— Думаю, что я знаю о ком ты говоришь, — улыбнулся я.

— Вы действительно хотите поставить главным над самой важной структурой человечества мальчишку с дикой планеты, которые ещё пару месяцев назад даже разговаривать нормально не мог? — недовольно спросила Настя, которая до этого момента не вмешивалась в наш разговор. Мы с Юрой одновременно непонимающе посмотрели на девушку, но общий вопрос озвучил Гефест.

— Если у тебя есть более подходящие кандидаты, то мы с радостью тебя выслушаем, певунья, — произнес Юра.

— Нужно подумать, — ответила Геката. — Такие решения в один момент не принимаются.

— Значит, других кандидатов у тебя нет, — сделав правильный вывод из слов девушки, произнес я. — От себя могу добавить, что пацан настоящий гений в любых вопросов, касающихся сложных систем. Он в одиночку смог наладить работу нашей Системы на Аркадии, когда у нас было всего несколько ретрансляторов.

— В проектировании и поиске ошибок он тоже хорош, — добавил Гефест. — Я бы его взял в ученики. Я уже взял, но эта вакансия точно будет интереснее, чем постоянное выслушивание моего ворчания.

— Даже так? — удивленно произнесла Настя. — Величайший из всех великих изобретателей наконец решился признать, что кто-то достоин стать его учеником?

— Даже если и так, — проворчал в ответ Юра. — Парень уже превосходит большинство известных мне специалистов. А он ещё и не учился толком.

— Этот момент нужно будет исправить, — произнес я. — У мальчишки действительно слабая база и это может сильно сказаться на эффективности его работы. Теперь он не сможет брать данные из нашей Системы, потому что я её обнулил. У твоей БСО есть архив по работе с системными алгоритмами и архитектурой?

— Этого будет маловато, — прикинув свои запасы, ответил Гефест. — Но я помогу.

— Майор, поднимайте остальных, — приказал я, кивнув на раскиданные по всей ангарной полости тела. Модификантам и обычным людям сильно досталось после гибели Кидраса. Кристалл планировал использовать своих марионеток напрямую и держал сознания всей встречающей группы под плотным контролем. Многие из тех, кто сейчас лежал на полу, умерли вместе с разумом розового минерала. Вернее, почувствовали его смерть, как свою. — Если кому-то понадобится дополнительная помощь — организуйте всё необходимое. Возможно, у некоторых пострадавших будут симптомы близкой смерти.

— Разберемся, сэр, — кивнул Колосс. — Разрешите вызвать остальной отряд с Акулы?

— Действуйте на своё усмотрение, — ответил я и повернулся к Идеалам. — Идти можете?

— Какой неприятный и унизительный вопрос6 — буркнул Юра и безуспешно попытался подняться. Для Идеалов это было вообще сродни тяжелейшей травме. Если мы выживали после очередного сражения, то восстанавливались в течении нескольких минут. Даже та матрица, которую я использовал для зачистки города на Саашели, позволяла продолжать бой, хоть и ограничивала возможности из-за тяжелого отката. Но Огненное Очищение было одной из самых сложных в реализации умений корпуса Идеалов. Полностью освоить её смогли только трое. Я, Аякс и Гектор. — И ответ будет ещё более унизительным…

— Не можем мы идти сейчас, Слава, — подтвердила слова Гефеста Настя.

— Спасибо, малышка, — хмыкнул Юра и, вопреки тону ответа, тяжело посмотрел на меня. — Совсем хреново, Ахилл. У меня такое впечатление, что внутри рванул противотанковый снаряд. Кишки потерялись и бродят по всему телу. Даже не знаю с чего начать восстановление…

— Это из-за воздействия ваших образцов кристаллоидов, — ответил я и направился к ближайшей свободной гравиплатформе. У стены, рядом со стандартными для Лирдагов живыми погрузчиками, стояла пара обычных транспортных платформ. — Когда я был на Марсе, нашёл сообщение от Апаты, в котором говорилось, что мне ничего нельзя есть в нулевом хранилище.

— Ерунда, — проворчал Юра. — В закромах Конфедерации никогда не держали еду.

— Тоже так подумал, — активируя платформу своей энергией, произнес я. — Но моё мнение сильно изменилось, когда я добрался до склада с раздробленными образцами розовых кристаллов. Их там была целая сотня.

— Ровно сотня? — уточнила Настя. Все Идеалы знали историю происхождения корпуса и первоначальное количество подопытных. Как оказалось, в большую часть важнейших деталей нас посвящать не стали.

— Ровно, — кивнул я. Подвел платформу к Идеалам и положил на неё девушку. По всему залу слышались хрипы пробуждающихся людей. Некоторые кричали, некоторые просто молча смотрели в одну точку. Атмосфера до боли напоминала госпиталь после серьезного сражения. — Первый десяток я вытащил без проблем. Каждый образец был защищен индивидуальным полем. А потом я открыл тот, который был в основе моей модификации…

— И понял, что если не сожрешь его, то это станет самой большой ошибкой в твоей жизни, — угрюмо пропыхтел Гефест, который пытался затащить свое непослушное тело на платформу самостоятельно. Получалось у Юры хреново, но помогать я не стал. Для Гефеста это было важно и я прекрасно его понимал. — Нас с певуньей накрыли у выхода из переговорной. Я сделал комнату с нормальной изоляцией, чтобы не переживать о том, что Кидрас нас подслушает. Так и просится рифма на имя этого засранца…

— Настя говорила, — кивнул я. — Они раздобыли родственные вам образцы.

— Сраная горошина розовой пыли, которая напрочь меня вырубила, — наконец забравшись на платформу, простонал Юра. — Пара граммов этого дерьма превратила меня в безмолвного наблюдателя. Я просто стоял за стеклом и смотрел, как моё тело выполняет все прихоти этой долбаной каменюки!

— Я не испытывала такого никогда в жизни, — тихо произнесла Настя. — Это ужасное ощущение.

— Ты ошибаешься, — нехотя произнес я и направил платформу к выходу из ангарной полости. — Просто раньше весь откат забивали объемы энергии из нашей Системы. Поток РЭ был слишком мощным, чтобы мы прочувствовали все прелести этого состояния. Поэтому мы помним только ту эйфорию, которую испытывали кристаллы от гибели пользователей нашей Системы.

— Ты хочешь сказать… — недоверчиво посмотрела на меня Геката.

— Коллективный разум кристаллоидов испытывал непередаваемое счастье, когда своей волей убивал пользователей нашей Системы, — тяжело произнес я. — Учитывая, что они находились в рабстве у людей много столетий, ничего удивительного я в этом не вижу. И мы получали часть этих эмоций в качестве подкрепления.

— Но тот голод… — уставившись в потолок, произнес Юра. — Почему раньше его не было? Сраная горошина розового порошка. Там, где я вырос, некоторые шахтеры жрали синий туман. Синтетический наркотик, который сильно повышал эмоциональное состояние. За грамм этой дряни они готовы были убивать. Жен, детей, кого-угодно… Система сообщила перед моей отключкой, что мои возможности могут вырасти на семьдесят процентов, если я использую найденный усилитель.

— У меня на шестьдесят, но это очень и очень много, — добавила Настя. — Почему разный процент? Откуда эти ощущения?

— Процент зависит от количества доступного изначального материала, — ответил я. — Ощущения голода тоже. Для кристаллов самым важным было восстановление целостности. И ради этого они могли пойти на всё. У меня сработали внутренние закладки. Даже личный код был использован и полностью запущена гормональная система.

— И сколько? — с интересом спросил Гефест. — Какое усиление тебе предложили за предательство родины?

— Восемь тысяч процентов, — ответил я и поймал на себе два потрясенных взгляда. Следующую пару минут мы двигались в полной тишине. Я думал о развитии нашей Системы в новых условиях, а мои спутники, судя по осторожным взглядам, размышляли о том, в каком состоянии я был на Марсе и как близко подошёл к границе безумия.

— Сколько там было, Слава? — первой не выдержала Настя. В голосе Гекаты слышалось искреннее сочувствие. Оба моих подчиненных едва пережили давление от нескольких граммов родственного минерала и хорошо понимали, что даже это было много. — Сколько было этого порошка?