- Куда голым задом! – возмутился чернец. Отпихнул прочь, заодно подзатыльник отвесил, от которого зашумело в ушах.

Пока тряс головой и приходил в себя, брат Серафим забрался следом. Захлопнул дверцу и велел трогать. Так и сказал вознице - «трогай», хотя никаких лошадей в упряжке не имелось. Одна лишь могучая сила запретного артефакта под капотом.

За окном замелькал ставший привычным ночной пейзаж: залитые светом фонарей дома, прогуливающаяся публика. Полноводный поток жизни бурлил, и ни что не могло нарушить его течение, в том числе несколько трупов, оставленных в гостином дворе. Слишком незначительное событие для крупного города.

Повозка свернула на боковую улочку, и брат Серафим задернул шторку.

- Дай ему что-нибудь, - кивнул он в мою сторону.

Изакис нагнулся и извлек из-под сиденья ком тряпья, по итогу оказавшийся старым одеялом.

- На вот, прикройся.

Я послушно закутался в теплую ткань, пропахшую прогорклым маслом, один нос остался снаружи. Тело принялся бить озноб: нет, не от холода – все дело в обыкновенном отходняке. Напряжение ушло, вот руки-ноги малясь и потряхивало.

Из-под надвинутого одеяла я уставился на хмурые физиономии чернецов. По всему выходило, что убивать меня не собирались. Брат Изакис даже не соизволил свой нож достать, но мой конфисковал, припрятав в одну из многочисленных складок одежды.

И что теперь? Будут бить или отрежут остатки злосчастного мизинца?

- А ты и вправду ловким оказался, Танцор, - произнес брат Серафим, изучая меня пристальным взглядом. – Успели похоронить, а ты ничего - выкрутился.

Ага, выкрутился… Крепко меня зажали в том коридоре, и если бы не братья-чернецы, быть беде. В лучшем случае – порешили, а в худшем огрели бы по затылку и отвезли к местному мастеру-кожемяке, настрогать новых ремней из ловкача Сиги. Получается, выручили меня церковники - спасли. Вот только для чего, не понятно. Добрых слов наговорить? Уж лучше бы взялись угрожать, так оно привычнее будет.

- Нашел ваших клиентов, - пробурчал я из-под надвинутого одеяла.

- Знаем, - кивнул брат Серафим.

- Заодно адресок выяснил, по которому проживают.

- И это знаем.

- Ну раз знаете, тогда зачем я вам сдался? Может отпустите? Пожалуйста… - глупо было надеяться, но я все же попытался вымолить свободу.

Увы, брат Серафим остался непреклонен:

- Ситуация получила иное развитие… совсем не то, на которое мы рассчитывали, поэтому будет для тебя новое задание, точнее цель - её светлость, баронесса Анриетта Дудикова.

- Эта бледная скумбрия? – удивился я. – И что мне с ней делать?

- Втереться в доверие и узнать про имеющиеся планы на Печать.

- В доверие это как - трахнуть?

- Тащить в постель не обязательно, но я бы не стал исключать подобный вариант развития событий. Влюбленные дамы крайне доверчивы и болтливы, только есть здесь одно важное «но». Анриетта уже до беспамятства влюблена.

- В дуболома Гаскинса?

- Гораздо хуже - баронесса одержима наукой. И поверь, одержима – это не красное словцо для вящего эффекта. Она настолько увлечена миром чисел, что не замечает ничего вокруг.

Мне сразу вспомнились растрепанные волосы барышни, черные круги под глазами. И вправду, не замечает. Даже себя любимую запустила до состояния замухрышки. И что же это за наука такая, превратившая аристократку в неряху? Допустим, цифирь и я складывать умею. Книжной грамоте обучен, а больше чего?

- Твоя основная задача – втереться в доверие к баронессе.

- Я постараюсь.

Пальцы брата Серафима отыскали в складках одеяла мой подбородок и задрали вверх, заставив посмотреть прямо в глаза.

- Не постараюсь, а сделаю всё возможное. Ты понял меня?

- Д-да, понял.

Пальцы разжались, и я с облегчением опустил голову. Глаза главного пса из псов - зрелище не для слабонервных. Не зря народ поговаривал, что у чернецов души нет. Что тела их - лишь оболочка: пустой сосуд, наполненный божественной волей. И нет в них ни любви, ни жалости, ни прочих чувств, одно лишь неуемное желание служить Всебогу.

- Вопросы?

- Есть один, - соврал я. На самом деле вопросов была тьма тьмущая, только вряд ли чернецы пустятся в объяснения. Того гляди поколотят за излишне проявленное любопытство. – Что на счет ограничений?

- Каких ограничений? - не понял Серафим.

- Ну касаемо выпивки и женщин… Мне по-прежнему запрещено или маленько можно?

Братья-чернецы переглянулись.

- Можно, но не в ущерб основному делу, - ответил за старшего Изакис. - Помни о той задаче, которую перед тобой поставили: не разозлить баронессу, не вывести из себя, а войти в доверие. Возможные варианты реализации плана на твое усмотрение.

Неужели так просто? Не будет угроз и холодного блеска лезвия перед глазами? Признаться, от бритоголового Изакиса ожидал иного подхода, а тот по-человечески разговаривает, да ещё и «на моё усмотрение».

- Раз с главным покончено, перейдем к деталям, - продолжил брат Серафим. – Слухи о божественном артефакте просочились в город, поэтому возникли некоторые трудности.

- Вы о тех людях в гостином двор?

- Не только… Не стану забивать голову лишней информацией, просто запомни, что необходимо соблюдать осторожность.

- А вдруг они снова заявятся?

- Не переживай, мы позаботимся о подославшем их человеке.

- Но есть и другие, вы сами говорили. Тот же Моретти.

Интуиция подсказывала, что чернецы знали о состоявшемся разговоре с хозяином «Бубновой дамы». И не ошибся – брат Серафим спокойно отреагировал на прозвучавшую фамилию, даже счел за нужное пояснить:

- Матео Моретти в первую очередь умный и осторожный делец. Он не станет действовать силой там, где можно договориться, поэтому на его счет можешь не волноваться. Если вновь предложит встретиться – соглашайся. Выражай готовность к сотрудничеству, но лишнего не болтай, особенно про нас.

- А ежели про Печать спросит?

- Про Печать, - брат Серафим удивился, - а ты разве не рассказал все, что знал?

От пронзительного взгляда чернеца тело затрясло пуще прежнего

- Я не хотел… не оставалось выбора, он… он сам обо всем догадался.

- Успокойся, тебя никто ни в чем не обвиняет. Более того, в сложившейся ситуации ты проявил себя наилучшим образом, поэтому и сидишь здесь.

«… а не лежишь в канаве с перерезанным горлом», - закончил я мысленно за него.

- Сложные ситуации будут возникать и впредь, поэтому повторю ранее сказанное: варианты решения проблем оставляем за тобой. Действуй исходя из обстановки.

«… но помни о треклятом аркане».

- Из «Матушки-Гусыни» лучше съехать и подыскать новое место для ночлега, - продолжил рассуждать брат Серафим. – Деньги не экономь, выбери гостиный двор поприличнее. И не вздумай селиться на окраинах или в припортовом районе. Лучше всего договорись с баронессой и сними комнату в особняке.

- Я попытался, но сестрица категорически отказывается пускать на постой. Еще и Гаскинс – зараза такая, подливает масло в огонь.

- С Гаскинсом ты уж сам разбирайся, нас волнует лишь конечный результат. Добьёшься успеха - отпустим на все четыре стороны, а провалишься - не обессудь.

Брат Серафим не стал тратить время на перечисление всевозможных кар. Вместо этого отодвинул шторку и вгляделся в пейзаж за окном.

- Подъезжаем, - задумчиво произнес он.

- Куда?

- К центральному отделению городской стражи.

Я улыбнулся, приняв сказанное за неудачную шутку, но чернецы остались на редкость серьезными.

- Не забывай, Танцор, что мы в другом мире и вынуждены играть по их правилам, - пояснил брат Изакис. Он успел избавится от шляпы и теперь блестел лысым черепом, под светом мелькающих за окном фонарей.

- В местной охранке проблем возникнуть не должно, - подтвердил брат Серафим, - если исполнишь в точности так, как мы скажем. Продержат пару дней, согласно заведенного порядка и отпустят на волю.

- Без штанов? - ляпнул я от растерянности. Да и как тут не растерятся, когда пихали силком в логово к лепарду. Не такому страшному, как сами чернецы, но тоже приятного мало. У каждого уважаемого вора начинался нервный зуд при одном упоминании стражей. А тут не просто упомянули, а пытались подбить на добровольную явку. Хотелось надеяться, без повинной.