У меня щёлкнула челюсть, и воздух закончился в груди.

- Откуда летели?

- Из Портального дома. Мы гуляли и чуточку задержались.

- Где вы гуляли, сынок?- от страха сжалось сердце.

- Мама не могла вспомнить, закрыла ли она кран у себя дома в Санкт Петербурге. Алсан открыл ей портал, чтоб посмотреть. Мы туда ухнули на корыте. Я обернулся и выбил собой все окна в ее квартире. Ты прикажи их починить.

- Я о ы? Обязательно.

- Потом мы долго летели в удивительную страну на удивительном железном артефакте. Выменяли артефакт переноса у демона, - я судорожно начал считать пальцы на лапах сына, - фея отдала ему свою пыльцу, не переживай, ей уже лучше.

- Я вижу.

- А потом мы очутились в Портальном доме.

- Повезло, что не в преисподней.

- Я тоже так подумал. И мы прилетели сюда. Мама и своих домовых духов принесла. Они милые. Мария Федоровна все время кормит моего кошика. Федор Игнатьич чинит все, до чего успевает добраться. Только слуги теперь в замок боятся войти.

Гордый вид обиженного дракона, почти такой же, как у Эрлика, мне дался без всяких сложностей. Там где-то на склоне горы была пещера. В ней, что ли, в себя прийти? Я теперь тоже, черт побери, боюсь возвращаться в замок, полный домовых духов! И от новостей о том, как погуляли эти двое, наверняка поседел, и слов не хватает.

Настя

Людовик в ипостаси дракона огромен. Это скала. Бесшумная в движении, ловкая, грациозная. Джошуа по сравнению с ним неуклюжий малыш. Он топает, дышит, машет хвостом и сшибает предметы.

Людовик грациозен, будто дикая кошка, все движения выверенные, четкие, полные гордости и превосходства над всем окружающим миром, над всеми людьми. Шея чуть изогнута вверх, шипы раскиданы по всему литому телу и выглядят смертоносными украшениями. Он и движется как хищник, совершенно бесшумно, только шуршит чешуей. И глаза горят ярко.

Сына он обнял как самое дорогое, что только может быть в жизни, оплел своей шеей, ткнул носом в плечо. Разве могла я посметь оторвать от барона его любимого сына? Дура! И, наверное, только сейчас смогла осознать этот факт в полной мере.

Людовик действительно любит, этот огромный, как дом, чешуйчатый монстр, души не чает в своем крохотном малыше. В моей квартире юный дракончик казался огромным, теперь он напоминает мышонка.

Каждое слово ребенка кажется мне камнем, опущенным на мою маленькую могилку. Старший дракон взбешён. Пар валит из его крупных ноздрей. Сразу стало понятно, что ему не нужны никакие мои оправдания. Растерзает и окажется прав. Только бы не на глазах у ребенка.

Стою как солдат-дезертир перед генералом в ожидании казни. Руки вытянуты по швам. Смотреть стараюсь прямо в холеную морду, только вот пальцы рук дрожат.

Глянул зло, - мое сердце в груди ухнуло вниз, - развернулся и пошуршал лапами в сторону обрыва. Место, что ли, подыскивает, с которого меня сбросить? Ошиблась. Сам пополз вниз. К замку даже не подошёл. Будто я оскорбляю это место одним только фактом своего существования в его стенах. Горько до слез и даже хлюпнуть носом нельзя. Джошуа шагнул ко мне ближе, несносный ребенок.

- Мама, ты расстроилась из-за того, что я сжег газон? Это вышло случайно.

- Нет, что ты. Просто больше не точи коготочки о замок. Каменщикам тяжело будет его починить. Лучше о скалы, их много, и они совершенно никому не нужны.

- Из нельзя трогать. В них живут норки.

- Да, я не знала, прости. Тогда закажем тебе специальную когтеточку, когда папа вернётся домой.

- Это будет не скоро.

- Думаешь?

- Он ушел в пещеру. Это надолго.

- Ясно. Пора ужинать и спать. Я уже второй час тебя призываю к порядку. По-моему кто-то разбаловался, - голос предательский дрожит. Что обо мне теперь думает Людовик? Даже представить страшно.

- Я просто очень счастлив сегодня, мама. И потом ужин никто не приготовил. Клаус прячется от домовых духов на дереве. Повара тоже все здесь.

- Ошибаешься! Мария Федоровна нарезала тебе два тазика лучшей говядины. И напекла пирогов! Тоже с мясом. Она уже нашла поваренную книгу вашего повара и сейчас варит варенье из фруктов с пупырышками.

- Правда? - моська облизнулась. Сынок со всего маха счастливо толкнул меня головой, еле на ногах удержалась. Джошуа даже этого и не заметил.

- Хочешь, я помогу загнать слуг обратно? - пыхнул он дымом.

- Не хочу. Я заберу домовых на свою половину замка, и тогда слуги смогу вернутся в эту часть здания.

- Ты лучше присыпь домовых своею пыльцой.

- И что тогда будет? Они станут видимыми?

- Нет, полупрозрачными, как привидения. Привидений же никто не боится и домовиков тоже не будут.

- Уверен?

- Почти.

Пришлось поступить, как посоветовал сын. Благо крылья так никуда и не исчезли. Домовые, на мой взгляд, совершенно не изменились. Зато Джошуа стал их теперь видеть. Хоть он не боится теперь домовых. Даже радуется тому, как Федор Игнатьич паяет старую лампу.

- Вот джинн удивится, когда заметит!

- Думаешь, обрадуется?

- Не уверен. На ней была высверлена карта южного неба. Джинн раньше залезал внутрь и смотрел через дыры, воображая, что он у себя дома в пустыне. Ну ничего, проковыряет обратно.

Федр Игнатьич смутился, вздохнул и принялся чинить что-то другое. Вроде бы тёрку. Не знаю. Изначальное предназначение всей этой рухляди, собранной по углам кладовых, понять не так просто.

Слуги постепенно вернулись обратно. Первым в замок вошёл Клаус, - его Джошуа стряхнул с дерева, мощным ударом хвоста по стволу. Потом и все остальные. Ходят, боятся, работают кое-как. Да и какая работа ночью? Ребенка я разбаловала в конец. Еле спать загнала.

И что мне теперь самой со всем этим делать? Спать идти? Все равно не усну. Стыдно.

- Джошуа, а где та пещера?

- Какая?

- Та, в которую папа уполз.

- На склоне. Вы решили его навестить?

- Пока ещё не решила. Спи.

- Туда ведёт тропка, только одной идти очень опасно.

- Из-за привидений? - вздрогнула я.

- Нет, чего их боятся? Они ничего плохого сделать не могут. Камни скользкие, можно в пропасть скатиться.

- У меня крылья есть.

- Боюсь, папа все ещё очень зол на меня.

- Скорее уж, на меня.

- Нет, это ведь я летел от Портального дома в замок. Там опасно, ветер на скалы кидает. Думаю, он из-за этого так рассердился.

Людовик

Я забрался в пещеру впервые за много лет. Раньше она казалась мне больше и шире. Должно быть, я набрал мышцы или растолстел немного. Ну, может, самую малость и то только в этой ипостаси. Что же так тесно-то тут? Надо заняться собой. И пещерой. Под лапами хрустят давно позабытые вещи, солома в углу истлела, пахнет сыростью. Слугам в мою пещеру не спуститься, джиннов порядок наводить не заставишь. Да и, вообще, у меня здесь кладка рубинов припрятана в тайнике.

Ну не самому же мне браться за швабру? Исключено. Поступлю так, как велит драконам традиция – выжгу весь мусор огнем. Заодно и свою шкурку почищу. Говорят, зола хорошо помогает навести блеск.

Я должен нравиться своей избраннице в обеих ипостасях. С двуногой проще. Звериной она может опасаться или, ещё хуже, брезговать мной таким. Все же Наденька фея, не дракониха. И вряд ли скоро рискнёт прикоснуться ко мне в обличии дракона.

Пыхнул огнем так, что дрогнули стены. Идиот! Лапы мои! Когти! Мозоль на правой пятке! Что ж так жарко-то, а? Я же сейчас сам превращусь в запеченного кура! Аа! Ещё и рубины из стены выкатились! Раскаленные! Прямо под мои многострадальные лапы! Кошмар! Хвост бы спасти! Отпадет, как у ящерицы, стыда не оберешься, пока обратно не отрастет! Попробуй, кому объясни, что сам себе подпалил!

Еще и cажа в нос полезла! Чихнул так, что огонь затушил. Всюду теперь кружит пепел и пахнет копчёной змеёй. Вкусная, наверное. И когда только успела сюда заползти? Жрать хочется. Это со страху за сына. Ну, гаденыш! Нет, даже гад! Весь в меня! И куда только все воспитание подевалось? Я-то боялся, что он так и останется ни к чему не пригодным мямлей. А он? Стену разгромил! Двор сжег! Умничка моя! От замка так и несёт погромом и войной! Вот что значит, зверь в сыне проснулся! Пчхи! Сажа опять в нос попала.