Я достал коммуникатор и запустил ролик, который она прислала
На видео был сам Кручевский и еще трое.
— Вениамин Модестыч, а ты что такой смурной сегодня? Не выспался, что ли?
Я знал этого человека, который сидел напротив Кручевского и потягивал крепкий напиток из широкого стакана. Да, сейчас он лет на десять старше, но даже в таком молодом возрасте я без труда узнал главу корпорации «Юникорн» Владимира Бершанова. Рядом с ним сидели Ольга Акимова и Ренат Гатагов — первая уже лет пять как покинула совет директоров, а вот Гатагов все еще является одним из директоров корпорации.
Что любопытно, видео снято не в главном офисе корпорации, там стоит глушитель видеосвязи. Старенькое изобретение, которое вместо аудио и видеозаписи оставляет одни помехи. Да и интерьер помещения намекал на неофициальную встречу за пределами главного здания компании.
— Володя, тебе прекрасно известно, почему я расстроен, — отозвался Модестыч. — Ты ведь слышал о случившемся на орбите Эриды?
— А что там с Эридой? — Бершанов сморщил лоб и забарабанил пальцами по спинке кресла.
— Чета Савиных, разве не помнишь?
— А, твои друзья из агентов! Еще бы не помнить! Угробили корвет с грузом. Хочу тебе сказать, с очень ценным грузом, на который я рассчитывал.
— Ты же знаешь…
— Да всё я знаю, Веня! Потерь для корпорации на двенадцать миллионов! Я хочу получить хотя бы часть этих денег, которые мы утратили по их вине. Кто там остался у Савиных? Надо бы подать иск…
— У Савиных остался паренёк, ему всего пятнадцать, но он очень способный…
— Пятнадцать? — Бершанов снова поморщился. — Плохо. Будь ему хотя бы шестнадцать, мы бы могли выставить ему счёт и забрать имущество, а так… Пока он подрастёт и начнёт зарабатывать!
— Может, продать его на рудники? — тут же предложил Гатагов. — А жилье и личное имущество Савиных пустим с молотка. Мол, в завещании оставляли всё сыну, но раз сын погиб, то наследство перейдет нашей корпорации. Думаю, миллионов пять компенсируем. Надеюсь, эти Савины жили не в какой-то дыре? Модестыч, ты ведь их знал, что у них за жилье?
— Не нужно на рудники. — Кручевский побледнел, а лицо осунулось. — У меня есть идея получше. Говорю же, парнишка способный. Сделаю из него специалиста, который будет приносить нам миллионы.
— Веня, ты нас-то не дури, — ухмыльнулся Бершанов.
— А он пытается свою совесть успокоить, — ехидно добавил Гатагов. — Это ведь из-за него произошёл тот инцидент с аварией. Модестыч, если бы не ты…
— Знаю! Я пошёл на осознанный риск и прогадал. В любом случае вся ответственность за провал — на агентах, которые согласились провернуть опасную сделку и не справились с задачей. А насчёт парня говорю серьезно. Хотите — можете компенсировать парочку миллионов, но поверьте мне на слово: если мы дадим Нику шанс, он принесёт нам в десятки раз больше.
— Хорошо, пусть явится на тренировочную базу. Но если парень не проявит себя (Веня, я говорю серьезно), отправим его на рудники, а имущество пустим с молотка.
— Этого не хватит! — тут же подхватил Гатагов. — Предлагаю следующий уговор. Дадим парню десять лет. Если за это время он не окупит вложений, оставшуюся сумму с учетом инфляции заплатит из своего кармана наш уважаемый компаньон. Вениамин Модестович, вы находите это предложение достаточно справедливым?
Видео оборвалось так же неожиданно, как и началось, но мне и так всё было понятно. Кручевский виноват в смерти моих родителей. Не знаю, что там произошло, но он хотя бы отчасти виноват в том, что выдал родителям рискованное задание. Подбил их на опасное задание и спихнул на них всю вину за провал.
Хотя когда было иначе? Агенты под его руководством гибли с поразительной частотой. А всё потому, что он всегда был рисковым игроком и брался за сложные, порой практически невыполнимые задачи. Тем не менее Модестыч вступился за меня. Если бы не он, я мог бы уже сгнить на рудниках, а с лёгкой руки Кручевского меня ждала совершенно иная судьба.
Да уж, тут как посмотреть. С одной стороны, я должен быть ему благодарен. С другой — это всё произошло из-за него! И вообще, с чего я взял, что Модестыч беспокоился обо мне? Может, он беспокоился за своё положение в совете и деньги, которые пришлось бы платить в случае моего провала? Вот почему мне всегда доставались самые опасные задания, ведь там награда измерялась миллионами!
Вот ведь ирония судьбы! Я почти расплатился с долгами, которые обрушились на меня после той проваленной операции, но тут Модестыч неожиданно погибает. Совпадение или нет? Глупости! Зачем «единорожкам» убирать одного из своих? Так и до междоусобицы недалеко, а это погубило не одну корпорацию и похлеще «Юникорна». Уверен, что в совете сидят не идиоты.
Я отложил коммуникатор, откинулся на спинку кресла пилота и закрыл глаза. Жаль, что это видео не попало ко мне раньше. Однако если оно оказалось у Синти, кому-то из этой четвёрки нужно было, чтобы я его увидел. Кому? Допустим, Кручевский мёртв, круг сужается. Акимова больше не в совете директоров — какой ей резон это делать? Хотя… нужно узнать о жизни этой женщины. Вряд ли люди с её возможностями и складом характера так просто уходят на покой.
— Сэр Железяка, подойти ко мне!
Я извлёк контейнер из хранилища дроида и повертел в руках. Тяжелый! И вот из-за этого коробка́ весом в несколько килограммов столько возни? Может, выбросить его где-нибудь? Хотя нет! Зная интерес корпоратов к этой штуковине, они всю планету перероют в поисках контейнера.
Взглянуть бы на содержимое хоть одним глазком. Я ведь имею право знать, ради чего так рисковал!
Повертев контейнер в поисках защёлок или кнопок, я так ничего и не нашёл. С виду обычный, вот только совершенно непонятно как открывается.
Столько проблем из-за какой-то коробки! Я швырнул её в конец кабины и отметил, что она даже не помялась, а вот на стене остался едва заметный след. Что же это за штука такая?
Достав лазерный пистолет, я пару раз выстрелил в контейнер. Ни-че-го! Ни малейшего следа от попадания! Нет, я понимаю, что выстрел из крейсерной пушки эта жестянка, скорее всего, не переживёт, но теперь у меня есть некоторые сомнения даже на этот счёт.
А что это так тихо за бортом? И песок больше не врывается сквозь щели…
— Так, кажется, буря закончилась! Сэр Железяка, выгляни наружу и доложи, что происходит вокруг!
Дроида я отправил потому, что рядом могли ошиваться бедуины или мои друзья под началом Синти. В случае чего сэра Железяку я починю, а вот меня кто починит?
— Просканирован участок местности в один километр. Присутствия врагов не обнаружено!
— Отлично!
Конечно, километра маловато. Какой-нибудь меткий бедуин может притаиться на гребне песчаной дюны со снайперской винтовкой в руках и прикончить меня, как только я высунусь из челнока. С другой стороны, мне кажется, что сейчас этим ребятам всё-таки не до меня. Пусть они хоть сто раз спецы по выживанию в пустыне, в первую очередь они всё-таки люди.
Идти удавалось с большим трудом. Обезболивающее перестало действовать, а новая порция еще не успела снять боль, поэтому каждый шаг давался крайне тяжело. Мне бы добраться до медицинской капсулы и поваляться там денёк-другой, но на это нет ни времени, ни возможности.
Даже сейчас я мог встретить бедуинов или корпоратов из «Домината». Но то ли мне повезло, то ли преследователи решили, что я не мог выжить в песчаной буре — за время путешествия до главного города Сайруса я не встретил ни единой живой души. Хотя дрон и гудел где-то неподалеку, но меня засечь не смог — слишком большое расстояние. Вымотанный, я доплелся до города и завалился в ближайшую гостиницу, которая находилась на отшибе.
Стоило ожидать, что народ здесь будет не самый гостеприимный. Но если так посмотреть — а где мне вообще рады? Даже родная корпорация теперь будет поглядывать искоса. Нет, не так я представлял себе уход из «Юникорна».
И всё же подозрительных типов здесь хватало. Именно в этот момент парочка явных проходимцев сканировала взглядами постояльцев. Я их почти не заинтересовал или они просто не подали вида? На самом деле ожидаемо, потому как выглядел я довольно потрёпанно, да и рана давала о себе знать. Сэра Железяку они не видели, потому как дроид скрывался под столом. Смысл ему сидеть рядом со мной? Если корпораты заявятся сюда, будет лучше, если до определенного момента они его не увидят.
