- Моего слова в качестве гарантии хватит? – произнесла женщина.

- Прошу всемилостивейше простить, а вы, собственно, кто?

Широкие поля шляпки вновь качнулись.

- Баронесса Дудикова. Этого достаточно или нужно поклясться?

Что за чепуха? Откуда здесь, в три девять земель за мировым океаном взялся еще один Дудиков, точнее взялась. Обманывает? Нет, не похоже… ни к чему ей это. И без того весь расклад на руках. Это я заперт с подсвечником в углу, а она сидит в кресле, прямая как стрела. Жаль, что глаз не видно: широкополая шляпа скрывала половину лица.

- Вы супружница барона?

- Тебя это не касается, - резко оборвали меня. – Так что? Принимаешь данное мною слово или продолжишь бегать по комнате?

Я поставил подсвечник обратно на стол. Улыбнулся замершему Гаскинсу и развел ладони, демонстрируя миролюбивые намерения. Пришлось цепному псу госпожи повиноваться и освободить проход.

- Только попробуй, - прошептал он, когда я проходил мимо. Чего пробовать, Гаскинс не уточнил, но сжатая в кулаке трость не оставляла простора для фантазии. Прибьет, как пить дать - прибьет, дай только повод.

Я пересек комнату и уселся в пустующее кресло. Сидящая напротив дама приподняла голову и мне удалось разглядеть её лицо. Тонкие, чуть поджатые губы, прямой нос - не маленький, но и не большой, с едва заметной горбинкой, придающей внешности аристократические черты. Излишне светлая кожа могла быть как подарком природы, так и результатом неумеренного использования белил. Но особенно впечатлил взгляд: острый и внимательный, не оставляющий желания шутить. Что и говорить, дама далека от образа легковесной кокетки, столь свойственного девушкам её возраста - она была молода. Трудно сказать, насколько, но если и старше меня, то немногим.

За креслом послышались шаги – Гаскинс занял позицию за спиной. Я буквально затылком чувствовал его присутствие, но оглядываться не стал. Ни к чему лишний раз дергаться, демонстрируя неуверенность. Вместо этого предпочел одарить баронессу лучшей из имеющихся в арсенале улыбок. Увы, девушка осталась холодна к оказанным знакам внимания.

- Потрудись объяснить, кто ты такой и откуда у тебя документы моего брата?

Все-таки брата…

Я вздохнул, приведя мысли в порядок и начал самозабвенно готовить куски поджаренной правды, сдобренные специями недосказанности и обильно политые соусом лжи. По всему выходило, что Сига из Ровенска несчастная жертва обстоятельств. Грамотку не крал, а получил от церковников: точнее её всучили силой, приказав играть роль барона. И попробуй тут откажись, когда на спине горячим клеймом горит заклятье аркана.

Получилась вполне удобоваримая стряпня, которую проглотишь в один заход и не поморщишься, но сидящая напротив баронесса осталась недовольна.

- Ты ему веришь, Гаскинс?

- Ни единому слову.

- Подождите-подождите, - затараторил я, затылком ощущая нависший набалдашник трости. – Вы скажите, что не устраивает?

- Твоя ложь!

- Нет никакой лжи, я говорю чистейшую правду. Если хотите, можете проверить.

- И как, по-твоему, я должна это сделать? Сотворить магию? Сжечь благовония в полную луну, водить пассы руками, приговаривая заклятие на мертвом языке? - баронесса хмыкнула. - Юноша, рассказы про злобных чернецов можешь оставить доверчивым дурочкам, а я дама науки, верю в природу материи и цифр, а не в ваш этот… аркан.

- Не понимаете, - обреченно вздохнул я.

- Не понимаю, - призналась девушка и широкие поля шляпки покачнулись. - Что за сила способна обездвижить человека на расстоянии? Гаскинс, ты слышал о подобной чепухе?

- Яд южных змей может вызвать паралич дыхательной мускулатуры. Если им смазать кончики стрел или дротиков для духовой трубки.

- О, тогда может в тебя стреляли из лука? Срочно добавь новые подробности в рассказ, чтобы он стал выглядеть чуточку правдоподобней.

Я промолчал, понимая, что спорить бесполезно. Скепсис неверующих неизлечим, им хоть самого Всеотца предъяви в доказательство, всё равно останутся при своем.

- Как там тебя зовут - Сигма? Так вот признай, Сигма из глубокой дыры, что эти документы, - девушка демонстративно покачала грамотой, - никто силой не вручал. Не было грозных братьев в черных балахонах - ты их выдумал, а бумаги украл.

- И каким образом?

- Самым обыкновенным, стащил с мертвецки пьяного тела. О, поверь, я прекрасно знаю Алекса. Мой непутевый братец снова загулял, забыв обо всем на свете. Умудрился застрять на затерянных в океане островах. Ну ничего, через пару недель, когда закончатся деньги – он непременно очухается и сядет на ближайший корабль до Баненхайма.

- Если только его не прирезал, - добавил стоящий за спиной Гаскинс. – Ваша светлость, вы на рожу его бандитскую посмотрите.

- Что за поклеп?! – возмутился я. – Да я вор, и что с того? Щипачи уважаемая профессия и к душегубам никоим образом не причастна. Наше главное оружие – ловкость пальцев. Или думаете, убить человека столь же просто, как и чихнуть?

- Для тебя да, - снова подал голос Гаскинс, а на губах баронессы заиграла презрительная улыбка. Глумятся, но ничего сейчас я сотру ухмылочку с одного прелестного личика.

- Вот вы здесь сидите, умную из себя строите, а до элементарных вещей додуматься не смогли. Устроили за мною слежку, а экипаж «Оливковой ветви» почему не допросили? Они который день в порту сидят – квасят. Готовые за пару кружек пива все рассказать.

- У меня нет времени на пьяную матросню.

- Конечно, мы все из себя такие благородные, - я попытался наклониться вперед, но пальцы Гасконса тут же вцепились в плечо и с силой вернули обратно. – А хотите, я еще одну вещь расскажу? О том, что перевозил ваш братец?

Боги, до чего же приятно наблюдать за изменениями в лице баронессы. Тревога, удивление и даже подобие испуга промелькнуло на миленькой мордашке.

- Вы не обратили внимание на ту часть рассказа, которая касалась черных парусов. Знаете, для чего церковникам псы?

Её светлость нахмурила брови, а невидимый Гаскинс ответил из-за спины:

- Чтобы загонять еретиков.

- Не только. Их основная обязанность в том, чтобы находить божественные камни, называемые Печатями Джа.

- Какая несусветная чушь. Собаки не способны учуять объекты, не имеющие стойкого запаха.

И вот тут я по-настоящему завелся. Ловить на лжи, ещё куда не шло, но подвергать сомнению истину?

- Профаны! - закричал я. – Сразу видать, все из себя благородные. Что, пьяную матросню происхождение допросить не позволяет? Брезгливые больно? Если уж взялись заниматься контрабандой, то будьте любезны вываляться в грязи. Это вам не великосветский раут, здесь чистенькими остаться не получится.

Пальцы Гаскинса железной хваткой впились в ключицу, и я вынужден был заткнуться. Хотя многое не успел рассказать: и про умные книжки, которые читать мало, и про мир, который стоит своими глазами увидеть, если уж людям на слово не верите.

- Делайте, что хотите, - прошипел я, вынужденный подчиниться. Бессильно откинулся на спинку кресла и затих, ожидая чужого вердикта. Плевать, все равно убьют: не те, так другие. Нет спокойной жизни, пока заклятье аркана начертано на спине.

Баронесса вопросительно уставилась на Гаскинса.

- Что с рукой? - поинтересовался тот.

- Я же сказал – чернецы.

- Покажи!

Пришлось разматывать тряпицу, демонстрируя укороченный мизинец.

- Рубец свежий, не больше недели, - констатировал мужчина, – допустим в этом ты не соврал.

Он допускает, надо же…

- Может ваша светлость хочет убедиться?

Баронесса спешно отвела глаза, не желая лицезреть искалеченный палец. Я же получил сильный удар тростью по вытянутой руке. До чего же больно - Гаскинс, сука…

Пока скрипел зубами от злости, потирая ушибленное предплечье, баронесса с подручным перекинулись парой слов.

- Воришка утверждает, что в этом деле замешаны чернецы, и им хватило наглости поселиться в городе.

- Предлагаете посетить их?