже поздно.

Шиш прыгнул на Дария.

Дарий

Когда навий гадёныш напал на меня, я сначала удивился: и что на него нашло, покусал его, что ли, кто ядовитый? Опрокинул его лёгким магическим щелчком навзничь. Но когда он снова подскочил и закричал, меня словно кипятком окатили. Пусть и неразборчива была его речь, но понять, что он командовал Арине атаковать, было несложно.

Осознание того, что они сговорились за моей спиной, ранило не хуже кинжала. Мысль быстрая, как молния, прострелила голову: время они подобрали самое удачное. Когда, если не сейчас? Арина сильна, я расслаблен и верю ей почти как человеку. Эффект неожиданности от нападения мелкого навёнка определённо есть. Да и вход в навь рядом — они уйдут и я не смогу их догнать.

Больно зажгло в груди от такого предательства, но что я ждал от ведьмы?

Ярость залила глаза и на мгновение заставила потерять ясность мысли. Я зарычал в гневе, зачерпнул магии целую пригоршню, поднял трепыхающегося Шиша в воздух. А затем вытолкнул силу так, что мелкий вредитель полетел над деревьями, сшибая верхушки. И его тело унесло так далеко, что глаз не увидел.

Я развернулся всем телом к Арине, готовясь принять её удар.

И оказался совершенно не готов к растерянным глазам на её подвижном лице. Она моргнула, словно не веря увиденному.

— Да что вы творите оба? — прошептала она тихо.

Вздохнула и моментально переменилась вся. Глаза засверкали, гнев заплескался в каждом движении. Голос стал громче, злее, она ругалась и швыряла в меня короткие молнии.

— Дурак! Ладно он — мелкий и глупый, но ты-то куда? Думать совсем не приучен, что ли?

Пропустил одну вспышку, и она больно саданула в плечо. Но не вышло даже расстроиться. Да, дурак, да, судил поспешно. Но в груди медовой сладостью растекалась мысль о том, что ведьма всё ещё на моей стороне, что она меня не предавала. И я готов был терпеть все её нападки.

— Виев сын, какого чёрта? — продолжала горячиться она. — Неужели не понял сразу, что это шишева самодеятельность? Я же обещала, я слово дала, а ты!..

Я довольно легко поймал очередную молнию и отбросил прочь. Но Арина уже перестала. Она поняла, что сливает сейчас свою силу впустую, и закончила швыряться магическими зарядами. Прекратила ли она ругаться? Как бы не так! Создалось ощущение, что она вышла на новый уровень.