— Этого-то прикончишь… — на лице Эфита возникла кислая мина.

Эразм спокойно протискивался мимо мертвых. Они просто останавливались в метре от него и молчаливо провожали волшебника взглядом. Казалось, что живые беспокоили Брюзгливого сильнее. Как раз их он сторонился и старался обходить.

— Ну? Чего вылупились? — Эразм добродушно приветствовал союзников. — Ослябя! Асмодей бы тебя побрал. Какого лешего ты взялся за молитвы?!

— О, это его Шахриет в ужас повергла, — Джубал ухмылялся, прилаживая на пояс короткую саблю с позолоченной рукоятью, инкрустированной изумрудами и сапфирами, — она мертвыми повелевать может. Они оберегали ее, как стражи вольного города Алмазный Дворец.

— Действительно? — Пифарей посмотрел на ученицу, и та радостно качнула головой.

— А ты сам-то как заставил нежить вокруг топтаться? — не выдержал ветеран.

— «Барьер для смерти» — полезное заклинание из книжки аль-Гази. Трупы не могут пересечь энергетическую полусферу. Правда приходится его постоянно поддерживать. В этот момент ничего другого наколдовать не выйдет, — волшебник разочаровано вздохнул. Барьер не пускал к нему трупы, но не защищал от старения и требовал большого количества сил. Лет двадцать назад Эразм с легкостью мог бы использовать это заклинание в синергии с каким-нибудь другим, но не теперь. Как не крути, а смерть подбиралась к лорду даже через магический барьер.

Не смотря на все усилия нападавших, выжившие разбежались по всему театру. В итоге в зрительном зале остались только мертвые, как ходячие, так и свежеумерщвлённые. Варвар и Эфит, наконец, захлопнули двери. В вестибюле тряслись от ужаса с десяток счастливчиков, выскочивших в след за Караванщиками. Они жались к стенам, панически вздрагивая от каждого шороха.

— Что за чертовщина с дверью?! — выругался Джубал, дергая за массивные бронзовые ручки. — Она же закрывается только изнутри, а засовы откинуты.

— Ее удерживают магией, — равнодушно ответил волшебник. — Где-то в театре есть блокирующий источник силы.

— Пора выбираться отсюда, — Эфит вышел вперед, — скорее, открывай.

Повисла неловкая пауза. Герои переводили взгляды друг на друга.

— Ты это мне что ли? — Эразм поднял брови и осуждающе покачал головой. — Откуда вы взялись только… понаплодили выскочек магических, будто клопов в дешевом борделе. Ты слушал меня вообще?! Источник си-и-илы, — волшебник развел руками, — вот как только ты его тут отыщешь, уничтожишь, так и двери откроются, осел.

Ветеран нахмурился и ничего не ответил.

Переднюю театра разделяли две стены, которые отграничивали особые зоны для благородных и неблагородных, но состоятельных. К ним также вели бронзовые двери. Герои решили, что возвращаться в зрительский зал не стоит, а потому начали поиски с части для таморских дворян. Эразм, пока пробивался к своим, заметил, что некоторые из них все же смогли улизнуть через проход.

Оказавшись в заставленной длинными прямоугольными столами комнате, Караванщики растерялись от вида изысканных закусок. В животах засвербело. И кто-то из них наверняка бы позарился на представленные и нетронутые яства, если бы мраморный пол, устланный темно-синими ковровыми дорожками, не заливала свежая кровь, что проливалась прямо в тот момент.

— Убейте их, мои слуги, во славу Отца Ужаса! Пожрите их! — та самая женщина в стальном панцире, что начинала представление, истошно кричала.

Мертвые оттесняли выживших таморцев в глубь комнаты, отрезая их от выхода в зал. Изгнанники не успели заблокировать дверь, и новые враги прибывали.

— Так-так, — улыбнулся лорд Пифарей, — да там же герцог Фурий собственной персоной.

Затриан и несколько придворных вооружились личными кинжалами и с трудом сдерживали натиск нежити. Ослябя незамедлительно последовал на помощь. Женщина злобно зыркнула на паломника и спешно надела шлем. Ее сабля, скользкая от крови, нацелилась в голову парня, но он поднаторел в сражениях и остановился на выгодной позиции. Клинок рассек воздух и алые капли брызнули в лицо Ослябе. Стерев их ладонью свободной руки, паломник нанес боковой удар. Противница отступила и попыталась поймать парня на следующей контратаке. Это удалось. Сабля хлестко рубанула плечо. Лезвие звякнуло о кольца доспеха, но кольчуга выдержала.

В этот момент Джубал скакал по накрытым столам, ловко лавируя между кубков, кувшинов и блюд. Несколько ходячих трупов отвлеклись на него и пытались поймать парня за ноги, но скорпион, словно молодой кот, с легкостью изворачивался. Добравшись до большой вазы, заполненной розами, Джубал вытащил цветы и поспешил обратно, попутно отпинываясь от несдающейся нежити.

Волшебные стрелы Эразма отсекали мертвых от кучки дворян. Волшебник шикнул Эфиту и Варвару, чтобы те занялись дверью. Конечно, это не понравилось ветерану, но решение было верным, а потому они с товарищем врубились в затор, образовавшийся в проходе. Нордварец широко размахивал топором, и могучие удары кромсали похолодевшую плоть на лоскуты. Им удалось выдавить ходячих из вестибюля, и Эфит навалился на створки двери.

Пот ручьем струился по шее паломника. Он наседал на женщину и не давал ей возможности передохнуть, но та, казалось, не уставала. Она легко парировала атаки и что-то шептала. То ли из-за шепота, то ли из-за громкого дыхания парня, мертвецы то и дело поворачивались к сражающейся паре и норовили помешать Ослябе. Если бы Эразм вовремя не уничтожал их волшебными стрелами, то парень вполне мог проиграть бой.

— Я с-а-а-м! — орал паломник, когда видел магические вспышки рядом с собой.

— Неплохо держишь удар, смерд, — кричал герцог Фурий, пытаясь ободрить защитника. — Уничтожь ее!

Парень в ответ только пыхтел.

Пробегавший мимо Джубал небрежно метнул кинжал. Лезвие легко пробило незащищенную шею. Женщина вдруг замерла и выпустила саблю из рук. Оружие со звоном грохнуло о мраморный пол. Холодный, безразличный взгляд пронизывал Ослябю. Умирающая продолжала шептать, не обращая внимания на густую кровь, что струилась изо рта.

Пробежав мимо, скорпион легко спрыгнул и опустился на колено перед Шахриет, что продолжала стоять в проходе.

— Эти цветы роскошны, но они ничто, когда рядом ты, о, прекраснейшая дева! — Джубал поцеловал ручку и вручил букет.

— Ох, настоящий фарис… — девушка лукаво улыбнулась.

Ослябя рассержено перешагнул через упавшее тело и атаковал тылы мертвецов, напавших на дворян. Эфит и Варвар смогли запереть двери в зал. С прибывшим подкреплением люди герцога Кальвонского уничтожили оставшуюся нечисть. Из двадцати человек, что укрылись в этой части вестибюля, трое погибли и еще четверо мучились от рваных ран, нанесенных мертвяками.

— Нужно повредить мозги убитым людям… — с сожалением сказал паломник, рассматривая трупы.

— Что? — Затриан нерешительно посмотрел на Эразма.

— Паренек прав, — волшебник приблизился и кряхтя присел к одному из пострадавших. Престарелый мужчина держался за окровавленное плечо и стонал. — Разберитесь с трупами, я пока живых осмотрю.

Раненный горел. Его охватил ужасный жар, но он трясся, словно оказался в снежных горах Нордвара. Лорд Пифарей внимательно изучил рану и медленно поднялся.

— Х-х-о-о-л-л-д-д-н-н-о… — прошептал мужчина, глядя на него.

— Можно использовать скатерти вместо бинтов, — предложил паломник, закончив дырявить головы трупов.

— На столах наверняка найдется что-то горячительное, обработаем раны, — вмешался Эфит. — В корпусе стражей мне часто приходилось делать перевязки из подручных материалов.

— Это все равно, что мертвому припарка, — отрезал Эразм.

Все уставились на него. Только Джубал, прильнув поближе к Шахриет, смеялся, не обращая внимания на происходящее.

— Ну? Чего вылупились?! — лорд Пифарей провел посохом в воздухе, указывая на раненных. — Они теперь дети Шепчущего Палача.

— Должен быть иной путь! — кричал Ослябя. Его раздражал тот факт, что остальные легко согласились совершить зло.