Наконец, что-то заметив, Пыля снял контейнер и отстегнул кирку от магнитного держателя. Активировав пневмосистему, он размахнулся и резко ударил по небольшому известняковому выступу. Как только остриё вонзилось в породу, сработала возвратный механизм, и сила удара усилилась в десяток раз. В результате клин инструмента проник в породу сантиметров на 25–30 и отколол целый пласт известняка, размером полметра на полметра.

Удовлетворённо крякнув, Пыля опустил начавший взводиться инструмент и указал на небольшой розовый сучок, торчавший из свежего скола.

— А вот и моя первая жила, — произнёс он радостно, — Надеюсь, дальше нарисуется что-то крупное, типа многолучевой звезды или многоножки, а не жалкие сегменты древнего червя.

Проследив за работой Пыли, в голове всплыли знания, вбитые дедом и продублированные в памяти импланта. И стоило только подумать о минерале, как перед глазами побежали строчки краткого описания.

Биоминерал с планеты Пандора — является кристаллизовавшимися остатками древних организмов, обитавших в океане планеты шестьдесят миллионов лет назад.

Обычно кристаллизации подвержена хрящевая структура, из-за накопления в ней наносоединений. Из-за этого по структуре минеральные жилы напоминают останки костного строения организмов, похожие на скелеты. Однако встречаются исключения, в виде огромных скоплений погибших организмов одного вида. Подобное явление называется роем.

Минерал добывается в зоне приливов океана Пандоры. Во время добычи нельзя нарушать целостность отдельных сегментов, из-за этого механические способы сбора не подходят. Полностью роботизированный способ дорог в использовании и не применяется.

Кирка Пыли снова ударила по известняку в полуметре от торчавшего кусочка минерала. Она отколола ещё один пласт и оголила расширяющуюся жилу до следующего сегмента. После этого каторжник аккуратно воткнул остриё кирки в прорезь и с помощью вибрации, отделил крайний сегмент от жилы.

Кусок был размером с мой кулак и на солнце светился розовым цветом, словно самоцвет. А внутри, если внимательно присмотреться, виднелась сложная структура, нанитового лабиринта.

— Вот дикарь, смотри сюда. Это цельный сегмент. Судя по цвету и объёму по имперской классификации «С-4». Хуже него только «С-5», «С-6», «С-7», «С-8» и всё, что по «Д» классу проходит. Наколотишь сегодня тысячу сорок штук и считай, двойная норма сделана.

— Это «С-5» — поправил я Пылю и тот, удивлённо хмыкнув, ещё раз рассмотрел кристалл.

Все дети общинников из посёлков, стоявших на реке, в межсезонье выходили на поиск сегментов минерала. Их нередко приносили самки Кава во время нереста. Дед не ответил на вопрос, почему некоторые из них ищут биоминерал и глотают, перед тем как отправиться на нерест.

Конечно, межсезонная добыча детей общинников была не особо велика. Но у бродяг можно было легко обменять минерал на полезные вещи, запрещённые кланами к продаже на фронтире.

Как следопыт, я не один десяток раз выходил на поиск минерала и нашёл больше шестисот сегментов. Поэтому мог легко определить его класс по цвету и градацию ценности.

— Да, ты прав. Он же крайний в жиле. Сканер оценит его как «С-5». Таких до двойной нормы придётся наколотить гораздо больше, — быстро пересчитал, Пыля.

— Больше двухсот штук это много, — я прикинул объём работ и присвистнул.

— Это да. Если бы попадались одни сегменты «С» класса, то двойную норму точно не наколотишь. Одно спасает. Часто попадаются жилы «В», а иногда «А» класса. Последних нужно добыть почти в четыре раза меньше. Если хочешь узнать, сколько точно наколотил, посмотри на свой заплечный контейнер, там на стенке таблица, — внезапно Пыля встрепенулся и посмотрел на верхние ступени карьера.

Там появился звеньевой, наблюдающий за нами. Поспешно размахнувшись, Пыля отколол очередной кусок известняка в стороне от жилы. Затем зыркнул на меня и указал на ряд одинаковых ниш, начинающийся в двадцати метрах в стороне.

— Ну, всё дикий, давай вали работать. А то Хмурый уже косится. Если этот падла увидит, что мы отлыниваем, то может психануть. Тогда двухпроцентного штрафа от сегодняшней выработки нам не избежать.

Не желая подставлять соседа, я отошёл метров на тридцать и выбрал одну из ниш. Принцип работы виброкирки я знал. Так что оставалось просто приноровиться к новому инструменту.

Осмотрев инструмент, проверил полон ли заряд батареи. Затем пристегнул страховочный ремешок к браслету, как это делал Пыля, и прикрыл лицо защитным экраном.

Ударив первый раз, я сразу понял, что встал неправильно, поэтому удар смазался. Однако уже следующий удар получился и пошёл процесс откалывания породы.

Сделав десяток ударов, я стал обладателем груды кусков известняка и отдельного окаменелого сегмента, чёрного цвета. Он по какой-то причине испортился природой пару миллионов лет назад.

Разочарование начинающего кладоискателя, тут же захлестнуло сознание. Ведь я ожидал, что с одного-двух ударов, обязательно отыщу жилу, бордового или красного цвета. То есть «А» класса. Однако даже после пятнадцати сильных ударов, так ничего и не попалось.

Осмотрев стены ниши, ударил наугад ещё несколько раз, но снова ничего не обнаружил. Посмотрев на Пылю, увидел, как тот кладёт в сетку очередной сегмент розового цвета и скрипнул зубами от злости.

— И что я делаю не так? — спрашиваю себя и, постучав по каскетке, случайно задел переключатель на защитном экране.

После этого сработало простенькое устройство, и прозрачная маска включила режим затемнения. Солнце по-прежнему светило ярко, но теперь белая известняковая порода перестала отсвечивать. И в этот момент я понял, как именно Пыля обнаружил первую жилу.

Сразу в нескольких местах ниши, сверкнули красным цветом крохотные кристаллы. Ударив рядом с одним из таких светляков, я обнаружил мелкий сегмент минерала, размером с ноготь. Такое сканер за полноценный сегмент не считает, поэтому я просто засунул камушек себе в карман.

Удар рядом с ещё одной блестяшкой, наконец, завершился обнаружением первой жилы. Правда, радость моя длилась недолго. Заполучив пять сегментов «С» качества и столько же «Д», я углубился почти на метр в породу и обнаружил, что минеральный праздник закончился.

Оценив, сколько времени затрачено, стало понятно, что такими темпами к концу дня, я добуду не более двухсот сегментов разного качества. Подобный итог меня не устраивал. До завтрашнего дня мне необходимо оставаться как можно менее заметным. А подобное мне могло гарантировать только выполнение двойной нормы.

Конечно, можно начать долбить породу как сумасшедший. Но тогда я так вымотаюсь, что не смогу отбиться от нападения тринадцатых.

Что же тогда делать? И подсознание тут же подсказало ответ. А ведь точно, об этом я совсем позабыл.

Развернув информационное поле импланта, я выделил меню взаимодействия с радужкой глаза. После травмы глаза строительные наниты, проникли в радужку и под руководством импланта, создали дублирующую структуру инфракрасного зрения. Именно этим непроверенным девайсом мне и пришло в голову воспользоваться.

Начав с десяти единиц чувствительности, я начал каждую секунду прибавлять по 5 единиц. И уже через десять секунд обнаружил выходы, даже мельчайших сегментов кристаллов, на площади более двадцати квадратных метров.

На девяноста единицах глаз начал различать кристаллическую мелочь. И позволил определить, что за ней в глубине пяти сантиметров ничего нет. Таким образом, в разряд мусора ушло 85 % всех сверкающих искорок.

А доведя чувствительность до ста двадцати, имплант обнаружил все мелкие сегменты, чьи размеры не принимались сканерами. В результате я начал видеть на глубину десяти сантиметров и определил наличие трёх жил.

Решившись ещё немного поэкспериментировать, довожу чувствительность до ста восьмидесяти и замираю на месте, прикрывшись рукой от светящего за спиной солнца.