Это многое меняло. Сестра не могла пойти на такой шаг без одобрения Брата – это было однозначно.

– Мне… нужно обдумать всё, – нервно сказала Изабелла, – и обсудить с Эрнстом.

– Конечно, – кивнула Арабелла, – Когда придёт время принять решение, ты поймёшь.

– Спасибо тебе, Арабелла, – Сестра попыталась выдавить тёплые чувства, – ты моя добрая фея-крёстная.

– Фея-крёстная? – с улыбкой переспросила Левски, – что ж, интересно.

Изабелла оставила конференц-зал с новой пищей для размышлений. Ей предстояло обдумать многое. Очень многое.

«И всё-таки они нас любят», – сказал ей по Полю Эрнст, – «и желают нам счастья…»

«И это самое грустное», – только и ответила она.

Изабелла вернулась в Академию совершенно растерянной. Слова мамы и Арабеллы проносились в её голове, сильнее въедаясь в кору мозга. И даже утешения Брата не помогали Сестре. Что же ей следовало сделать? Что выбрать, чем пожертвовать? Жизнью, которая ей была нужна, или родительской любовью?

Она тяжело брела по коридору Академии. Вокруг мельтешили студенты, и это давило ей на нервы. Казалось, будто у них не было забот и проблем, и что они резвились как животные, хотя Изабелла понимала разумом, что это совсем не так. У многих были трудности с предметами, долги и, конечно же, сложные отношения с родными.

– Шах и мат!

– А вот и нет!

В перерыве между парами двое студентов играли в шахматы за специально отведённым столиком.

– Здравствуйте, – Изабелла вяло поздоровалась с проходящей мимо преподавательницей химии.

Взор Сестры как будто окутал туман, сквозь который она еле различала очертания реальности. Кое-как она поднялась по лестнице на второй этаж и добрела до лаборатории, где проходил практикум по химии.

В помещении стоял шум. Студенты делали свои задания и при этом общались друг с другом. Эрнст подошёл к микроскопу, чтобы рассмотреть вещество, которое он получил. За спиной Брата стоял его напарник по задаче – Алекс.

– Парни на задних рядах шумели, а Усохший такой: «Так, вы кто такие? Вы вообще долшны быть на моих лекциях? Я шпущу на ваш шобак!» – Алекс изобразил шамкающий голос лектора по физике.

– Хе-хе, он весёлый тип, – рассмеялся Эрнст, вглядываясь в линзу микроскопа, – жаль, что у нас другой читает.

Сестра подошла к Брату.

– Антуан, – тихо сказала она, – привет.

Эрнст отвернулся от микроскопа и улыбнулся Изабелле, надеясь подбодрить её.

– Привет, Элеонор, – ответил он, – всё хорошо. Да.

От его слов и вида Изабелле немного полегчало на душе.

– Что же вы с сестрой всё время… переживаете? – не сразу подобрал слово Алекс, – я живу себе спокойно и не парюсь насчёт оценок.

Он подумал, что плохое настроение Изабеллы было связано с учёбой.

– Ну… иногда мне кажется, что ты вообще не человек, – с учёным видом произнёс Эрнст.

– А кто? – удивился Алекс.

– Какой-то инопланетянин, у которого отсутствуют эмоции, – весело ответил его новый друг.

Изабелла рассмеялась, но это вышло натянуто.

Ночью она отправилась гулять по штаб-квартире. Пройдя через операторскую, мимо пьедестала с дверью, ведущей в крепость Гранд-Альянса, Сестра поднялась в кладовую, где хранились другие порталы. Дёрнув за верёвочку у входа, она включила свисающие с потолка тусклые электрические лампы. В большом мрачном помещении хранились целые стопки дверей с проёмами, а над люком в его центре свисал тяжёлый кран. Спёртый воздух пах древесиной. Проходя между рядами, Изабелла нашла интересующую её дверь – та не лежала, а была приставлена к серой стене. На блестящей ручке висела бирка с надписью «АС». Сестра шагнула через проём и очутилась на арене, подобной тем, где в древности сражались гладиаторы. В полутьме девушка еле разглядела белые арки и поднимающиеся амфитеатром трибуны.

Это была Арена Страха. Именно там Изабелла и Эрнст три года назад одолели воплощение их фобий – чудовищного паукоосьминога Арахноктопуса. Но теперь Сестру терзали иные страхи. Те самые, более мощные и более взрослые, про которые Люциус говорил, что их нельзя победить на Арене. Впереди в жизни поджидала неизвестность, которая с каждым днём приближалась сильнее и сильнее, засасывая Изабеллу, словно чёрная дыра.

Сестра медленно ступала по покрытию арены из серой каменной крошки. Было темно, но Изабелла не хотела света, навязчивого, слепящего. Она бездумно наворачивала круги по Арене Страха, неоднократно проходя мимо одних и тех же стен с античными колоннами и поднимающимися над ними трибун. И от подобного у девушки со временем закружилась голова.

А затем Сестра услышала шаги. И почувствовала мысленное обращение:

«Изабелла».

Она повернулась и увидела Эрнста. Он направлялся к ней, освещая путь сгустком фиолетовой силы в руке.

«Эрнст…» – она еле заметно улыбнулась своему Брату, – «как ты нашёл меня?»

«Глупый вопрос», – ласково ответил он, – «мы связаны Полем».

Поле. С его помощью близнецы сейчас общались, не открывая ртов. Став обычными людьми, они лишатся такой возможности? И что они потеряют ещё?

«Ты хотела бы отказаться от силы, чтобы не расстраивать родителей?» – про себя произнёс Эрнст.

«Я… я не знаю», – только и могла подумать Изабелла, – «я уже ничего не знаю. Я не вижу, где верный путь, и это меня лишает воли…»

Фиолетовое сияние в руке Брата высветило слёзы, которые блестели в глазах Сестры.

«А что… что бы ты выбрал?» – всхлипывая, спросила она.

«Не знаю», – вздохнул Эрнст, и его лицо тоже погрустнело, – «мне кажется, сам выбор какой-то дурацкий. Либо одно, либо другое. Такого быть не может».

«Но Арабелла подтвердила, что всё именно так. С этой магией возможно всякое», – Изабелла бросила взгляд на лиловое пламя.

Сестру охватила тоска – липкая и всепожирающая. И будто бы весь мир накрыла эта тьма, и не было от неё никакого спасения. А Эрнст погасил магический огонь в своей руке, которую мягко положил на плечо Изабеллы. Та ощутила, как от прикосновения по ней разливались тепло и энергия Поля.

«Мы пройдём через это вместе», – подумал Брат, утешая Сестру.

«Пройдём, Эрнст…» – плача, мысленно произнесла Изабелла.

Напиток из тухлых слизней

Над крепостью Гранд-Альянса нависли серые тучи. Но, несмотря на плохую погоду, всё было спокойно, без войны и демонов. Часовые прогуливались по крепостным стенам, Сумасшедший Алхимик экспериментировал за стеклянными стенами лаборатории, а верховная заклинательница Аустелия уединилась на балконе башни эльфов.

Изабелла задумчиво шла по стене крепости. Она смотрела не на башни и горы, а себе под ноги. Уже прошло три дня с тех пор, как она гуляла по Арене Страха, но тревожность и давящая грусть по-прежнему скреблись в её душе. Сестра остановилась недалеко от башни Алхимика. Опираясь руками о зубцы стены, она направила взор вдаль, к Белым Горам на горизонте, вершины которых сейчас тонули в тумане.

– Изабелла! Изабелла! – позвал её писклявый голос.

Стеклянная дверь лаборатории Алхимика открылась, и из неё вышел низкорослый хозяин.

– Привет, – пропищал гном.

Как и всегда, он широко улыбался до ушей.

– Привет, Алхимик, – медленно отозвалась Изабелла.

– Что грустим? – спросил изобретатель.

– Долго объяснять, – отмахнулась Сестра.

– Пойдём ко мне в лабораторию! Там весело! – поманил её Алхимик.

Стеклянная обитель гнома состояла из двух этажей, и на нижний хозяин привёл Изабеллу. Внутри все столы были заставлены колбами, пузырьками и склянками с различными зельями. В комнате стоял запах алхимических реагентов – не неприятный, но ощутимый. За прозрачными стенами из бронированного стекла простирались луга и Белые Горы. Алхимик предложил Изабелле сесть в одно из двух побитых кресел, и она согласилась. Рядом с Сестрой и гномом невозмутимо нависал громадный Гомункул, который даже внутри лаборатории не снимал своего пальто.