— Ну, это вы хватили, — не согласился командор, — Хотя Пандора не самое приятное место в галактике. А как тогда происходит высадка?

— Весьма оригинально. Челноки приземляются по определённому графику. Я загрузил его в ИскИн станции. И он выдал примерный график, ориентирующийся не только на положение местных лун при затмении, но и аномальным выбросам. Вы понимаете, командир? — Сабр наклонился к Горсу, — Получается, кто-то из местных знает периодичность возникновения аномалий и излучения.

— Это невозможно, лейтенант. Последняя экспедиция из самого Гааби проторчала здесь почти год. Я общался с бывшим интендантом станции, вышедшим в отставку полтора года назад. Он тогда немало намучился с яйцеголовыми. Но, по его словам, они так и не смогли определить цикличность выбросов и излучений. Хотя и собрали здесь достаточно материалов. В первую очередь, связанную с местной флорой и фауной. Ладно, вижу, что вы не на шутку увлеклись данной загадкой. Поэтому официально приказываю вам сосредоточиться на чужаках и их вторжениях на планету.

Радостный подчинённый давно ушёл, а Госр задумчиво сидел в кресле, периодически прикладываясь к стакану с местной водкой. В отличие от подчинённых, он не собирался соблюдать сухой закон. Да и старался закрывать глаза на проделки экипажа, лишь бы никто не манкировал службой.

А мысленно командор был уже в центральном мире. Получается его дядюшка — глава клана Даал, член парламента и редкостный интриган, не просто так отправил его сюда. Тогда Госр был в крайне тяжёлом эмоциональном состоянии, но усвоил, что ему необходимо установить в звёздной системе полный порядок, наладить дисциплину и отсечь любые попытки посторонних приближаться к Пандоре. Только корабли торгового синдиката и военного флота имеют право посещать этот сектор.

Странно, что для обеспечения безопасности сюда не пригнали более совершенную и мощную станцию, располагающую минимум десятью истребителями, нежели их лоханка и два допотопных корабля. С другой стороны, если ты хочешь сохранить тайну, то нет смысла привлекать к планете лишнее внимание. В уме и продуманности своего родственника командор не сомневается. Значит, кроме биоминерала и икры здесь есть что-то ещё, привлёкшее внимание не самого последнего человека в Мулуне и имеющего выходы даже на центральный мир империи.

А вот для командора это самый настоящий шанс. Если вдумчиво раскрутить материал Сабра, то можно поймать контрабандистов или выяснить причину их интереса к планете. А далее Госр снимет сливки с этой информации, передав её дядюшке. И прощай неприветливая планета и опостылевшая станция. После этого командор удобнее развалился в кресле, отхлебнул водки и дал команду импланту запустить ролик с прекрасной Адой.

Выйдя в центральный проход, я почувствовал на себе многочисленные взгляды каторжников. Они буравили спину и делали меня ещё злее. Многие из зеков, сидели практически ни за что, но мне их не жалко. Ведь жалость, как говорил дед, удел убогих. А удел настоящих мужиков прогрызать себе путь сквозь строй врагов, несмотря ни на что.

Таймер начал отсчитывать последние четыре минуты, и это хорошо. Я всё рассчитал, поэтому тринадцатые, оставшиеся на своих местах, не смогут прийти на помощь уродам, преградивших мне дорогу.

Ошейник пока не слушался команд, а вот браслеты, я заранее перевёл на нулевой уровень утяжеления. Когда понадобится, можно спокойно увеличить тяжесть.

В тот момент, когда до группы тринадцатых оставалось метров пятнадцать, передо мной внезапно появился Крест.

— Стоять скорлупа! — рявкнул бригадир, — Сделаешь ещё шаг, и я тебя сам прирежу. Кстати, понятно, кто тебя предупредил. Так что после, я заставлю жрать кислотный мел твоего дружка Пылю.

Начал трындеть Крест, я же больше смотрел на шило, которое он держал в руке.

— Стою, не двигаюсь — произношу спокойно и сразу втыкаю жало саламандры в запястье бригадира.

Далее уклоняюсь от ответного удара и обхожу парализованного противника. Делаю пару шагов и слышу, как сзади раздался грохот падающего тела.

Мля, извёл на него свой единственный убийственный аргумент. Но делать нечего, поэтому резко стартую в сторону врагов. Навстречу выскочили двое, Обезьян и квадратный крепыш.

Судя по стойке, крепыш — опытный борец, а Обезьян просто двухметровый дуболом. Поэтому я выбрал главной целью первого, как самого опасного.

Увернувшись от пластиковой заточки Обезьяна, пробил снизу в челюсть борцу. В иных обстоятельствах у меня наверняка не хватило бы сил вырубить его одним ударом. Но сейчас помогла вырвавшаяся на свободу ярость и включённый всего на секунду гравитационный браслет.

Значительно утяжелившийся кулак, с хрустом врезался в челюсть. Из распахнувшегося рта противника полетели кровавые брызги, в комплекте с выбитыми зубами.

Увернувшись от удара, мне удалось подловить ещё одного из подручных Фюрера и всадить ему ногой в колено. Браслет на ноге тоже получил утяжеление, так что щелчок выбитой чашечки стал приятным бонусом.

Далее, отпрыгиваю к нарам и с разворота встречаю опомнившегося Обезьяна ударом в нос. Затем отбегаю на пару метров и оцениваю ситуацию. Рухнувший Обезьян и квадратный борец остались лежать, явно в бессознательном состоянии. А урод с выбитым коленом, жалобно скулил и пытался отползти за крайний ряд нар. Ну а главное — никто из зеков не кинулся на помощь номерным.

Не собираясь стоять и ждать обнуления таймера, снова двигаюсь вперёд. А мне навстречу выскочил Щербатый. При этом он орал словно резанный и размахивал заточкой.

Удар ботинка в живот, мигом успокоил уродца. А добавка по морде, разодрала губу и увеличила щербину, лишив неадеквата ещё парочки зубов. Вслед за мелким выскочил последний подручный Фюрера. В ответ на выпад он получил крюк в ухо, заставивший зека улететь в сторону и впечататься головой об пол.

Правда, на этот раз без травм не обошлось. Пластиковая заточка пробила комбез с левого бока и, пропахав кожу, упёрлась в ребро. Такая царапина меня точно не остановит. Проблема только в кровопотере, лишь бы хватило сил. Как только туша очередного тринадцатого рухнула, я услышал гомон толпы. К моему несказанному удивлению, зеки больше одобряли мои действия, нежели осуждали.

Немного прифигев от подобного оборота, гляжу на таймер, начавший отсчитывать последние две минуты. И сразу рву навстречу перекаченному стероидами, главарю тринадцатых. Всё время пока я разматывал его дуболомов, он продолжал стоять, загородив могучим торсом панельку с кнопкой и скрестив ручищи на груди.

И только приблизившись к нему на пару метров, стало заметно, чего раньше ускользало от внимания. Из-под кожи Фюрера, опутанной сеткой вен, проступали жгуты натянутых струн, покрывающих мышечную ткань, со слишком правильным и симметричным узором.

Искусственно введённые волокна оплетают мышцы, значительно повышают реакцию и заставляют их чаще сокращаться. Это делало модифицированного гораздо сильнее. И если в комплект к мышечной синтетике, шло укрепление костной ткани, то такой боец становился поистине непобедимым.

Вот мля! И откуда у Фюрера нашлось столько денег на модификацию? Скорее всего, она сделана не в официальном городском, медицинском центре. Однако в капсуле полуподпольного хирурга, работа стоит не менее 25–30 тысяч кредитов. Сумма для простого колониста весьма солидная.

Не успевая затормозить, я попытался пробить Фюреру ногой в пах, но тот успел отбить удар рукой.

Между тем таймер продолжал тикать, так что пришлось снова атаковать. Приблизившись на дистанцию удара, сделал вид, что хочу пробить ногой в колено. А сам скакнул вперёд и влил всю силу в удар. При этом браслет на правом запястье переключился на двоечку, резко потяжелев на восемь килограммов Можно добавить веса, но тогда есть вероятность сломать себе руку.

Фюрер успел подставить блок, прикрывшись, как заправский боксёр. В результате мой кулак влетел ему в предплечье. Я вложил все силы в новый удар, но только вскользь задел череп модификанта. После чего тот покачнулся, а уже через мгновение его левая рука схватила мой комбез и рванула на себя.