Он всё-таки выжил. Мысль пронзила роковой молнией. Он всё-таки выжил! Он – выжил!

Я вновь застыл, развернулся и со страхом уставился на перстень в руках мага, который сжал коробочку сильнее. Камень внутри полыхал. С трудом я отвел взгляд. Под пологим склоном, по которому мы спускались, посреди каменистой местности зиял тектонический разрыв с иссушенной по краям землей и травой. По всей своей длине он был запаян магией, будто залит как форма: густое пастообразное заклятие сдерживало уже давно редкие и слабые, лавообразные выбросы Жилы. Разрыв так и не удалось срастить. Периодически сюда продолжали выезжать для оценки опасности, но постоянного наблюдения не установили. Это я узнал из журналов,с которыми поделился Элт, и из разговоров со служащими архива.

- Мастер может управлять судьбами из своей вселенной – его Последователи в это верят. Но перстень хранился в архиве и подвергался исследованиям. И теперь же для торжества справедливости, в которую верил, к которой шел Морсус, для соединения двух миров, нового, неизведанного, и нашего, нужно совершить таинство. Оно сблизит с Мастером. И дарует Амараду и всему Континенту новые условия существования, обретя которые чародеи станут сильнее, потому как магия воспрянет, питаясь энергией мира нового, открытого Морсусом. Но для этого нам нужен... помощник. И этой чести удостоитесь именно вы, Константин.

Они точно говорят о Сознании. Об открытом Морсусом мире. Они говорят о соединении Сознания и этой, настоящей, реальности. Думаю, я понимаю, что эти предателихотят сделать и зачем им нужен я. Глухо спросил, вернее, даже утвердил:

- Это потому, что я победил его. И таким образом стал препятствием. И вы хотите, чтобы я прошел через забвение, образовав порт. Путь, по которому он вернется сюда.

- Почти всё так. Только его забвение обратимое. А для вас оно таковым не станет, – холодно произнесла волшебница.

Я хотел рухнуть на землю и больше никогда не вставать. Всё это зашло слишком далеко. Всё произошло слишком стремительно. И почему со мной… Что ж. От судьбы, как говорится, не убежишь. Пусть делают, что хотят. Я не буду сопротивляться. Я устал. Устал жить в страхе. Устал пугаться. Я уже не хочу бороться. Пусть берут меня со всеми потрохами. Я не буду убегать. А что, что я могу сделать для своего спасения?! Совершенно очевидно, что ничего! Всё, имеющее форму палочек, заколдовано. Единственный, кто бы мог защитить в этот момент, – Улло – обездвижен. Стоит дернуться, меня поразят заклятием. Но, как теперь понимаю, не смертельным: я нужен живым для ритуала по воскрешению Морсуса. Чародеивызовут его из Сознания – дух, запертый в камне как в клетке. А тот, бесплотная сущность, вселится в меня, мое тело, чтобы овладеть разумом, точнее – растоптать его, подчинить и подселить в мое тело память темного чародея. Что-то нечто похожее говорил Элт. Чудовищный замысел, чудовищная магия. А еще более чудовищно, что новым телом для памяти Морсуса выступлю я, а самого меня не станет.

Господи… Это всё неправда. Это нереально. Это сон. Это сон, сон, сон!

Что я могу сделать… И могу ли… Были мысли уничтожить перстень, только какие, когда! Но в одном всё равно уверен, даже сейчас: чтобы потревожить камень в перстне, нужно воздействовать на него сходной по мощи силе, которая и заточила дух. То есть самой Жилой. Ведь только с ее помощью, по убеждениям Элта и моим, а также, думается, и этих непонятных Последователей, с ее силой и энергией можно сотворитьподобное. А Жила запаяна магией. И что предлагается? Бежать к разлому, тем самым намеренно вызвав на себя огнемет заклятий, надеясь, что среди них будут настолько ударные, что разворошат защиту Жилы, выдолбят дыру над разломом, в которую можно кинуть перстень. Велика вероятность, что это же самое ударное заклятие врежется в меня, когда я не успею достичь разлома. Предприятие обречено на провал.

Знал ли Элт, что в архиве предатели?Эти маги, архивисты, – настоящие нуары-Последователи илирядовые служащие, но кем-то и когда-тозаколдованные, как знать? Знал ли хранитель, кого снаряжал в качестве сопровождения перстня в Институт? А если знал, зачем не сдал, почему держал в хранилище? Не верю, что такое могущественное существо, как Элт, не могло не чувствовать, что рядом, буквально под носом плетут свои сети, дожидаясь удобного и счастливого момента, настоящие преступники.

Ужас заполнял всё мое существо без остатка, я и правда думал на подкошенных ногах свалиться на землю, как услышал позади – я не мог ошибиться, мне точно не почудилось – окрик Милиана:

- Константин, беги!

К своемужеизумлению, не растерявшись, я вырвал из рук на миг замешкавшегося мага коробочку и рванул прочь на своих двоих не оглядываясь, от страха прижав перстень к себе. Тут же над головой застрекотали заклятия.

Я бежал пригнувшись, зигзагами, успевая смотреть под ноги и выбирая более пологие места, перепрыгивая ухабы и выступавшие из земли камни. В голове даже не нашлось места мыслям: как так быстро очнулся Милиан? А очнулся ли с ним служащий,который, вроде как получается, не предатель? Они одолели водителя? Я не хотел оборачиваться, поскольку знал: даже секундное замешательство будет стоить мне жизни.

Ладно, вот он я, несусь вперед, к разрыву. Вот только что стану делать, когда достигну его? Помимо страха быть задетым заклинаниями накатывает новый: я осознаю́, что в руках – ужасающий по мощи артефакт да еще и с заключенным духом злого волшебника внутри, а передо мной – зарытая в земных недрах мощь магического мира, источник питания всей Изнанки. Мне что, действительно сорвать защиту с перстня и утопить его в Жиле? А Улло бы точно этого хотел? И что он хотел вообще? Чтобы я сохранил перстень, сбежал вместе с ним? Тогда мне бежать сразу к Совету? Так это далеко, я выдохнусь раньше. Тем более я не помню дороги.

На короткий миг я опустил глаза на коробочку, которую прижимал к груди, и чуть не подавился от страха, оступившись, но устоял. Магия в камне рокотала – верю, я услышал ее гул, если бы она могла издавать звуки – я бы так описал увиденное, что случилось с перстнем. Гелиевая оболочка смылась. Кольцо блестело огнем, будто только что выкованное. Камень язвительно полыхал. Всё это продолжалось ровно в те секунды, когда я сближался с разломом, где текла Жила. Дух Морсуса чувствует еемощь?

Передо мной пронеслась заклинательная молния и ударила в метре впереди. С земли тут же всколыхнулись волны песка и пыли, взлетели камни и вновь обрушились вниз. Накрыв голову руками, я прыгнул вперед, сквозь песочный камнепад, и, перевернувшись на земле, рискнул обернуться, пока поднимался.

Сквозь оседавшую стену земли и грязи я увидел сражающихся. Сверкающие всполохи заклятий. Силуэты магов. Предатели стреляли из кулонов в спускающихся бегом Улло, служащего архива и, что удивительно, водителя карта. Так он, получается, за нас? Двойная игра? Прав ли буду, если предположу, что он «завербован» Элтом, который всё же предполагал, что должно произойти нечто нехорошее?

Стоп, апредателей – только двое…

- Стоять на месте, – выкинул выскользнувший из-за каменистого укрытия неприятель, наставляя на меня заряженный магией кулон. Я застыл, не смея шевельнуться, и переводил взгляд с мага ему за спину, на сражающихся.

- Костя! – воскликнул Улло и яростнее забил заклятиями.

- Посмеешь бежать, мы будем вынуждены уничтожить магов, вставших на твою защиту. И начнем с Проводника. Хотя такие, насильственные, методы нам претят. Это на очень крайний случай. Но ты не оставишь нам выбора, – холодно проговорилчародей. – Поверь, Последователи сильнее и изобретательнее в боях, когда приходится. Когда нужно.

Патовое положение. У меня нет выбора. Нет выхода. Либо жив я, но мертв Милиан. Либо жив Милиан, но уничтожен я. Ни то, ни другое мне, мягко говоря, категорически не нравится.

Неприятель махнул артефактом. Я медлил. Враг следил за мной.

- Костя! – еще раз позвал Милиан.

Я обеспокоенно посмотрел на Улло и выдавил: