Булава поднималась медленно, но удары её были чудовищно быстры. Олень продолжал давить своими рогами, вонзая их ещё глубже в плоть, пока с грохотом оружие паладина обрушалось на шею зверя.

— Держать строй! АЛЕКСИАР, ДЕРЖАТЬ СТРОЙ!!! — завопил Кайл, но было уже поздно.

Паладин явно нуждался в помощи, да и без него мы явно бы стали значительно слабее. Я долго не думал и тут же помчался ему на выручку, что и стало роковой ошибкой. Не пробежав и половины пути на меня тут же прыгнул волк, заставив уклоняться. Рапирой я ослепил бешеного монстра, но даже без глаз он по приземлению совершил ещё один рывок в мою сторону.

Раскрылась пасть и клыки должны были пронзить мою ногу, но вовремя я изменил стойку, сделал шаг назад и совершил удар щитом. Сразу после этого загудела земля и взметнулись к небу корни. Где-то слева мелькала Лира, которая словно превратилась в вихрь лезвий. Однако зверей было слишком много, нужно было перегруппироваться.

Теневой прыжок к дереву, лёгкая передышка, как с ветви на меня спикировал филин. Его когти царапали забрало шлема, а крик резал уши. Из-за этого я не услышал ещё одну тварь, которая плевать хотела на мою огненную ауру и с шипением принялась обвивать обе мои ноги.

— ДА СКОЛЬКО ВАС!!! — завопил я и с воплем огонь стал безумнее и вышел из-под контроля.

— НАДО ОТСТУПАТЬ, ЭТО ДРЕВНИЙ ДУХ!!! — с западного направления ко мне вдруг выбежал оруженосец из второй группы. — ЭТО ВОПЛОЩЕНИЕ…

Договорить он не успел, ведь буквально взорвался на моих глазах. Куски черепа словно осколки поцарапали щит, а ошмётки плоти и мозгов покрыли шлем, мгновенно запеклись и начали смердеть. Я не понимал, что происходит и как вдруг наша операция превратилась в бойню. В бойню для нас. Неужели дух настолько силён?

Оглянувшись я понял, что живые деревья и корни оградили меня от Кайла с группой. Надо было сохранять строй, но было уже поздно.

— Проклятье… — прошипел я, поднимая забрало.

Звери уже окружили меня. Также они запомнили мой теневой прыжок. Змеи и птицы не дадут убежать, волки тут же перегрызут колени, а для грубой силы дух собрал лосей, медведей и оленей. Все они смотрели на меня и в животных глазах отражалась лишь одна воля. Зря мы пришли с мечом и огнём в чужой дом.

Последний шанс на перемещение через мир духов. В прошлый раз я потерял руку, а в этот мне Алексиар уже не поможет и огромная количества энергии в момент разрушения ментального якоря у меня не будет. Однако что ещё остаётся? Только верить и выкладываться на полную.

Однако стоило мне лишь взглянуть в ментальную проекцию физического мира, как тут же моя душа оказалась парализована. Ведь взглянув за грань я увидел не изменяющийся многомерный мир, трудный для восприятия. Передо мной предстали владения духа и собственной сама хранительница этого леса. Полная праведного гнева, она жила тут десятки веков. Когда-то она была просто ростком, теперь же её владения превратились в опасную чащу.

Но самой главной её силой являлась воля. Она полностью подчинила себе этот участок ментальной проекции и моя попытка пройти незамеченным в мир духов была заранее обречена на провал. Более того, этим действием я ещё и открыл брешь, в которую дух нанёс мгновенный сокрушительный удар. Связь с физическим телом была потеряна, вернуть её я уже не мог.

— Теперь я уверена… — произнесла хранительница леса, взглядом разрезая мою душу. — Тебя нужно было убить сразу, ведь ты никогда не изменишься. Все эти попытки начать новую жизнь, учиться в магической школе… всё это самообман, который рано или поздно развеется. А затем ты явишь миру свою истинную сущность снова, оставляя за собой пепел и кровь, руины и могилы, страх и боль… По началу мне казалось, что у убийства родной крови не может быть никакого оправдания. Но Эрзенхару стоило сделать всё быстро с помощью кинжала, пока ты ещё лежал в люльке.

Пользуясь разговорчивостью духа я собрал последние силы и чуть ли не разрывая собственное ментальное тело вырвался обратно в физический мир, вернулся в своё тело. Но только для того, чтобы сделать один шаг и затем полететь в небо. Корни вырвались из земли прямо подо мной и пробили грудь, после чего подняли моё тело над кронами пылающего леса.

— Смотри, что ты наделал… таким как вы нельзя доверять мир… — прошептал ветер, но этого я уже не услышал.

Дыра в груди находилась прямо на месте сердца. Я потерял сознание и обмяк словно кукла, пока кровь текла по корню вниз, капая на морды монстров в людском и зверином обличии. Наступала тишина.

— Когда Эрзенхар понял, что не может добраться до меня и сделать необходимое, то он начал посылать убийц. Их остановили мои родители, которые начали расследование. Наверное в тот момент он и начал создавать план по зачистке рода, ведь рано или поздно правда бы вскрылась. Тогда Эрзенхар решился на крайнюю меру, — звучал в моём разуме знакомый голос. — В нашем роду было много магов крови, которые укрепляли наш ген. И Эрзенхар являлся сильнейшим магом крови в нашему роду. Он сам создал проклятье, которое должно было уничтожить меня. Первую раковую опухоль мне вырезали в два года. Я много болел, кости мои были хрупки словно хрусталь и лишь помощь лучших лекарей и лекарства за безумные суммы оттягивали неизбежное. Из-за этого богатства моих родителей уменьшились, долги увеличились, а влияние закономерно ослабло, позволив другим родственникам взять в свои руки больше власти…

Внезапно тьма отступила и я обнаружил, что стою на коленях в пепле, а вокруг постепенно появляется комната с двумя креслами и знакомой картиной, где в бой шли статные рыцари.

— Как животные без самосознания понимают, что им нужно защищать потомство? Как козы понимаю, что им очень нужна соль, ради которой они потом лезут в горы? — говорил Алексиар, глядя на картину. — На эти вопросы ответить я могу, ведь всё дело в инстинктах и в системах поощрения основанных на гормонах. Но на чём было основанное моё первое желание попробовать сырое мясо и выпить крови? Я не знал, но в какой-то момент понял, что для собственного спасения мне нужно стать тем, кто всегда отражался в глазах Эрзенхара, когда мы с ним встречались взглядами.

Я ничего не понимал, а картина тем временем начала оживать и засасывать меня всё глубже.

— Пора тебя узнать больше о первом проклятье, друг, — произнёс Алексиар, вставая на ноги и кладя на моё плечо руку. — Не бойся, всё будет хорошо. Не зря же я создавал все эти ментальные якоря.

— То утро запомнилось мне хорошо, намного лучше других, — Алексиар поднялся с кресла и подошёл вплотную картину, которая постепенно заменяла реальность, полностью поглощая и окружая меня. — Он не был моим родным братом, однако для меня его образ стал наглядным примером доблести, чести и благородства.

Боль исчезала и всё глубже я проникал внутрь ментального якоря, где Алексиар оставил отпечаток своего сознания. С удивлением я смотрел то на него, то на мчащихся в гущу боя рыцарей. Меня удивляло и то насколько реальным казалось происходящее и как изменился Алексиар. В этом ментальном якоре он оставил лишь часть своей личности, запечатлев время когда на его лице было больше радости, чем грусти.

Да, уже на данном моменте его терзало первое проклятье, проклятье крови, которое разлагало его тело и причиняло невыносимые боли. Лекари одним за другим выдвигали всё более ужасные прогнозы и пророчили смерть через год-два, максимум три. Но у него ещё была семья, был брат на которого он равнялся и злые речи Эрзенхара ещё не обратили против него всех, как и до бойни ещё оставались года спокойной жизни. Спокойной относительно всего того, что будет после.

— За мной! Перевернём ход битвы! — воскликнул рыцарь и конница начала перестраиваться в клин.

Я же наблюдал одновременно со стороны и через глаза Алексиара, который находился по правую сторону от своего брата, который несмотря на все угрозы и репутационные проблемы всё равно не отвернулся от своего друга.