Даже Кэшел был обут в деревянные сабо, когда брел по грязной дороге, как бык. Он оглядывался по сторонам с таким спокойствием, каким только может обладать человек. Если бы была причина для тревоги, Кэшел увидел бы это раньше солдат, и Шарина доверяла его реакции больше, чем реакции солдат. Не то чтобы неприятности были вероятны. Люди-кошки казались очарованными своими посетителями-людьми, но в них не было и намека на враждебность. Она придвинулась ближе к Кэшелу, хотя и не пыталась обнять его, пока они шли между домами Коэрли. Она не боялась нападения, но от близкого присутствия такого количества Коэрли у нее кружилась голова.

— Запах ужасный, — сказала Шарина. — Я думаю, он хуже, чем на кожевенном заводе у нас дома. Хотя я не понимаю, как это может быть; наверное, я просто избаловалась, живя во дворце.

— Они кошки, — пробормотал Кэшел, пока они шагали по грязи. — Они едят мясо. Я никогда не чувствовал такого запаха мочи от мясоедов, как здесь.

 — Ох! — воскликнула Шарина, и, конечно, он был прав. Люди в деревушке Барка думали, что Кэшел медлителен, потому что он не знал многого из того, что они делали; но многое из того, что знали другие люди, было ложью.

Теноктрис ехала впереди них в носилках, которые несли двое из двадцати Кровавых Орлов. Аттапер лично возглавлял эскорт. Он был недоволен ситуацией, но смирился с тем, что Шарина была регентом вместо Гаррика.

Шарина слегка улыбнулась. Аттапер также признал, что она была сестрой Принца во многих отношениях: она прислушивалась к советам, но когда она превращала свое решение в приказ, она подразумевала, что ему следует подчиняться.

Также возможно, что полтора дня, которые Аттапер провел, блуждая в тумане с компанией своих людей, заставили его с большей готовностью следовать указаниям, чем до того, как он ослушался прямого приказа Гаррика…

Восемь вождей Коэрли, которые вели их по лабиринту, обернулись. Передовой отряд Кровавых Орлов расположился на открытом пространстве, которое Гаррик описал как «Поле Сбора».

Старейшины запрыгнули на камни; Теноктрис осторожно выбралась из носилок. Копья Кровавых Орлов были затуплены позолоченными шариками. Они держали их крест-накрест, чтобы образовать барьер против зрителей  Коэрли. Толпа теснилась, но взрослые Коэрли не пытались протиснуться мимо охранников. Однако этим утром среди зрителей были самки и котята, и один из них продолжал тянуться к Шарине. Мать мяукающего котенка схватила его за загривок, чтобы он не извивался между ног охранников.

Шарина огляделась. Теноктрис позаботилась обо всем, так что Шарина впервые увидела весь человеческий контингент. — Теноктрис? — спросила она, надеясь, что ее голос не выдал разочарованного изумления, которое она испытывала. — Вы не взяли с собой никаких переводчиков. Возможно, кто-то из присутствующих людей-кошек выучил человеческую речь, но Теноктрис все равно следовало бы нанять одного или нескольких клерков из бюро Лорда Ройхаса, чтобы проверить Коэрли. Конечно, теперь, когда Гаррик уехал, никто не мог хорошо общаться между двумя расами нового королевства…

Теноктрис взглянула на Шарину с легким раздражением. — Ах, я и забыла, — сказала она. — Я сейчас позабочусь об этом. Тебе, конечно, нужно поговорить с твоим новым волшебником.

Теноктрис заговорила на родном языке людей-кошек. Ответил один из Старейшин. Другой, вероятно, самый младший из восьми, поднялся на своем камне с низким рычанием. Шарина осознала, что крепко сжимает руку Кэшела, хотя он, конечно, никак не отреагировал. Она разжала хватку, но продолжала касаться кончиками пальцев его твердых мускулов.

Заднюю часть Поля Сбора огибал канал. В нем текла вода — кусочки мусора на поверхности перемещались вниз по течению, пусть и не быстро, — так что это была общественная канализация, а не выгребная яма.

Теноктрис прошла между сидящими Старейшинами и указала пальцем правой руки на жидкость, которая блестела, как свежая смола. — Пикран дечочокта! — воскликнула она голосом, который не был похож на ее собственный голос.

Вспышка волшебного света с треском сорвалась с пальца волшебницы. На мгновение канал превратился в багровый изгиб; затем вода гейзером взметнулась вверх, шипя и продолжая подниматься. Когда она поднялась столбом, пронзившим рассеянные облака, взорвалась в стороны в серебристом великолепии.

Шарина почувствовала легкую сырость. — Леди с золотистым мехом! — донесся до нее сквозь шум тоненький голосок. — Леди с золотистым мехом! — « Это котенок Корл зовет меня», — поняла Шарина. — «И я понимаю ее».

К ним подошла Теноктрис, удовлетворенно, улыбаясь. — Вот, — сказала она. — Я думаю, это решит проблему общения. То есть для всех, кто вдыхает эти брызги, но ветер относит их в сторону Валлеса.

Канал начал медленно заполняться. Краткое заклинание Теноктрис подняло только воду, оставив на дне мусор и нечистоты, которые были в ней взвешены. Маслянистые сточные воды медленно начали заполнять канал.

— Как... — начала Шарина, но спохватилась. Она посмотрела на Кэшела. Он ничего не сказал, но рука, которая не держала его посох, коснулась медальона, который он теперь  хранил. Теноктрис не смогла объяснить, как она подняла воду ввысь и, по-видимому, сделала гораздо более важные вещи тем же действием. Это было волшебство, а Шарина не была волшебницей. С таким же успехом она могла бы попросить  философа Сериана описать ей его учение на его родном языке. На самом деле Шарина имела в виду следующее: «Как вы обрели такую силу, Теноктрис?»

Кэшел уже дал ей ответ на этот вопрос — через существо, которое встретилось и слилось с Теноктрис в древней гробнице.

Шарина посмотрела на Теноктрис, затем снова на Кэшела и сжала его руку. — Что мы будем делать дальше, Теноктрис? — спокойно спросила Шарина. Если бы Кэшел был удовлетворен, то она бы предположила, что пожилая женщина, находящаяся рядом с ней, по-прежнему оставалась другом, который столько раз помогал спасать человечество в прошлом.

— Теперь я найду волшебника, который будет твоим советником, пока я буду занята в другом месте, — ответила Теноктрис. Она одарила Шарину легкой улыбкой, которая  была незнакома выражению ее лица, затем повернулась к Старейшинам.

— Вожди Истинного Народа! — обратилась она, произнося резкие гортанные звуки и шипение, которые в сознании Шарины — хотя и не в ее ушах — звучали как обычный культурный акцент старой аристократки. — Отведите меня в ваш Совет Мудрецов. У королевства есть дело к одному из них.

Косматые Старейшины начали бормотать между собой. Шарина могла расслышать некоторые слова, но они были слишком загадочными, чтобы она могла понять сказанное без контекста. Старейший Корл слез со своего валуна. — Я отведу тебя в дом совета, чудовище, — сказал он. — Но я могу сказать тебе, что ни у кого из наших мудрецов нет такой силы, как у тебя.

Теноктрис торжествующе рассмеялась. — Все в порядке, — сказала она. — До недавнего времени у меня тоже не было такой силы. Она пошла за Старшим на своих собственных ногах, вместо того чтобы вернуться в носилки.

— Нет, — скомандовала Шарина, сделав быстрый жест Аттаперу, когда он и его люди попытались окружить Теноктрис. — Следуйте за нами, но вы и ваши люди подождите снаружи здания.

Она видела, как Теноктрис околдовала воду в канале, заставив трепетать нескольких Кровавых Орлов. Они, несомненно, были храбрыми людьми, но волшебство оказывало на многих людей такое же подсознательное воздействие, как змеи или пауки. Иногда этот всепоглощающий страх выливался в неистовую ярость. Самое последнее, в чем сейчас нуждалось королевство, — это в том, чтобы обезумевший солдат начал убивать вождей и волшебников людей-кошек.

С Кэшелом за спиной Шарина вошла в длинный дом с крышей из дранки, к которому привел их проводник. Ей пришлось пригнуться, чтобы пройти под притолокой, предназначенной для Коэрли. Последняя вещь, на которую она бросила взгляд через плечо, когда входила, был канал. Он снова был полон и черен, как сердце Зла.