- Федор Игнатьич, позвольте я за вами поухаживаю. Что вам подвинуть?

- Вон те, крохотные, будьте так любезны, феюшка. Надеюсь, за последнюю сотню лет их вкус не испортился. Не делите, можно все сразу, - радостно улыбнулся старик.

- Держите.

- Надя, а ты давно служишь Людовику? Как он тебя нашел?

- Первый день. Мы случайно столкнулись.

- Мудрые люди называют случайность судьбой. Ты сама родом откуда?

- Я родилась на Васильевском.

- А я на Петроградке. Почти рядом, можно сказать. И как тебе это семейство? Ничего не удивляет?

- Его Светлость большой оригинал.

- Здесь, на Земле, лучше обращаться к Людовику по имени. Тут так принято. Прости, думала Васильевский, это тот, который здесь. Ошиблась, выходит.

Марцелла задумчиво оглядела стол и положила себе на тарелку несколько пирожных разного вида. Я потянула руку к заветной корзиночке, которую присмотрела ещё в кафе. Внезапно звякнули все подвески на люстре, и вниз, планируя на перепончатых крыльях, сверзился кот. Что за ерунда! Он ими что, машет? Нахальная тварь попыталась вырвать из мой руки пирожное, замешкалась, плюхнулась с разгона в другое блюдо и прокатилась до середины стола, зажав в пасти мою корзиночку.

- Кошик, что же ты так, - подскочил Джошуа, - папа будет недоволен.

- У него крылья. Летающие.

- Тебя это удивляет? - приподнялась черная ведьма со своего места и пристально посмотрела мне в глаза, - Джошуа, унеси кошика к себе в комнату вместе с добычей. Папе мы ничего не расскажем. Вот эту тарелку мятых пирожных забери тоже, тогда никто ничего не заметит. И возвращайся поскорее обратно. Надя?

- Вы видели эти крылья? Таких же котов не бывает. Он же ими махал.

- Бывает абсолютно все. Я точно знаю. Просто нужно воспринимать эту жизнь такой, какая она есть. Домовой же тебя не пугает.

- Кто?

- Федор Игнатьич. Кроме нас его, кстати, никто и не видит. Домовой дух. Посмотри. Вон, видишь, тает. Переел сладкого, исчез, чтобы отдохнуть, - я обернулась на старика, а тот, и вправду, растворился в воздухе. Был и нет. Прямо у меня на глазах.

- Я что, тоже ведьма?

- Нет, конечно, - заливисто расхохоталась Марцелла, - ты скорей всего фея. Только какая-то необычная. Это место такое, знаешь, бывают аномальные зоны?

- Да, мы над такими часто летали. Раньше, в Сибири.

- Вот и этот дом аномальная зона, со временем ты привыкнешь. Пока просто не обращай внимания. Кто-то домовых видит, кто-то приведений, крылатые коты тоже бывают. Их все видят. Эмиль, я знаю, взял с тебя кровавую клятву о неразглашении?

- Ага.

- Вот и отлично. Джошуа, ты уже вернулся? Позови папу, я хочу, наконец-то, выпить свой кофе, пока мы не съели все пирожные. Скажем, я была так голодна, что проглотила все буше. Не сами же они исчезли? Тарелку не забудь потом только забрать у кошика, - подмигнула черная ведьма мальчишке и добавила уже мне, - Очаровательный малыш. Не то что мои оболтусы. Надо в отпуск съездить. Только в этот раз мужа с собой возьму, чтоб сума не сходил. И дочку, наверное, тоже. Тогда ещё и няня придется брать. Мама с мужем, наверняка, увяжутся. Куда бы нам слетать? Эрлик так самолётов боится, только ему об этом не говори.

- Может быть, в Эмираты?

- Нет, там слишком жарко. У меня подруга во Франции часто бывает. Может быть, туда полетим. Кстати, намекни Людовику, чтоб свозил ребенка куда-то ещё, как освоится. Тебя они с собой возьмут. Развеешься.

- Это не совсем удобно, наверное.

- Барон богат, сказочно богат. Ради сына он готов отправиться хоть на край света, - ведьма надкусила пирожное, - да, собственно, там он уже и был. Без сопровождения гувернантки им в поездке будет не обойтись, да ты и сама это видишь. Должен же мне кто-то позвонить, когда Людовик опять во что-нибудь влезет. Только имей в виду, я просто предпочитаю, чтоб всё было по-честному. Лучше сразу знать, на что рассчитывать, так?

- Наверное, - уклончиво ответила я. Как-то мне не по вкусу то, в какое русло повернула беседа.

- Барон женат. Там долгая история. Вместе они не живут, но и разводиться Людовик не намерен.

- Да я и не претендую ни на что.

- Вот и хорошо. Главное, позаботься о наследнике. Ему в этой жизни уже досталось и не по-хорошему.

- Это из-за матери Джошуа?

- Не только. Я не хочу разглашать чужие тайны. Кстати, свози его на аттракционы! На американские горки! Такие, знаешь, которые повыше, где все орут. Точно, как я раньше об этом не подумала.

- А если он начнет заикаться?

- Не начнет. Мне потом позвонишь и расскажешь, как все прошло, только не забудь, ладно? Я бы и сама съездила. Ребенок не мой, но все равно его жалко. Да только со взрывом в академии надо разобраться, а это займет некоторое время, которого у малыша, поверь, нет. Так мы договорились? Сводишь его?

- Если барон против не будет.

- Дамы, вы соскучились, - выплыл в гостиную Эрлик с подносом на вытянутых руках и склонился к жене. В его руках огромный кофейник напоминает игрушечный. Монстр, а не мужчина.

- Что ты сделал с драконом?

- Барон отдыхает на кухне, пытается освоить возможности новой плиты. Надя, куда вам поставить чашку?

- Эрлик, не лги мне!

- Дорогая, как я могу? Просто они тут целый день сидели голодные. Никто не смог разобраться с плитой. Нади дома не было, Людовика тоже. Кухарку увез Эмиль. Вот я и решил помочь запечь кабана. Мы уже разделали тушу.

В столовую вернулся Джошуа и зевнул во весь рот, еле успев прикрыться ладошкой.

- Простите.

- Кажется, кому-то пора спать. Надя, я посмотрю, что они успели сотворить с кухней, не беспокойся. Можешь идти укладывать ребенка.

- Отец скажет, что я поступил неучтиво, оставив гостей.

- Объяснишь, что я разрешила. Сладких тебе снов, юный барон, - нагнулась девушка и по-матерински нежно поцеловала в щёчку чужого ребенка, верзила и тот погладил его по голове. Ребенок, кажется, выжил.

- Всего доброго, Надя. Не переживайте, дом устоит, - кивнул мне Эрлик и тут же приобнял жену. Я засмотрелась. Странная пара. И как же сильно они влюблены друг в друга. Искрятся этим чувством, упиваются им.

Я взяла воспитанника за руку и, не торопясь, повела наверх. На душе возникло такое чувство, будто я ещё маленькая и вынуждена уйти в самый разгар праздничного веселья. Да и самой спать хочется просто ужасно.

- Простите, что я так не вовремя отпросился ко сну. Дома мы обычно ложились значительно позже.

- Режим дня очень важная вещь, - еле сдержалась я, чтоб не зевнуть во весь рот, - Твои новые вещи уже доставили?

- Да.

- Завтра их все постираем, примерим. Сегодня есть в чем спать?

- Да, разумеется. Отец дозволил мне забрать из нашего родового замка многое из вещей. Ведь, - голос ребенка начал отливать сталью, каленой, той самой, что ещё недавно была в огне, а теперь, едва закалившись, стала внезапно для себя ледяной, - мне больше нельзя будет туда возвратиться.

- Ну, здесь ведь тоже хорошо жить. Этот дом, он такой огромный.

- Совсем не такой, как наш замок, - скупой вздох ребенка значил так много и это все чувства, которые он позволил себе выразить. Горько и жалко малыша, у которого здесь нет ни матери, ни друзей. Только я, да чудовищный кошик. И тот, похоже здесь на птичьих правах. Уж слишком боится Джошуа расстроить отца шалостями животного.

- Ничего, завтра поедем на аттракционы. Марцелла посоветовала мне тебя покатать на американских горках. Ты там уже был?

- Нет. А что это?

- Ну, как обяснить. Ты высоты ты не боишься?

- Разумеется, нет. Ведь я же... Вырос в горах.

- Тогда тебе должно понравиться. Завтра посмотришь.

Мальчик с достоинством взрослого мужчины распахнул передо мной дверь собственной спальни, чуть склонил голову, предлагая войти. Тут светится теплым сиянием единственный ночник на тумбе рядом с кроватью, чуть приоткрыто окно, мотыльки снаружи бьются о москитную сетку, норовя пробраться к желанному свету, что так губителен для их тонких крыльев.