Босс… рычит? Мне не послышалось?

— Хорошая девочка, Лера. Надела мой подарок…

Краска приливает к лицу.

— Иди ближе, Лера. Хочу рассмотреть получше.

Его руки раскинуты по сторонам на спинке дивана. Рубашка расстегнута — когда успел, я не заметила. Ему тоже жарко.

Медленно приближаюсь. Запах разгоряченного мужского тела кружит голову, сводит с ума.

Я наблюдаю за его руками. Хочется прикрыться. Я уже стою совсем рядом, прямо перед ним.

— Ближе, — шепчет босс, отлипает от спинки дивана, подается вперед.

Инстинктивно обнимаю себя руками, прикрывая открытый развратный лифчик.

— Без рук, — слышу свой тоненький жалкий писк.

Константин Аркадьевич демонстративно разводит руки с открытыми ладонями в стороны, а сам еще немного подается вперед.

Неожиданно громко, властно гаркает:

— Ближе, сказал.

Не поняла, как шагнула вперед, оказалась прямо между его широко расставленных ног.

— Умница, — хвалит голосом, в котором снова появляются хриплые нотки. — Теперь убери ручки, Лера.

Так произносит Лера, что тело покрывается мурашками и соски предательски сжимаются в маленькие горошинки.

Сглатываю, медлю.

— Без рук, как обещал, — поощряет босс. Он так и держит руки разведенными в стороны.

Он практически дышит мне в грудь. И стоит ему сдвинуть ноги, я уже не вырвусь.

— Сама, Лера. Давай. Убери ручки.

Закрываю глаза. Медленно опускаю руки. Внутри всё подрагивает от напряжения. От возбуждения. Хорошо, что я осталась в юбке. Мне кажется, что сейчас между ног так мокро, что, наверняка, можно было бы увидеть, даже не трогая.

Снова урчит. Или рычит. Какой-то низкий гортанный звук из горла. Меня пробирает мурашками. Прямо до кончиков волос.

— Красиво.

Зачем я надела бельё, которое мне купил босс…

— Теперь снимай.

Я не могу.

Ждёт. Молчит.

— Сама, Лера. Я же сегодня без рук…

Сегодня? Ну, хоть без рук. Мысли путаются. Сердце стучит где-то в горле. Он же видит, как я реагирую. Стыдно. Ужасно стыдно.

— Лера, я жду.

Не могу.

— Хорошо, я помогу.

Вздрагиваю, даже распахиваю глаза:

— Нет, вы обещали.

Но его руки так и разведены по сторонам, лишь чувствую тяжелое мужское дыхание на коже.

— Снимешь, досчитаешь до десяти вслух и можешь быть свободна.

В голове мелькают мысли. Десять секунд позора и убегу. И всё. И не буду танцевать и трясти голой грудью. И даже юбку не придётся снимать.

Выдыхаю:

— Да… — получается томно, просто дыхание срывается.

Снова закрываю глаза, начинаю считать, еще не обнажив грудь. Скажет нарушаю? Пофиг.

— Раз … — тянусь к лямке на плече, медленно спускаю, веду своей рукой по предплечью, ниже, еще больше возбуждаясь от своих же прикосновений.

— Два… — проделываю то же самое с другой лямкой.

Опять сглатываю.

— Три … — стою с голой грудью перед боссом.

— Четыре, — впитываю горячее дыхание кожей, — пять.

Ну, скоро уже? Закусываю губу. Даже подсмотреть сквозь ресницы стыдно. Чувствую поедает мою грудь взглядом. Мое дыхание учащается и тяжелеет. Как же стыдно. Он же видит мою реакцию, всё чувствует.

— Шесть…

И цифра застревает в горле потому, что… он целует мой сосок. Нежно обхватывает влажными губами, обводит языком по контору ореола и мягко втягивает. Посасывает…

Вместо цифры «семь» вырывается мой стон.

Мой? Что же я так позорюсь? Он втягивает чуть сильнее, потом приотпускает, дразнит кончиком языка. Пытаюсь взять себя в руки и прекратить стонать.

Надо считать, но я забыла на какой цифре остановилась. О, как же это прекратить? Ооооо, как же не хочется это прекращать…

Что я творю? Мы так не договаривались. Что он делает?

Какая цифра, мать его?

Аааа…

Резко выдыхаю, беру себя в руки и быстро чеканю:

— Раз, два, три, четыре, пять…

Он неожиданно выпускает сосок и бормочет:

— Вышел зайчик погулять… — сбивает со счёта.

Он пялится на мою грудь, и принимается за другой сосок.

— Аааа… — это я?

Облизываю губы, заставляю себя считать сквозь свои же стоны:

— Шесть, семь, восемь, девять… десять!

Сломя голову убегаю. Прочь. Закрываюсь в кухонке. Сползаю по двери вниз, на холодный пол. Приглушенная вечерняя подстветка включается из-за сработавшего датчика движения.

Слава Богу, и, правда, никого в офисе давно нет.

Сердце колотится. Тяжелая грудь требует прикосновений. Трогаю, пытаясь унять незнакомые ощущения и успокоиться. Глажу. Но тело хочет его рук. Его прикосновений. Его горячих губ, пальцев…

Его пальцев. Между ног так горит, что просовываю туда руку и зажимаю ногами, пытаясь успокоить чувственную пытку. Здесь опять мокро.

Представляю, что это его пальцы. Сжимаю бёдра сильнее. Что со мной происходит? Надо успокоиться. Я не могу так выйти из кухни. Как же это успокоить?

Ёрзаю бёдрами, но горит только сильнее. Еще снизу живота перекатываются небольшие волны.

Что со мной?

Чуть расставляю ноги, задирая юбку выше и просовываю туда вторую руку. Снова крепко-крепко зажимаю ладони бёдрами. Сердце не стучит, а колотится. Причём, колотится где-то в животе, снизу.

Мне еще и так стыдно… Сосок как будто всё еще чувствует его губы…

Ещё капельку сжимаю ноги… и стон вырывается, и всё накопившееся напряжение снизу живота взрывается яркой волной, окатывая с головы до кончиков пальцев на ногах.

Рот открывается в немом крике. Я задыхаюсь от накатившей разрядки.

Чёткая сильная пульсация внизу живота немного приводит в чувство и даже пугает.

Что со мной не так?

Всё тело немного потряхивает. Я откидываю голову назад так, что случайно ударяюсь макушкой о дверь. Пытаясь расслабиться… впитывая отголоски… первого в жизни оргазма..?

Дышу. Совсем расслабилась. Только представляю, как будто меня обнимает босс.

Дверь не сравнится, конечно, с ним, но хоть представить можно?

Так вот он какой мой оргазм? То, что я иногда испытывала в постели с мужем — просто небольшое возбуждение, которое не получало ни продолжения, ни выхода.

Постепенно пульсация в теле затихает.

Зато накатывает стыд. Оглядываю себя — сижу, распластала ноги на полу, кончила под дверью, как последняя шлюшка… И грудь голая. Хорошо, что хоть юбка на мне.

Как мне выходить-то?

Боже, боже… Как же мне стыдно.

Подхожу к раковине, открываю холодную воду, умываюсь.

Шарю глазами по кухне. Единственное, что выхватывает взгляд — маленькое полотенчико. Вытираюсь им, а потом пытаюсь прикрыться — слишком маленькое.

Собираюсь с духом.

Открываю замок. Обхватываю себя руками, прикрывая груди. Толкаю дверь и выхожу из кухоньки бочком.

Где моя блузка?

Где мой босс?

Он всё также сидит на диване. В одной руке телефон. Другой рукой… он поигрывает моей блузкой. Щурится, облизывает нижнюю губу:

— Лера, чего я там не видел? — мне кажется или он посмеивается.

Константин склоняет голову к плечу. Наблюдает. Весело ему. Забавляется.

А мне просто ужасно стыдно. Выдавливаю:

— Отдайте.

Он дразнит блузкой:

— Забери.

— Мне надо домой. Уже очень поздно.

Набираюсь смелости, быстрым шагом иду, выхватываю блузку и тут же разворачиваюсь спиной.

Он усмехается, мягко мурлычит:

— А я видел…

Вспыхиваю. На секунду мне кажется, что он говорит о том, что я делала на кухне.

Ну, нет.

Это он грудь мою опять увидел, когда тянулась рукой за блузкой. Придёт же в голову всякая ерунда. Но самой отчего-то так хотелось поделиться, рассказать, что только что получила первый в жизни оргазм. Я — не бракованная! Я — не фригидная!

Прикусила губы.

Нашла кому хвастаться.

Накинула блузку. Пока застёгиваю пуговички, мне в спину прилетает:

— Я распорядился. Вас отвезут на корпоративной машине. Тёмный Майбах ждёт у входа.

Строит из себя заботливого. Босс- шантажист.

Поворачиваюсь, глаза поднять очень стесняюсь.