Она подумала, что если бы обстоятельства сложились иначе, то познакомилась бы с Розалиндой ещё три года назад, в штаб-квартире Невидимых.

– Я долго стыдилась своих способностей и винила себя по своему обыкновению, – произнесла волшебница-самоучка, – на время даже забросила их развивать. Но потом, два года назад, появились Брат и Сестра и победили армию зомби и архидемона Вельзевула. Они дали мне надежду, показали, что не всё потеряно, и что мне стоит бороться дальше.

– Брат и Сестра? Ты их видела?

Изабелла фантазировала, как расскажет Розалинде, что она и есть Сестра, одна из её вдохновителей. Ей очень хотелось поведать всю правду новой подруге. Но, увы, сейчас это могло быть опасно.

– Да, я помню, как белый самолёт пролетел в городском небе над нашим поместьем, – ответила Розалинда, – сначала я не поняла, что это такое, но потом в газетах об этом много писали. Тогда стало ясно, что кое-что в городе изменилось навсегда.

– Я тоже его видела на юге города. Вообще, Брат и Сестра были нашими с Антуаном героями с детства.

– Потому что они тоже брат и сестра-близнецы?

– Да. – улыбнулась Изабелла. Это можно было легко разрулить.

– А где твой брат? – спросила Розалинда, – я бы и с ним хотел познакомиться, пообщаться за жизнь. Кстати, он тоже странный.

«И я бы хотел, но попозже», – сказал Эрнст по Полю.

– Он сейчас на химпраке, – ответила Изабелла, – ему нужно доделать задачу.

– А, ясно…

Они продолжили пить чай.

– Так…

Эрнст наклонился над микроскопом. Он рассматривал сквозь линзы вещество, лежащее в чашке Петриэля.

– Бесцветные игольчатые кристаллы, – пробормотал Брат, – фенилпропиоловая кислота. Сходится.

Он пересёк лабораторию для химических практикумов, заставленную шкафами с реагентами, и подошёл к столу, где лежал его лабораторный журнал.

– Ну как? – спросил его Алекс.

Он сидел за тем же столом, у гоэтического окна с витражами. На стене рядом висел портрет Мари Кюрье, а в углу стояла лампа, похожая на хрустальный шар в доме двадцать восемь.

– Не мешай, Алекс, – раздражённо сказал Эрнст.

– Угу.

Брат сел за стол и схематично зарисовал кристаллы в лабораторном журнале. Алекс уже сделал свою работу и остался в практикуме, чтобы поддержать друга.

– Выход реакции всего четырнадцать и шесть процентов, – вздохнул Эрнст, – ну, ничего, немного подправим цифры…

Он рассчитал выход реакции снова, завысив массу полученного им вещества.

– Подгонометрия – лучшая подруга студентов, – смеясь, заключил друг Эрнста.

– Ну, я же не хочу переделывать этот синтез, – виновато сказал Брат, – органический практикум – тот ещё ад.

– И не говори, – ответил Алекс, – для меня вся учёба здесь суровая.

– А я думал, ты у нас мегамозг, – произнёс Эрнст.

– Увы, нет, – покачал головой тощий студент в очках, которого могли принять за типичного «ботаника», – внешность бывает обманчива. Хотя в школе я действительно хорошо учился. В последних классах.

– А помимо учёбы что тебе интересно? Ты читаешь книги или смотришь фильмы?

– Э… – Алекс засмущался, – на самом деле, нет. Фильмы, которые я смотрел, можно по пальцам пересчитать, как, в общем, и книги.

– А что ты делаешь в свободное время?

– Мечтаю.

– О чём же? – спросил Эрнст.

– О счастливом будущем, в котором умные машины создадут идеальный мир, – Алекс расплылся в улыбке, – В нём каждый из нас сможет воплотить свои мечты в своей собственной реальности.

– Это будет классно, – согласился Брат.

– Я назвал это сингулярностью.

– Ты говоришь как математик.

– Собственно, я у них стырил этот термин, – признался Алекс, – у меня есть друг с математического отделения.

– Милые у тебя мечты, – с улыбкой сказал Эрнст, – когда-то и мы с Сестрой любили мечтать, но однажды наша реальная жизнь стала такой весёлой, что мечты нам больше не нужны.

– А ещё я представляю людей как государства, – задумчиво произнёс его друг, – одни находятся близко и граничат друг с другом, а другие разделены километрами.

– Интересно, как же выглядит твоё государство? – полюбопытствовал Брат.

– Это демократическая страна, – ответил Алекс, – бедная, зато мирная и спокойная. Все её граждане довольны жизнью.

– А почему она бедная?

– Ну… моя мама никогда много не зарабатывала, – юноша немного смутился, – она работает инженером на заводе.

«Может, и на том самом, которым владеет папа Розалинды», – подумал Эрнст.

– В детстве мы одно время голодали, – сухо произнёс Алекс, словно излагая факты.

– Сочувствую, – с грустью произнёс Брат.

– Ничего страшного не случилось, – спокойно ответил его новый друг, – потом жизнь наладилась, но мы всё равно экономим. И сейчас я живу экономно.

– А кто твой папа? – спросил Эрнст.

– Кто он, никто не знает. Я его даже не видел.

«Наверное, один из тех пьянчуг с улицы Двадцать Восьмого Ноября», – подумал Брат. Ему стало жаль Алекса.

– Это очень грустно, – сказал Эрнст.

– Да нет… – ровно ответил Алекс, – я ни из-за чего особо не переживаю.

Брат поразился, с каким спокойствием переносил жизненные трудности его друг.

– А какой ты видишь мою страну? – полюбопытствовал Эрнст.

– Там точно монархия, – сказал Алекс, – такая мирная, тихая и закрытая. И ты с сестрой там правишь.

– Интересно, почему именно монархия?

– Иногда мне кажется, что вы с Элеонор как будто не из этой эпохи. И не из этого мира.

Алекс явно что-то чувствовал – его слова не были далеки от действительности.

– Тогда ты можешь посетить посольство этого мира в нашем! – воскликнул Эрнст, – оно находится в нашей комнате в общежитии на втором этаже.

– Конечно, посещу, – с радостью ответил Алекс.

К двум студентам подошла преподавательница химии. Она была молодой девушкой в белом халате, которая собирала длинные чёрные волосы в хвост.

– Ну как, вы оформили задачи? – не жёстко, но требовательно осведомилась она.

– Да, профессор, – сказал Алекс.

– Конечно, профессор, – добавил Эрнст.

Они уважали её гораздо больше, чем Пабло Кабальеро и даже профессора высшей математики. Она не третировала студентов без особых причин, как любили делать преподаватели «старой закалки», но и не бросала их на произвол судьбы перед экзаменами. Объясняла хорошо и требовала много, но исключительно по делу.

– Видимо, вы должны их мне сдать, – произнесла преподавательница.

Друзья встали и протянули ей свои работы.

– Отлично, – сказала она, просмотрев заполненные таблицы с расчётами и выводы, – эта задача вам зачтена, и вы можете идти. Только, Перес, уберите своё рабочее место.

– Да, профессор, – кивнул Брат, – иди, Алекс. Я тоже скоро уйду, – обратился он к своему другу.

– Пока, друг, – Алекс пожал Эрнсту руку.

– Пока, друг, – ответил тот.

«Приходи уже, не задерживайся», – сказала Изабелла по Полю, – «я по тебе скучаю».

«Ждать не придётся долго – я буду через пять минут», – про себя усмехнулся Эрнст.

Алекс покинул практикум, а Брат направился к столу с микроскопом. Преподавательница химии недолго постояла, наблюдая за Эрнстом, а затем тоже ушла из лаборатории.

Студент-фиолетовый маг ссыпал вещество из чашки Петриэля в пробирку. В процессе он услышал за спиной чьи-то шаги.

– Здравствуй, – раздался голос, мягкий и ласковый, – помоги мне, пожалуйста, с задачей.

Эрнст развернулся и увидел студентку. Казалось, её он раньше не замечал, хотя большинство людей бы удивились, как такую можно не заметить. Эрнст не считал себя экспертом в женской внешности – все, кто был ему приятен, были для него красивыми по определению. Но сейчас он понимал, что какой-нибудь «профессиональный» сердцеед оценил бы ту девушку на десять баллов из десяти. Её лицо было идеальным, словно сошедшим с обложки журнала, а фигура – безупречно стройной, как у киноактрисы или модели. На затылке у неё был короткий хвост из чёрных волос.