Он говорит с мной. Я слышу голос Отца Ужаса. Монолит — начало конца, начало нового начала. Никогда я не был уверен в успехе так, как сейчас. Эта невообразимая сила питает мою сущность. И я обязан воспользоваться ею.

Жителям убогого городишки выпала великая честь. Муфтарак подлежит умерщвлению. Он станет оплотом, и отправной точкой похода на мир живых. После того, как театр очистится, руки Повелителя охватят город, а после — всю Сулифу.

Джихад верит в меня, и я не подведу. Теперь все готово. Слава Мёртеру, да воцарится смерть — истинная форма жизни!

Заиграла визгливая мелодия, пробиравшая даже самый неискушенный слух. Многие зрители морщились от неудовольствия. Среди таморцев пронеслась волна негодования. Фу́рий едва не вскочил с места, чтобы возмутиться, но актеры выхватили сабли, и женщина заговорила.

— Что вы знаете о жизни?! — ее лицо перекосила гримаса отвращения. — Жалкие создания, трясущиеся за собственные шкуры. За истинную жизнь!!! — безумно заорала она, потрясая клинком. — Вперед, дети! Питайтесь! Размножайтесь!

Двери в зал распахнулись. Зрители не сразу сообразили, что представление так и не началось. Но герои, заметив сине-зеленое свечение в глазах тех, кто ломился внутрь, повскакивали с мест. Стоящие на сцене бросились в атаку. На их клинках светились нанесенные вязью символы. Все тот же зловещий свет…

Птицы беззаботно скакали по каменным перилам балкона. Звонкое чириканье, увлекаемое ветром, разносилось далеко за пределы господского замка. В воздухе витали нежные ароматы роз, влекущие девушек-служанок на улицу, где у фонтана можно освежиться прохладной водой и построить глазки молоденьким оруженосцам, снаряжавшим благородных скакунов в поход.

Весь замок стоял на ушах. Сир Жак де Тоси́ служил у лорда де Кран камергером, а по совместительству приходился молодому барону Сеза́ру де Тоси, владеющему замком Пуле́, родным дядей. По долгу службы Жаку приходилось крутиться, как белка в колесе. Грузный и коротконогий, он неуклюже семенил по каменным лестницам и подгонял слуг. Его шелковый голубой шаперон, задрапированный по последнему писку моды на манер южного тюрбана, съехал на макушку и капли пота блестели на лбу. Щеки камергера раскраснелись, а голос дрожал от недостатка кислорода, но он самоотверженно руководил упаковкой вещей сюзерена и его высокопоставленных гостей.

Требовалось также собрать в дорогу слуг, выделить на всех съестные припасы, включая сопровождение, выбрать подходящее для дороги и предстоящего празднества вино, а также определиться с суммой свадебного подарка и тратах, которые предстоят в пути. И это в категорической нехватке времени. Привыкший все держать под контролем Жак проверял каждого подчиненного, чем только отвлекал от работы.

Лорд Уолес, одетый в камзол из желтого бархата, расшитый черными шнурками, посмеивался, навалившись на каменные перила балкона. Внизу грузный камергер отгонял солдат и сквайров от девиц, которые отлынивали от работы и кучковались у фонтана.

На глаза властителя Лоэринга давили морщины. Гладко выбритое круглое лицо, натертое душистыми маслами, блестело на солнце. Уолес морщился и щурил карие глаза, в которые беспощадно светило полуденное солнце. Он потягивал пряное вино из золотого кубка, заставляя слугу регулярно добавлять в чашу несколько кристаллов колотого льда. Лорда удручала жара, опускавшаяся на Порт-Грэртон во второй половине летнего дня.

— Милорд, — лорд де Брезе́ нетерпеливо переминался с ноги на ногу, — я уверен, что стоит отказаться от поездки.

Медленно повернувшись, господин с раздражением посмотрел на герб дома де Брезе́, вышитый на груди собеседника. Мужчина носил поверх кольчуги красный сюрко и, заметив взгляд сюзерена, скрестил руки, чтобы прикрыть две белые башни, находившиеся на противоположных концах черного двойного перекрестия, с узором в виде снежинки посередине.

— Нет повода отказывать, Ноа, — Уолес обратился к вассалу по имени, что случалось довольно редко. — К тому же, лорд Виста́н де Надо́рс родной племянник Свирепого Медведя. Это отличный шанс наладить с ним отношения и более того — укрепить позиции в Совете Лордов.

— Не думаю, что Великий Магистр послушается племянника. Скорее наоборот…

— Что ты болтаешь! — господин начал выходить из себя. Его утомили уговоры маршала. К тому же, в этом деле он не особо ему доверял. У дома де Брезе давние притязания на владение замком Орс. Недаром на гербе изображено две башни, тогда как ныне лорд Ноа владел только городом Вильдере́. Замок оказался потерян в ходе войны за независимость от Тамора. Тогда отец лорда Вистана вероломно захватил феод, пока отец Ноа, находился в войске короля Георга V Освободителя.

Мужчина почесал подстриженную бородку. Ноа всегда так делал, когда волновался, но так легко сдаваться не планировал.

— Дело сейчас не в моем отношении к лорду де Надорс. Вы наказывали не разжигать войны, а я дал клятву подчиняться сюзерену, — он немного склонил голову. — Сами посудите, милорд, какая выгода Вистану выдавать единственную дочь за барона Ветэро́? Его род не отличается особой знатностью, а сокровищницы не ломятся от избытка золота. Он не занимает каких-либо придворных должностей и вообще не особенно умен.

— Разве молодых людей не может охватить чувство привязанности и влечения? Устроить жизнь дочери — это долг любящего отца, — лишившись Ну́веля и расположения Архиепископа, лорд Уолес размяк, словно хлебная корка, попавшая в воду.

— Даже если так, то зачем проводить свадьбу в захолустном замке Ветэро, когда богатый и помпезный Резисто́нс для этого более подходящее место. И почему не приглашены властители других регионов?

— Ты ведь сам сказал, что закрома барона Ро́лда не ломятся от монет. Думаю, что лорд Вистан не желает ставить будущего зятя в щекотливое положение. В том числе, необходимо учитывать знатность рода. Дом Ветэро значительно ниже дома де Надорс. Отец невесты, вполне справедливо, не желает афишировать таким браком.

— Я уверен, что они что-то замышляют, милорд, — не унимался Ноа.

— Хватит! — Уолес прикрикнул и резко двинул рукой. Из кубка выплеснулось вино, окропив каменный пол. — Ты ослеплен собственными переживаниями, — уже снисходительнее продолжил старик. — Твоя забота — обеспечить безопасность моей семьи, вот и займись этим.

Маршал поморщился. Он поклонился и молча вышел. Слуги тут же обступили лорда Уолеса, преподнеся господину дорожный костюм из качественного сукна, полученного из мягкой шерсти тонкорунных овец. Старый де Кран, после отбытия Гильдарта в Эль-Эменталь, по любому поводу надевал самые дорогие одежды, будто ждал, что каждый новый день может оказаться последним.

Вассалы шептались, что властитель Лоэринга потерял былую хватку. Предательство любимого сына, отлучение от Великой Церкви и потеря десятка торговых судов, потопленных ашахитским пиратом Хаттабом Рыжим, могли кого угодно выбить из колеи. Впрочем, о личной заинтересованности лорда де Брезе, старик оказался не так уж неправ.

Не смотря на обиду и желание вернуть утерянные земли, Ноа опасался лишиться и того, что осталось. Лояльность барона Ветэро, присягавшего напрямую дому де Кран, в случае брака с дочерью лорда де Надорс, ставилась под вопрос. Из-за этого союза город Вильдере оказывался зажатым между двух огней. Заговорщики, в случае войны, могли с легкостью разорить феод и даже взять город до прихода войска лорда Уолеса. Если тот вообще соблаговолит созвать знамена.

— Старый упрямец непреклонен? — здоровенный мужчина с черными волосами, свисавшими до плеч, держал по уздцы крепкого коня каурой масти с белыми бабками. Он приветствовал маршала, зашедшего в конюшни. Все лошади уже находились во дворе замка, потому мужчины оказались наедине.

— Поедешь без сюрко? — лорд Ноа разглядывал намасленную кольчугу собеседника.