Этого я, разумеется, не хотел.

— А что насчёт Альф? Насколько они сильные? — спросил я, перейдя на шёпот.

— По силе примерно как сильное дерево или слабая бронза, — ответила Фламиника. — Довольно опасны и… — Она вдруг замолчала, и её взгляд стал каким-то странным.

Фламиника с удивлением уставилась на меня.

— Что? — спросил я, не понимая, в чём причина подобного поведения.

— Что с твоей кожей? — спросила она, и я, посмотрев на свою руку, только сейчас заметил, что кожа приобрела цвет травы, росшей на верхушке скалы, в которой мы прятались и смотрели на бладхорнов.

— Не обращай внимания, это такой навык, — ответил я. — Мимикрия называется.

— Хм-м, слышала, — произнесла Фламиника и повернулась к дуэли между вожаками, которая всё ещё не началась.

— Объяснишь по поводу градации? — спросил я её, ибо меня эта тема сильно заинтересовала.

— Альфы уже опасны. Обладают не только развитыми магическими способностями, связанными с силой, но ещё могут использовать заклинания. Кстати, вон тот, что белый, как раз использует одно из таких, — сказала Фламиника, и я стал свидетелем того, как в руках козлоногого альбиноса действительно появилась небольшая огненная сфера, которой он метнул в своего врага.

Надо отдать должное черношерстному бладхорну: несмотря на свои размеры, он оказался очень шустрым — уклонился от заклинания своего оппонента и ринулся в его сторону.

Сблизившись, монстры начали мутузить друг друга, и признаться честно, зрелище это оказалось очень завораживающим.

— Получается, по силе они примерно равны? — спросил я Фламинику.

— Думаю, да. Во всяком случае, на Апексов они не тянут, — ответила она. — Это следующий ранг. По силе равны сильной бронзе, серебру. Невероятно сильные, выносливые, крепкие. Бладхорн ранга Апекс может доставить немало проблем даже двум-трём Восходящим Серебряного ранга, не говоря уже о бронзе. За всю жизнь я встречала такого только один раз. В бою с ним погиб мой отец, — последние слова она сказала, не скрывая своей грусти.

Значит, и ей знакома боль утраты.

Странно тогда, что Фламиника так себя со мной повела.

Хотя она из оруксов — воинственных аборигенов, которым чуждо чувство жалости и сострадания…

— А есть те, кто сильнее Апексов? — поинтересовался я.

— Да. Праймы. Но я о таких даже не слышала. Если верить легендам моего племени, то такой бладхорн появлялся всего один раз, и с ним смогли справиться лишь истинные Кэлл, причём оба были Золотыми Восходящими, — произнесла Ведающая тайны. — По силе Праймы — это сильное серебро, золото. Обладают поистине невероятными физическими способностями, регенерацией и защитой. Встретить такого — верная смерть, — добавила она и вдруг замолчала, ибо, как и я, почувствовала что-то странное, неправильное, не поддающееся объяснению.

Мы с Фламиникой посмотрели друг на друга, а затем оба наших взгляда устремились на поле боя, в середине которого — там, где сражались два Альфа козлоногих — земля вдруг взорвалась, будто бы под ней разверзся самый настоящий вулкан, что, возможно, было не так далеко от истины, ибо на поверхность прямо из расщелины, появившейся в почве, потекла огненная, дымящаяся субстанция, а вместе с ней и он.

Я невольно сглотнул ком, застрявший у меня в горле, и посмотрел на свои трясущиеся руки, дрожь в которых я никак не мог унять. Сердце бешено колотилось, а чувство опасности вовсю било тревогу. Всё моё естество хотело находиться отсюда как можно дальше.

Такое же чувство, видимо, испытывала и Фламиника, которая лежала на земле и дрожала всем телом, ибо сейчас она, как и я, смотрела на бладхорна, шерсть которого представляла собой живое пламя. Он стоял между двумя дерущимися козлоногими, тела которых обуглились и медленно рассыпались, превращаясь в пепел, под лёгким дуновением ветерка гуляющий по прерии.

— У-хо-дим, — еле слышно прошептала Фламиника и начала медленно отползать назад. Не знаю, что там у неё было с теплообменом, но лично я едва мог дышать, а говорить, сколько с меня сошло потов за последнюю минуту, и вовсе не видел смысла.

Такое ощущение, что вокруг, в том числе и из моего тела, разом испарили всю влагу.

Но я уверенно полз и полз подальше от уступа, с которого мы наблюдали за бладхорнами, и с каждым преодолимым метром мне становилось немного легче.

Спустя метров десять Ведающая тайны поднялась, и я последовал её примеру.

— Фу-ух. — Я тяжело выдохнул. — Что это было? — спросил её. — Это Апекс или Прайм?

— Не знаю, — нервно ответила Фламиника. — Нужно срочно уходить отсюда! — произнесла она и, подойдя к краю, начала проверять альпинистское оборудование.

И всё же очень странное ощущение продолжало терзать меня, и видимо, Фламинику тоже. Не знаю, что именно это было, но складывалось такое ощущение, будто бы на нас действовала аура того самого бладхорна, чего просто не могло быть.

Не могла она быть настолько огромной!

Я поделился с Фламиникой своими мыслями.

— Так и есть. Ты же ощущаешь этот жар? — спросила она, и я кивнул. — Поэтому нам и нужно убираться отсюда как можно дальше! И планы меняются. Я не могу отправиться с тобой в Долину сов. Мне нужно вернуться в Урак’Мо’Рак. Я должна предупредить всех о том, что в Диких землях появился Дикий Восходящий бладхорна рангом Апекс или выше, — произнесла она и начала быстро спускаться вниз.

Я последовал её примеру и оказался на земле, когда Фламиника уже была в седле.

— Тебе туда. — Она указала мне на северо-восток. — Там находятся руины Назгулата. Это единственное безопасное место, где ты можешь переночевать, не боясь нападения бладхорнов. Хотя в связи с тем, что мы с тобой видели, я бы даже за это ручаться не стала. — Фламиника посмотрела мне в глаза и покачала головой. — Хэа! — громко крикнула она и, не сказав больше ни слова, была такова.

А я снова остался один.

Когда Ведающая тайны, верхом на варге, наконец скрылась из вида, я ощутил лёгкое чувство грусти и сильное — голода. Да, я снова остался один-одинёшенек в Единстве, полном опасностей, но это всё равно рано или поздно должно было случиться, и сейчас меня больше волновал мой пустой желудок.

Я поднял голову вверх. Сейчас был день, и свет Игг-древа был максимально ярким.

И тут мне в голову пришла одна интересная мысль: «А почему бы мне не воспользоваться новым умением?»

Правда, я не знал, как оно работает, и почему бы это сделать не сейчас?

Призвав Скрижаль, я использовал Руну Фотосинтеза, и по телу как будто прошёл лёгкий электрический импульс, а температура тела резко повысилась.

Признаться честно, ощущения были не из приятных: тело словно стало жечь изнутри, но в то же время голод начал понемногу сдавать.

«Хм-м, а что, если попробовать ещё и одежду снять?» — пришла мне в голову очередная мысль.

До трусов я раздеваться, конечно, не стал, но верх скинул, и был немного удивлён тому, что теперь вся моя верхняя половина была полностью зелёной, причём это был эффект не Фотосинтеза, а Навыка Мимикрии, из-за того, что я стоял по пояс в зелёной траве.

Тем временем мои манипуляции с одеждой сработали, и жжение усилилось, что могло говорить только об одном — эффект Умения тоже усилился из-за того, что поверхность соприкосновения тела со светом Игг-древа увеличилась.

Жжение стало очень сильным, но я стойко терпел его, пока чувство голода не улетучилось окончательно, и только потом деактивировал Руну.

— Фух. — Я облегчённо выдохнул и, достав из криптора флягу, начал жадно пить воду, при этом наблюдая, как с кожи на моей руке поднимается лёгкий пар — остаток эффекта Фотосинтеза.

«Забавное, конечно, Умение», — подумал я, убирая пустую флягу. Но зато за счёт него я могу справляться с голодом, который может вызвать Навык Буйной регенерации. Эти Умения неплохо комбинировались между собой.