Чарльз удивленно прищурился. Люси тоже была озадачена: когда это, интересно, Мэтью успел увидеть колдовство Грейс? Впрочем, сейчас у нее на уме были вещи поважнее.

– Это же хорошо, разве не так? – воскликнула Корделия. – Предполагалось, что Безмолвные Братья отнимут у нее опасный дар.

– Это были не Безмолвные Братья, – прошептала Грейс. Ее снова трясло. – Это была моя мать. Они привели ее в Безмолвный город. Я говорила им, что она меня найдет, и она пришла за мной…

Она подняла руки, словно защищаясь от какой-то невидимой угрозы. Пиджак Джесса соскользнул с ее плеч и упал на пол, но Кристофер поймал ее за запястье. Люси с недоумением заметила, что его прикосновение успокоило беглянку. Грейс инстинктивно потянулась к нему и пробормотала:

– Мать забрала у меня это могущество, но не собственными руками. Она привела с собой какое-то существо, наверное, демона.

– Полная чушь, – перебил ее Чарльз. – Татьяна надежно заперта в тюремной камере в Безмолвном городе, а Грейс все сочинила, чтобы объяснить свой побег.

– Не думаю, что это чушь, – резким тоном возразила Корделия. – Если бы она действительно сбежала из Безмолвного города, сюда она явилась бы в последнюю очередь.

– Есть только один способ это выяснить, – сказал Джеймс. – Чарльз, мы должны связаться с Безмолвным городом.

Чарльз довольно долго молчал, потом нехотя произнес:

– Ладно. Я вызову Первый Патруль. Мы поедем на Хайгейтское кладбище и посмотрим, что там происходит. Если там, конечно, что-то происходит, – злобно добавил он.

И он вышел из библиотеки, хлопнув дверью. Джесс подошел и остановился около сестры, напротив Кристофера, положил руку ей на плечо. Люси догадывалась, что ему стоило немалых усилий вести себя с ней как ни в чем не бывало. Но Грейс это помогло; она немного успокоилась и быстро провела рукой по лицу. Люси поняла, что она плачет.

– Грейс, – ласково произнес Кристофер, – все будет хорошо. Здесь ты в безопасности. Просто расскажи нам по порядку, что произошло. Не торопись.

– Я им говорила, – монотонно произнесла Грейс, – что моя мать доберется до меня везде. Она пришла ко мне в камеру. Привела с собой одного из них. Они выглядят, как Безмолвные Братья, но на самом деле это какие-то адские твари. Глаза у этого существа были… открыты. Они сияли жутким светом.

Джеймс выпрямился.

– Глаза светились? Каким цветом?

– Зеленым, – ответила Грейс. – Неприятным, нет, отвратительным зеленым цветом. Этот Безмолвный Брат положил ладони мне на лицо, и мать приказала ему забрать у меня силу, вырвать ее.

– Тебе было больно? – мягко спросил Джесс. Люси услышала в его голосе сострадание. И страх. Она догадалась, что его охватило предчувствие чего-то ужасного, неотвратимого. Как и ее, брата и всех друзей.

Грейс кивнула.

– Мать смеялась. Она сказала, что я ей больше не нужна. Что я теперь ничто и никто. Что я – пустая оболочка, мусор. Потом она отвернулась, как будто забыла обо мне, и поэтому я… я убежала. Я бежала через Безмолвный город… он был полон этих тварей. – Она заговорила громче, начала торопиться, запинаться. – Они были похожи на Безмолвных Братьев и Железных Сестер, но я почти сразу поняла, что это враги. У них было оружие и эти кошмарные светящиеся глаза. Они нападали на настоящих Братьев. Я видела, как Брат Енох пронзил одного из них двуручным мечом, но это существо не упало. Оно не умерло. Оно должно было умереть. Даже Безмолвный Брат умер бы от такой раны. Братья не бессмертны.

Она стиснула на коленях голые руки, красные от холода, и Люси с трудом вспомнила прежнюю Грейс, всегда одетую по последней моде, элегантную, безукоризненную девушку из богатой семьи. А сейчас ее светлые волосы выглядели как пакля, и Люси с содроганием заметила, что на ней нет обуви – ее ноги были покрыты грязью и засохшей кровью.

– Настоящие Безмолвные Братья начали подниматься по лестницам. Брат Енох увидел меня, схватил за руку и потащил наверх. Это было все равно что упасть в реку. Толпа увлекала меня за собой. Енох пытался загородить меня своим телом, чтобы меня не затоптали, и все повторял, что я должна рассказать в Институте… Что-то рассказать…

– О чем рассказать? – воскликнул Джеймс. – Что мы должны узнать?

Грейс вжалась в спинку стула. Люси вдруг поняла, что она боится Джеймса. Потому что он возненавидел ее и гневно говорил с ней, потому что отправил ее в тюрьму Города Костей? Люси твердо знала, что брат никогда не ударил бы Грейс. Она вспомнила слова отца: «Человеку крайне неприятно видеть того, кому он причинил зло». Возможно, дело было именно в этом. Возможно, Грейс была не совсем пропащей и способна была испытывать чувство вины.

– Грейс, – заговорила Ари ласково, но твердо, как с ребенком. – Что велел передать в Институт Брат Енох?

– Он сказал, что моя мать, наверное, нашла ключ, – прошептала Грейс. – И похитила его из Цитадели. – Девушка сглотнула. – Сказал, что они пришли по Тропе Мертвых. Потом толкнул меня в какую-то дверь, и я оказалась в темноте. Остальные куда-то исчезли. Я поняла, что попала в Лондон, и что я одна на кладбище.

– А что с Безмолвными Братьями? – спросил Мэтью. – Джем сейчас в Идрисе, но Енох и Седрах…

Грейс покачала головой.

– Не знаю. Я не могла вернуться в Город, в темноте я даже не видела дверь, через которую вышла. Я бежала, пока не нашла выход, выбежала на дорогу. Рядом остановился кэб, и кучер спросил, что со мной. Он пожалел меня и привез сюда…

Ее слова заглушил глухой стук железных ворот Института. Люси попыталась разглядеть двор сквозь замерзшее стекло.

– Это Чарльз, – сказала она, увидев рыжеволосого мужчину на лошади. – Он взял Балия и поехал на кладбище Хайгейт.

Ворота со скрежетом закрылись. По двору летал мусор, подхваченный ветром: прошлогодние листья, мелкие веточки, подстилка и перья из старых птичьих гнезд. Черное небо походило на поверхность моря во время бури.

– Ключ, – нахмурившись, повторила Анна. – Татьяна похитила из Адамантовой Цитадели ключ? Что это значит? Что еще за ключ?

– Да, моя мать искала какой-то ключ, – мрачно произнес Джесс. – Они с Велиалом искали. Я прочел об этом в ее записках.

– Может быть, речь идет о ключе от тюрьмы Безмолвного города? – предположил Мэтью. – Должна же была Татьяна как-то выйти из камеры. И впустить этих… этих тварей. Этих фальшивых Безмолвных Братьев и Железных Сестер.

– Судя по сцене, которую Джеймс увидел в зеркале, Велиал приказал демонам-химерам вселиться в кого-то, – рассуждал Джесс. – Выходит, они вселились в Безмолвных Братьев, которые теперь подчиняются Велиалу…

– В Безмолвных Братьев не могут вселяться демоны, – возразила Корделия. – Они защищены от подобного воздействия, как и мы. Наверняка даже лучше, чем мы.

Кристофер, который по-прежнему держал Грейс за руку, сказал:

– Если я правильно понял, они сражались друг с другом, верно, Грейс? И некоторые Братья защищали тебя и Город?

Грейс кивнула.

– Енох вел себя, как обычно. И остальные, те, кого я узнала. А одержимые, со светящимися глазами… это были незнакомцы. Я никого из них раньше не видела.

– Правда? – сказал Джеймс. – Они были одеты иначе? Постарайся вспомнить, Грейс. Это очень важно.

Люси пристально посмотрела на него. У Джеймса явно возникла какая-то идея. Он рассеянно смотрел в пространство, поглощенный своими мыслями, пытаясь решить проблему, как разматывают запутанный моток бечевки.

Грейс смотрела в пол.

– Да. Их одежды были не желтоватыми, а белыми, и руны тоже были другие.

– Белые одежды, – повторила Люси и обменялась тревожным взглядом с Джеймсом. Она почувствовала, как сердце забилось быстрее от волнения. – Погребальные саваны.

– Железные Могилы, – пробормотал Джеймс. – Вот как Велиалу это удалось. Безмолвные Братья защищены от демонов, но это не относится к тем, кто лежит в могилах. Тела, покинутые душами, не подверженные тлению, покоятся на кладбище, на безлюдной лавовой равнине недалеко от Адамантовой Цитадели. Вот они, пустые сосуды.