Наконец справа от себя он заметил какое-то едва уловимое движение — казалось, это движется часть могучего корня. Брекен прекрасно понимал, что корни — особенно если они находятся на поверхности — двигаться, вообще говоря, не должны. Сердце его забилось чаще, и он слегка ускорил шаг, оставив одного из боевиков Мандрейка у себя за спиной. Ему нужно было подойти как можно ближе к поляне, в противном случае план Халвера потерял бы всяческий смысл, поскольку там, возле Камня, находились сразу трое — Догвуд, Буррхед и Рун. Слева от него кто-то юркнул во временную, специально вырытую для этого случая нору — он понял это по едва уловимой вибрации почвы.

Откуда-то снизу послышалась чья-то тяжелая поступь. Скорее всего, это был барсук, лиса или, возможно, еж. Он находился уже возле самой прогалины — между стволами стоявших прямо перед ним деревьев показалась освещенная лунным светом верхушка Камня (кстати говоря, Камень выглядел именно так, как рассказывал ему Буррхед). Теперь Брекен ждал нападения с минуты на минуту. Он понимал, что самое разумное — по возможности упредить неизбежную атаку, иначе о бегстве не могло идти и речи.

Перед ним стояло два бука, за ними начиналась поляна. В корнях деревьев могло скрываться еще по одному кроту... Брекен ощутил сзади какое-то движение — похоже, его хотели взять в кольцо.

Он начал обходить одно из деревьев справа, ожидая, что ему вот-вот преградят дорогу, и — и сделал свой ход. Понимая, что уже в следующее мгновение он может оказаться на свету, он резко метнулся назад и влево, прошмыгнул мимо ствола другого бука и, оставив поляну и Камень справа от себя, понесся вдоль опушки, взметая сухую буковую листву.

Тревожная тишина ночи словно взорвалась. Когда Брекен рванулся в сторону, он успел заметить за одним из деревьев исполинского крота, ожидавшего встретить его с другой стороны, но уже поворачивавшего к нему свою ужасную морду. Это был Мандрейк!

Брекен побежал в лес не сразу — сначала он должен был привлечь к себе внимание Руна и двух его сообщников. План сработал. Он услышал голос Руна, какие-то крики и, наконец, оглушительные треск, шум и топот. Брекен тут же метнулся в чащу, уводя за собой Мандрейка и его подручных. Он не сомневался в том, что Халвер остался на поляне один. Брекен чувствовал себя полным сил и энергии, он стремительно несся по лесу, то и дело петляя из стороны в сторону, надеясь сбить с толку преследователей. Он вновь — в который раз! — пожалел о том, что ему так и не удалось отыскать вход в Древнюю Систему.

Впрочем, то обстоятельство, что его преследовало сразу несколько кротов, имело и свои преимущества. В лесу было совершенно темно, свет луны не мог пробиться через плотный лиственный покров у них над головами, шум же, производимый преследователями, глушил все прочие звуки, что позволяло Брекену оставаться невидимым и неслышимым. Брекен стал огибать склон, описывая уже знакомую ему дугу.

Старый Халвер дождался того момента, когда все звуки стихли, поднялся с земли и уверенной походкой направился к Камню. Оказавшись в его тени, он помедлил еще минуту-другую, пытаясь привести себя в надлежащее для совершения ритуала состояние, и приступил к совершению обрядового действа.

Брекен бежал к поваленному буку, на который они с Халвером наткнулись во время подъема. Он продолжал петлять, надеясь запутать преследователей, и это, надо сказать, ему удавалось. Один раз его даже приняли за Догвуда и попросили взять влево, что он мгновенно и исполнил. Время от времени до него доносились крики Мандрейка и Руна, было понятно, что они потеряли его след.

Брекен подбежал к огромному мертвому дереву, лежавшему на земле, укрылся под его сухими ветвями и застыл. Погоня, или, вернее, беготня, продолжалась еще какое-то время, пока боевики не выбились из сил и не устроились на отдых неподалеку от того места, где прятался Брекен.

Раздался голос Руна:

— Он убежал, Мандрейк... Скорее всего, теперь он отправится домой, на склоны. В любом случае ритуала он не исполнит...

Место, на котором сидели кроты, освещалось светом луны. Брекен присмотрелся получше и увидел огромную — в два кротовьих роста — фигуру Мандрейка. Он казался темнее самой ночи, голову же свою держал так, словно собирался подчинить себе весь мир.

— Убежал, говоришь? Кто убежал? — усмехнулся Мандрейк. — Как это самый старый крот системы, который еле волочит лапы, стал вдруг таким проворным, что за ним не смогли угнаться лучшие из лучших? — Он саркастически глянул на своих подручных. — Нет, это был не Халвер.

Когда боевики сообразили, что их обманули, они разом рванули вверх, к Камню; впереди несся Мандрейк.

Брекен решил последовать за ними. О нем забыли и думать, к тому же стоял такой шум, что он мог бежать особенно не таясь.

Брекен достиг дальнего края прогалины за миг до того, как на нее ступил Мандрейк.

Поляна была залита лунным светом. Халвер стоял спиной к Камню. Он смотрел в направлении Аффингтона, воздев свои передние лапы. Ритуал подходил к концу — в фигуре Халвера чувствовалась какая-то особая стать, голос же его исполнился вдохновения и необычайной силы. За его спиной высилась громада Камня.

Появление Мандрейка и его подручных не осталось для Халвера незамеченным, однако он продолжил исполнение ритуала, повергнув боевиков в изумление.

Здесь же, возле Камня, находился еще один крот, о присутствии которого не знал никто, включая Халвера. Крот этот затаился в корнях огромного бука, росшего рядом с Камнем, — Халвер и Брекен провели свою первую ночь на поляне в том же месте.

Крот этот оставил свою нору в Истсайде и неохотно побрел к Камню. Он действительно не хотел идти сюда, поскольку и до него дошли слухи о том, что приспешники Мандрейка грозились появиться возле Камня в ночь ритуального действа. Он появился на поляне к тому времени, когда Брекен уже увлек за собой боевиков, а Халвер приступил к исполнению ритуала. Он тоже мог бы принять в нем участие, однако чувствовал себя недостойным. Оставаясь в тени, он внимательно наблюдал за Халвером, беззвучно произнося вслед за ним ритуальные формулы и молитвы. Он хотел дождаться конца ритуала и незаметно вернуться в свой родной Истсайд, так, чтобы о его ночном походе не знала ни единая душа.

Когда он понял, что Халверу не дадут довести ритуал до конца, то решил действовать (кто знает, может быть, к этой минуте он шел всю жизнь). Он должен был остановить боевиков. Не успели они ступить на прогалину, как он уже вышел им навстречу, встал спиной к Халверу и изготовился к бою в надежде, что с его помощью Халвер все-таки успеет закончить. Во время путешествий по Вестсайду и Бэрроу-Вэйлу Брекену не доводилось встречаться с этим старым могучим кротом. Руну же и всем прочим он был хорошо известен.

— Биндль! — прошипел Рун. — Смотри, как осмелел!

— Биндль! — взревел Мандрейк.

Биндль стоял недвижно, словно скала. Враг медленно наступал. Биндль занес лапу для удара, бормоча вслед за Халвером:

— В Камня тени,

В темени ночи...

Мандрейк ускорил шаг.

Летнею Ночью

Норы оставив...

Голоса Халвера и Биндля звучали на удивление слаженно. Мандрейк страшно захрипел, исполнившись лютой черной злобы.

Смотрим, как Камень благословляет

Наше потомство, кротышей малых...

Брекен во все глаза следил за происходящим на поляне. Мандрейк остановился и занес свои страшные когти над головой Биндля. В следующее мгновение они уже обрушились на отважного крота, изломав его лапы и грубо вонзившись в его тело. Биндль, явно не ожидавший удара такой силы, завалился на спину. Мандрейк тут же бросился к Халверу, за ним последовали Рун и Буррхед, не преминувшие пнуть по пути искалеченного Биндля.