Я сидел, курил, думал о своем и попутно прислушивался к тому, что происходило снаружи. Было тихо, очень тихо. Сталкеры «Долга», рассевшись за столом, пили крепкий чай из термосов и о чем-то тихонько разговаривали. До меня долетали только отдельные слова и обрывки фраз, но их было достаточно, чтобы понять – разговор не обо мне и не о предстоящей встрече с монолитовцами. За жизнь мужики говорили, каждый о своем.

Я снова подумал о Бандуре. Вот ведь прикол – мы почти полтора года дружили, и я только теперь понял, что почти ничего о Мишке не знаю. Великий знаток Зоны, Бандура очень мало рассказывал о себе. Все, что я знал о Михе, так это то, что ему уже за сорок, что в той, прежней жизни он был простым работягой на каком-то заводе в Днепропетровске, потом работал инженером в НИИ, что у него на Большой земле остались жена, с которой он давно в разводе, и сын, которого Мишка не видел лет пять, если не больше. Об остальных деталях своей биографии Мишка никому не рассказывал. И как и почему он в Зону попал, так и осталось тайной.

Я раскрыл контейнер на поясе и вытащил «Пасхальное яйцо». Глядя на него, я вдруг понял, что подаренный мне Бандурой артефакт – точная копия нашего земного шара. Пурпурные пятна на синем фоне – это материки, причем их очертания совершенно точны. Вот тебе на! Я так разволновался, что не сразу расслышал позвавшего меня долговца.

- Эй, сталкер! – Долговец тряхнул меня за плечо. – Глухой, что ли?

- А? – Я вздрогнул, поднял глаза. – Чего?

- Пошли, полковник зовет.

Я посмотрел на часы. Без пяти двенадцать. Спрятав артефакт обратно в контейнер, я вышел из блиндажа. Батюк стоял у подножия лесенки, ведущей на баррикаду.

- Только что пришло сообщение от «Монолита», - сказал он. – Их группа подходит к Барьеру. Готов?

- Так точно, - ответил я.

- Тогда оставь здесь оружие и топай за баррикаду. Когда появятся монолитовцы, не разговаривай с ними – просто положи «Звезду» на землю и сделай десять шагов назад. Они выпустят девушку, дождись, когда она подойдет к тебе, после чего сразу идите к баррикаде. И не дрейфь, мы тебя прикрываем.

- Все понял, товарищ полковник, - ответил я.

- Ступай.

Я кивнул, поднялся по лесенке на баррикаду, прошел до ее середины и спрыгнул на ту сторону. Чтобы унять волнение, закурил. Осмотрелся по сторонам. Дорога впереди была пуста – только темный, покрытый пылью и растрескавшийся асфальт, каменные россыпи по обочинам и большие деревья, начавшие сбрасывать листву. В несколько затяжек я докурил сигарету и снова глянул на часы. Ровно полдень. Монолитовцы вот-вот появятся.

Они вышли из-за поворота дороги через несколько секунд. Пять человек колонной по правой обочине, пять по левой, между ними – боевик в экзоскелете, а за ним фигура в оранжевом экологическом комбинезоне. Наверняка это и есть заложница. Монолитовцы шли неторопливо, уверенно, но оружие держали наготове. Увидев меня, они остановились.

- Иди сюда! – крикнул мне монолитовец в экзоскелете и помахал рукой.

Я подчинился. Сделал шаг, потом другой. Во рту вдруг сразу пересохло, в ногах появилась противная слабость. До отряда «Монолита» было метров пятьдесят. Я сделал еще пару шагов, и тут услышал тонкий протяжный свист.

Нечто, просвистев над моей головой, упало на дорогу метрах в пятнадцати от меня. Полыхнула вспышка, а мгновение спустя раздался оглушительный грохот. Что-то толкнуло меня в грудь, я упал навзничь, ударившись затылком об асфальт. А потом началась такая пальба со всех сторон, что земля задрожала.

Меня охватила паника. Перевернувшись на живот, я пополз к валунам у края дороги, чтобы укрыться. Уши у меня заложило, холодный пот, в мгновение выступивший по всему телу, заливал глаза. Нечеловеческим усилием я заставил себя подняться, и тут ощутил сильнейший удар в спину – и упал. Острая боль в руке заставила меня закричать. Сзади бабахнуло так, что меня всего тряхнуло, в спину будто вонзились тысячи когтей, в глазах вспыхнули красные огни и погасли. Я еще успел понять, что чьи-то руки ухватили меня за грудки и куда-то тащат, но потом словно провалился в темный водоворот, из которого я уже не вынырнул.

Дьякон

Очнулся я от жестокой боли в руке и груди – и завопил. Мне показалось, что кто-то вскрыл мне ножом грудную клетку и вцепился пальцами в сердце.

- Не ори! – сказал холодный голос.

Я судорожно открыл глаза и увидел лицо – длинное, покрытое глубокими морщинами и обросшее окладистой седой бородой. Темные глаза смотрели на меня без малейшей дружелюбности.

- Надо же, живой, - сказал бородатый человек в сером монолитовском комбинезоне. – Чудеса! Слышишь меня?

Я заморгал, затряс подбородком. Бородатый достал флягу, поднес к моим губам. Я почувствовал жестяной вкус горлышка, а потом мне в рот полилась обжигающая струйка водки. Я закашлялся, застонал от новой волны боли, пронзившей грудь.

- Больно? – спросил бородатый. – Это хорошо, что больно. Если чувствуешь боль, значит, жив. А если жив, значит, можешь оклематься, если Господь захочет.

- Кто ты? – едва выдавил я.

- Вампир. Прозвище у меня такое. А ты Малой, так ведь?

Я заморгал – говорить не было сил. Бородач еще раз поднес флягу к моим губам.

- Ноги чувствуешь? – спросил он.

- Да, - выдохнул я, пошевелив пальцами на правой ноге.

- Отлично. Позвоночник целый. Повезло тебе, щегол. Граната из подствольника в двух метрах за твоей спиной рванула. Если бы не «Звезда Полынь», кранты тебе.

- Я... где мы?

- На форпосте Веры. Почти километр тебя сюда тащили. Сначала хотели бросить, но чем-то ты Шершню приглянулся.

- Ты из «Монолита»?

- Верно. Помнишь, что с тобой случилось?

- Нет.

- Ты почти умер. Осколочное попадание в грудь, четыре осколка в спине, еще два в руке. Но Господь тебя любит. Бывшая при тебе святыня ослабила силу оружия.

- Меня послали отдать «Звезду».

- Долговцы – придурки. Не разглядели врага, хотя должны были.

- Какого врага?

- Нечестивые перехитрили твое начальство. Пришли на склады под видом военных и организовали умелую засаду. Хвала Господу, мы вовремя ушли из-под обстрела. И тебя, сосунка, вытащили, да поздно.

- Поздно?

- Артефакт, что был у тебя на поясе, Нечестивые успели забрать.

- Нет! – вздохнул я. – Пропади оно все пропадом! А девушка?

- С нами. Не отпускать же ее в эту мясорубку. Тут дело странное, парень. Странное и страшное, будь я проклят. Давно эта черная нить тянется, давно…

- О чем ты?

- Ни о чем. Ну что, потише боль стала?

- Потише.

- Артефакты еще не такие ранения излечивают. Только уметь ими пользоваться надо. Вы-то, недоумки, всех свойств их не знаете. За корыстью гонитесь, за деньгами.

- Нечестивые – кто они?

- Те, кто всех страшнее. Черные души. Великому злу они служат, может, даже не ведая о том.

- Смутно говоришь, Вампир.

- Желторотый ты еще, глупый, как котенок слепой. Зачем в Зону пришел? Заработать, небось, собирался? Кончился твой бизнес, Малой.

- Убьете меня?

- Не для того лечили, чтобы убивать, - Вампир едва заметно улыбнулся, но глаза остались жесткими и холодными. – Откуда Звезду взял?

- Друг оставил… просил передать.

- Бандура, дружбан твой, такую волну поднял, что хоть с того света его впору вытаскивать да мочить. Жадность, жадность человечья, всех пороков хуже! Из-за жадности все зло на земле. Зона пробуждает в человеке много темного. Но главный грех, которым она заражает нас – алчность

- Проповедь мне читать собрался?

- Гляжу я на тебя, и удивляюсь – и как получилось, что именно тебя Бог орудием своим выбрал? – Вампир вторично улыбнулся. – Задохлика такого, несмышленого. Втянул тебя Бандура в нехорошие вещи, сынок. Благо еще, что все так для тебя обернулось, жив ты остался.