- Одних усилий недостаточно…

- Твоим мнением никто не интересуется, щенок, - Гаскинс тут же наградил меня злым взглядом.

- Хорошо, пускай будет щенок… делайте, что хотите, - пожал я плечами. – Засим считаю наше небольшое соглашеньице расторгнутым. Госпожа баронесса, всего наилучшего.

Но не успел сделать и шагу, как из кармана Гаскинса показался знакомый ствол.

- Куда это ты собрался?

- На выход.

- А ну стоять.

- Иди в жопу, Гаскинс.

- Ах ты ж…, да я тебя, щенок, - щегольские усики задергались.

- Стреляй! Один хрен с тобой убьют, так какая разница.

Сжимающая пистоль рука, вытянулась в мою сторону. Я замер и с неожиданным хладнокровием уставился в темное дуло. Отчего-то был уверен, что все обойдется, так оно по итогу и вышло.

- Прекратить!

- Ваша светлость, позвольте…

- Тебя это тоже касается, Гаскинс! Ведёте себя, словно мальчишка. Неужели и без того мало проблем, - длинные пальцы принялись усиленно тереть виски. – Боги, до чего я устала.

- Прошу простить за несдержанность, ваша светлость, - мужчина склонил голову в полупоклоне. Что же касается меня - сроду Сига из Ровенска манерами не отличался. Не имел привычки кланяться: ни богам, ни господам, потому и остался стоять, засунув руки в карманы.

Баронесса наконец пришла в себя. Отняла руки от головы и посмотрела в мою сторону:

- Тебя не устраивает мой компаньон?

Компаньон, о как… Понять бы, что еще это значит.

- Не устраивает.

- И чем конкретно, позволь спросить?

- Кажный должен заниматься своим делом. Пекарь – печь пироги, Гаскинс - охранять вас, а я - ходить по кабакам и говорить с нужными людьми.

- С отбросами.

- Можно обзывать их, как угодно, только сути дело это не меняет. Гаскинс, ты раздражаешь людей одним своим присутствием, не говоря уж о манере общения. Нас скорее прирежут, чем согласятся помочь.

- Хорошо, - недолго думая, согласилась девушка, - тогда я пойду с тобой.

- Исключено, - в один голос возмутились мы.

- Баронесса, одну вас не отпущу, - принялся горячо убеждать Гаскинс. - Вы даже не представляете, какой в порту клоповник.

- Почему же одна, со мной пойдет Сигма.

- Сига, - поправил я, но вновь остался не услышанным.

- Вы хотите довериться мошеннику и плуту?! Да будь моя воля, я бы на порог дома его не пустил, а лучше запер в подвале.

- Будь ваша воля, вы бы и меня заперли, - девушка уставилась в окно. И чуть тише добавила: – я и без того никуда не хожу.

Возникла неловкая пауза, которой я решил воспользоваться.

- Баронесса, в кои-то веки соглашусь с Гаскинсом. Нечего вам делать в нижней части города. В припортовый кабак не каждая шлюха зайти отважится, а вы так и вовсе дама благородная.

- Сомнительное сравнение, - девушка грустно улыбнулась. – Тогда какие будут предложения?

- Во-первых, мы пересмотрим ранее достигнутое соглашение. Вчера малясь перебрал… короче, тысяча крон к концу недели не устраивает. Мне еще харчиться нужно.

- Сколько?

- Две.

- Хорошо.

- Авансом.

- Будет авансом.

Я запнулся, не ожидая столь легкой победой. Эх, надо было просить три, но кто же знал.

- Что-то еще?

- По поводу комнаты.

- Исключено.

- Согласен на уголок во флигеле.

- Не обсуждается.

Пришлось вздохнуть:

- Ладно, поживу в гостинице.

- И про баронский статус забудь. Пока я закрою глаза на подлог, но как только найдется монополь и вернется мой непутевый брат…

Хрена с два он вернется: тело Алекса Дудикова давно распухло под лучами жаркого солнца. И артефакта баронессе не видать, как собственных ушей. Получается, ходить Сиге из Ровенска под баронской личиной до конца жизни? Вариант хороший, меня устраивающий, поэтому согласно кивнул:

- Теперь касаемо дела… Предлагаю перераспределить обязанности. Пускай Гаскинс отвечает за прикрытие, раз уж неплохо стреляет, а переговоры буду вести я.

- На место главного метишь? - моментально встрепенулся тот

- Да, - признал я, а чего скромничать. – Поисками должен заниматься человек, знакомый с жизнью отбросов, а не весь из себя чистенький и благородный. Пока я буду перетирать с нужными людьми, ты будешь сидеть в уголке и не отсвечивать.

- Хорошо.

- Но баронесса?!

Девушка проигнорировала возмущенный возглас компаньона.

- Согласна, но при одном условии: Гаскинс должен слышать каждое сказанное слово. Сам понимаешь, доверия тебе никакого.

- Можно попробовать, но существует проблема, - я с сомнением посмотрел на ухоженную физиономию напарника, - рожа у Гаскинса уж больно приметная, так и просится… короче, в портовом районе не оценят, потому предлагаю сбрить усы.

Усики-щетки недовольно задергались.

- И одёжку сменить на попроще, и от палки избавиться… Где это видано, чтобы в питейный кабак с тростью заваливались, да еще из дорогого орехового дерева. Гаскинс, нахрена она тебе, ты даже не хромаешь. Перед дамами красуешься, а может перед баронессой?

- Закрой пасть, щенок, пока я сам её не захлопнул.

- Тихо! - и вновь длинные пальчики принялись массировать виски. – Раз не можете договориться, сделаем следующим образом, - острый ноготок указал в мою сторону, - минус сто кредитов.

- С чего это? - возмутился я.

- Будет впредь наука. Прежде подумаешь, чем Гаскинса доводить… А ты, мой дорогой друг, - взгляд баронессы устремился в противоположную сторону, - будешь слушаться Сигму.

- Усы не сбрею, - нахмурился тот.

- Обещаю, я что-нибудь придумаю.

И придумала. Ближе к вечеру Гаскинс обзавелся шикарными накладными усами. Потертый сюртук отыскался в запасниках дома, а поношенные ботинки одолжил старый слуга. Баронесса настолько увлеклась преображением своего подручного, что взялась за косметику. Поработала кисточкой, вследствие чего лицо Гаскинса утратило привычный лоск, превратившись в хмурую физиономию.

- Сестрица, да у вас талант, - похвалил я девушку. Последняя была слишком увлечена работой, поэтому не обратила никакого внимание на фамильярное обращение. Словно маленькая девочка, дорвавшаяся до любимой куклы. – А можешь его походку изменить?

- А что с ней не так? – удивилась девушка.

- Ходит, будто в жопу палку засунули.

Зря я это сморозил. И хрен бы с ним с Гаскинсом, грозящим снова пристрелить. Куда жальче было потерять очередные сто кредитов, уплаченные в качестве штрафа. Баронесса вела строгий учет в голове, поэтому вместо положенных двух тысяч выплатила полторы.

- Позвольте, - возмутился я, – откуда еще триста набежало.

- Графин коньяка, который имел удовольствие выхлестать ночью, стоил двести пятьдесят. Плюс разбитая ваза.

- Какая ваза?

- С фруктами.

Я посмотрел на стол и убедился, что названная ваза действительно отсутствовала. И когда только успел?

- Милая сестрица, вам никто не говорил, что вы крайне прижимистая?

Баронесса улыбнулась в ответ:

- Кто-то же должен быть экономным. Не все тебе деньги транжирить, дорогой братец.

Закончив обмен любезностями мы перешли на серьезную тему или как выразился Гаскинс: планирование операции. Не понимаю, к чему все эти грозные названий. Чего там планировать? С утра надо было думать, когда сдернул похмельного человека с постели и силком потащил в порт. Тоже мне, великий стратег…

Целый час корпели над картой, определяясь, в какие кабаки следует пойти в первую очередь и с суммой денег, необходимой для подкупа особо несговорчивых. А еще, как должен вести себя Гаскинс, чтобы лишний раз не нарываться.

Баронесса жаждала действий. Она хотела, чтобы мы немедленно отправились в порт. Пришлось осадить её светлость:

- Дня через три, а лучше через неделю.

- Почему так поздно? - девушка недоуменно уставилась на меня, а я в свою очередь на Гаскинса. Тот помялся, но все же ответил:

- Возникло легкое недопонимание с местной публикой.