- Тут петли заело. Это я, Надя. Можно войти? - ох, зря я помешала. Как бы с работы не вылететь. За дверь шорох. Суетятся, уронили даже на пол что-то тяжёлое. Банка стеклянная вроде бы покатилась, следом раздался впечатляющий топот ног. Не иначе как Людовик убегает. Эмиль открыл дверь спустя пару минут. Взвинченный, жёсткий, на лице следы от когтей. Не вовремя я пришла. Ох, не вовремя. Надо было ещё часочек поспать.

- Доброе утро, Надежда. Я как раз собирался уйти. Людовик будет несколько позже. Он сейчас занят.

- Я все понимаю. Воспитанника уже можно будить к завтраку?

- Кого?

- Джошуа?

- Да...Я полагаю, что самое время. После завтрака сразу отправляйтесь на прогулку до обеда. Мальчику следует познакомиться с городом. Вас все устраивает в вашей работе, - с нажимом спросил брюнет, - Ничего не отталкивает?

- Нет, ну что вы! Ребенок просто сокровище. Я приготовлю кашу, мальчик позавтракает, и мы сразу уйдем, не будем мешать.

- Вот и отлично. Пожелания? Может быть, вопросы?

- Отсутствуют.

- Я рад. Так сложно найти работников. Впрочем, неважно. Хорошего дня. Людовик сегодня будет занят какое-то время. Если что, лучше звоните. Искать его в доме совершенно излишне.

- Я все понимаю, и это меня не касается.

- Действительно умная девушка – это сокровище. Вы абсолютно правы, вас это- не касается. Приятного дня, - кивнул мне брюнет и скрылся за дверью. Интересно, там подвал? Нет, не интересно. Кофе был бы куда завлекательней. Водрузила кружку на стол, вытащила припасы и побрела в спальню ребенка. Рейс Москва –Нью-Йорк. Главное – выжить, улыбаться и не уснуть на ходу. Все как обычно. О! Кошик летит, наверное, грейпфруты учуял.

-Кашу не урони, падший ангел кошачьего рода!

- Хрюк!

- Приятного полета, граждане пассажиры, уважаемые блохи!

Похоже, кот еще и речь понимает. Как красиво он впечатался в инсталляцию на стене! Бах! Что-то мне подсказывает, Людовик не оценит, что голова фэнтезийного чудовища пала настолько низко, что даже разбилась об пол. Какая жалость! Я, увы, не смогла сделать ровным счетом ничего, тем более, что не собиралась. Надеюсь, кошик пострадал не слишком сильно…

Надя

Ребенок как картинка с обложки дорогого журнала. Насколько я всегда подозрительно относилась к детям, мало ли какой фокус они способны выкинуть в аэропорту или, того хуже, в салоне самолёта, а главное, каких нервов он будет стоить экипажу. Но этот просто игрушка. Вот честно. Ждал меня уже умытый, одетый, готовый, по-моему, ко всему. Мы вместе спустились на кухню, я сделала бутерброды и поджарила кашу. Нет, не сожгла. Я имею в виду, что в полном смысле этого слова поджарила. Так, чуть-чуть обуглилась возле донышка, зато вышла с дымком.

- Сколько сахара класть? Или лучше меда добавить? - карие глаза вперились в меня с немыслимым удивлением.

- Сахара? Я полагал, что вы подольете туда бульона. Или положите кусок ветчины. Можно нарубить ее очень мелко.

- М-да? Бульона, кажется, нет. Зато в холодильнике я видела какое-то странное мясо.

- Кабанятина. Отец и господин Эрлик вчера ее запекали.

- Твой отец умеет готовить? - сладко зевнула я, - вот уж не подумала бы. Впрочем, не суть важно.

- Отец умеет готовить на огне все что угодно. Даже оленя способен запечь целиком, обмазав тушу глиной.

- Не хотела бы я на это посмотреть.

- Почему?

- Мне было бы жалко оленя, - сказала я, не подумав, и открыла холодильник. Угу. Значит, вот эти подозрительные кусочки, завернутые в фольгу, и есть то самое мясо. Корм для ребенка, готовый к употреблению. Потыкала пальцем. Не шевелятся, уже хорошо. Кто знает, что настолько состоятельные люди могут хранить в своем холодильнике? - Джошуа, они уже пробовали это мясо? Все живы остались?

- Да, леди. Все остались очень довольны. Темнейшая даже забрала несколько ломтиков, чтобы принести их в качестве жертвы богам. Они с мужем соизволили отнести их под небеса, на самую высокую колоннаду, - под моим взглядом воспитанник съежился, - отец так сказал.

- Поверю на слово. Я правильно понимаю, что если это нарезать и перемешать с горячей нашей, то у меня получится готовый корм для тебя? Полезный и калорийный.

- В целом вы правы.

- Сколько класть каши? - застыла я с половником над кастрюлей, прикидывая, как не зачерпнуть того, что пригорело ко дну. Нет, чтобы готовить, , нужен талант. Без него и пробовать не стоит. Где бы ещё найти тот талант кулинара? Так и представила себе объявление. Куплю недорого завалящий талант, можно бу и пожеванный.

- Не стоит утруждать себя, - влез умный мальчик в холодильник, достал самый крупный кусок и выложил на расписную тарелку.

- Хочешь, я разогрею?

- Это лишнее. Благодарю за заботу, - выразительно скосился он на кастрюльку. Ну и ладно. Мне же лучше.

С завтраком было покончено за десять минут. Впервые вижу, чтобы дети так быстро ели. Прекрасный воспитанник. Я бы сказала, мой идеал ребенка. Интересно, а кто моет посуду в этом доме. За Джошуа, наверное, я. Или нет?

- Кухарку ещё не нашли? - с тоской я потянулась за губкой.

- Отец как раз этим занимается вместе с господином Эмилем. Вы собираетесь мыть посуду? Сами?

- Ну да?

- Вы не должны портить руки. Уверен, кухарку быстро найдут. И потом в доме есть управляющий, - спесь с детеныша надо сбивать, так черт-те до чего можно докатиться.

- В этом нет ничего страшного. Тарелку я вымою, а кашу оставим папе. Пусть поест, если захочет, - и выкинет кастрюлю. Ибо отмыть это в здравом уме невозможно. Опять же, нужен талант. А у меня он подзапылился.

- Но вы испортите руки грязной работой. Ни в коем случае. Лучше я сам, - дитеныш резво проскакал к раковине, неумело натёр блюдо мыльной пеной, худо-бедно ополоснул и даже вытер подготовленным полотенчиком. Боюсь, мне за это барон спасибо на скажет. Все же наследнику уготована в этом мире особая роль, и вряд ли он когда-нибудь станет мыть посуду. Похоже, с воспитанием я внезапно перестаралась. Непутёвая какая-то гувернантка из меня выходит.

- У вас очень нежные руки и они дарят совершенно необычные прикосновения, - мальчик сам расшифровал мой удивленный взгляд, - Мне было бы жаль, если бы вы испортили их понапрасну. Меня так ещё никто не ласкал, - от этой исповеди у меня чуть слезы на глаза не навернулись. Строгий отец, непонятно где оставшаяся мать. Ведь Джошуа, действительно, совершенно один в этом мире. Не считая выбраковки авиации - кошика. Бедный ребёнок, - я что-то не то сказал? Извините, Надежда.

- Все в полном порядке, - поддалась порыву и притянула малыша к себе. Обняла и погладила по волосам. Кто бы только мне раньше сказал, как сладко умеют сопеть дети, уткнувшись в живот. Или этот какой-то особенный? Кареглазое чудо.

- Поехали кататься на каруселях? Это очень весело.

- Я бы предпочел дойти пешком.

- Идти далеко.

- Ярмарка проходит в соседнем городе?

- В этом. И это не ярмарка. Карусели работают весь год. Разве что на зиму их, наверное, закрывают. Я вызываю такси?

- Я предпочту посмотреть город во время пешей прогулки. Не сомневайтесь в моей выносливости. Я часто ходил в горы с огром.

- С кем?

- С Клаусом. Это наш управляющий. Идёмте скорее. Мне не терпится прогуляться, говорят, это очень полезно, Надежда, - распахнулась дверца по ту сторону кухни и вошли двое мужчин. Людовика я узнала не сразу. Как, оказывается, радикально способна изменить человека одежда. Точнее ее подобие. Пожалуй, я не хочу знать, что именно эти двое творили наедине. Ясно одно, нос туда мне совать лучше не стоит. У Эмиля половина щеки вымазана чем-то синеватым и с блёстками. Голова Людовика обмотана кухонным полотенцем поверх грязных бинтов. Он головой, что ли, бился? Не понимаю. Или они вдвоем ночью ходили в отделение полиции выяснять отношения и их побили? Нет, ну что за бред. Я же уже видела Эмиля сегодня, буквально полчаса назад, и с ним все было нормально. Нет, какая-то царапина на щеке была, но не такое пятно. Или это что, язва? Скорее уж, сильный ожог. И почему у барона до локтя замотаны руки в бинты. Улыбнулась не всякий случай пошире. Стюардесса я или кто? Пассажиры могут быть разными. Так нас учили? Именно так. Не оленевод с припадочной лайкой, и это не самолёт над тайгой. Все остальное выдержать не так уж и сложно.