Она снова отрывается от меня и смотрит с надеждой:

— Но это же очень дорого! Я так не могу.

Я вскидываю бровь:

— А раздеваться перед мужиками можешь? Танцевать приватные танцы, которые как бы обычно имеют продолжение?

Она испуганно приоткрывает миленький ротик.

О, этот ротик. Я не могу отказать себе в удовольствии:

— Я всё решу с хозяином клуба, но раз ты настаиваешь, можешь расплатиться со мной.

Она напрягается. Даже захлопывает ротик и сжимает губы в тонкую линию. Так, главное не передавить. Надо осторожненько. Секс не предлагать — она сразу пугается. Сама хочет, течёт от близости со мной, но ужасно боится.

Не могу удержаться и озвучиваю:

— Будешь должна мне личный приватный танец. Топлесс разумеется.

Она всё равно напряжена. Я же сам тут говорил про продолжение. С ней надо осторожнее. Я заглядываю девочке в глаза, развожу свои руки в стороны, ладонями наружу и мягко поясняю:

— Без рук. Честное слово. Я просто хочу посмотреть.

Она всхлипывает:

— Без рук? Честно?

Какая наивная простота.

Я киваю:

— Конечно, Лера. Без рук. Обещаю. Честно-честно.

Она закусывает губки. Чувствую, моё возбуждение снова шевелится.

Вижу, что Лера уже согласна, но продолжает лепетать:

— Но долг за ремонт машины очень большой. Это какая-то супер дорогущая машина.

А то я не знаю. Ремонт, и правда, влетел в копеечку. Но этот козёл — хозяин клуба, вовсе ни при чём. Это он еще мне отрабатывать будет за такие мутные схемы с девочкой. Совсем охренел, на дворе давно не девяностые. Как ему вообще в голову такая схема пришла? Захотел Лерочку себе в проститутки, мразь.

Я поднимаю голову Леры за подбородок:

— Я всё решу. Успокойся и перестань плакать.

Совесть гложет червячком изнутри. Но я ей не признаюсь, что машина моя. Очень хочется поиграть с девочкой. Сначала потанцует, а потом и всё остальное… Сладенькая малышка с влажной киской.

Валерия Викторовна

Субботнее утро. Сладко потягиваюсь на матрасе. Смотрю в опостылевший потолок. Проснулась ни свет, ни заря, но соседские ребятишки сверху, видимо, еще дрыхнут — люстра не качается. В Светиной квартире — тишина. Они с Игорем тоже еще спят.

В окошко пробиваются солнечные лучи, греют душу изнутри.

Мне хорошо. Шалавёнка Олега забрала заявление. И я больше ничего не должна владельцу клуба. Даже дышать становится легче.

Я вспоминаю приватный танец в кабинке и между ног снова становится горячо, сжимаю бёдра и натягиваю одеяло повыше, прячу смущение. От кого? На кухне никого нет.

Мне стыдно вспоминать о том, что было, даже наедине с собой.

Орлов знал, что это я?

Ну, наверное, он думал, что я такая же шалава, как и Виола. Всё я видела своими глазами, и даже на телефон сняла — чем стриптизёрши занимаются в этих комнатах для приватных танцев. Стыдно-то как перед Орловым.

Но он распускал руки!

Ну, так он и в кабинете своём их распускал. Вздыхаю. У него УЗИ малого таза с какой-то девушкой на понедельник назначено. Гоню мысли о боссе прочь. Не моё дело.

А будет еще приставать, я ему обязательно всё выскажу. Про его беременную пассию. А то я не знаю, что такое УЗИ малого таза.

Столько событий произошло всего за несколько дней!

Владелец клуба не только перестал предъявлять претензии, а еще и принёс личные извинения. Он сказал, что вышла ошибка, но не объяснил какая именно. Мне было не до выяснения. Я просто безумно радовалась, что эпопея с ночным клубом закончилась. Анатолий Петрович приплатил даже, за ночную работу в привате. Много приплатил. Половину того, что ему Орлов за меня выложил.

По сравнению со всеми моими мучениями, какой-то личный приватный танец боссу в благодарность за решение неразрешимых проблем казался сущей мелочью.

Я верну Свете долг за кредит и сниму квартиру на несколько месяцев.

Игорь вздохнул с облегчением. Видать, сильно я его напрягаю своим присутствием. Никакой личной жизни подруге не даю.

Еще удалось выяснить у юриста, что при разводе кредит разделят пополам. И как бы Олег не хотел повесить его на меня, как минимум половину придётся муженьку выплачивать самому. Скорее бы уж он перешёл в разряд — «бывший муженёк».

Почему Олег упирается и не даёт развод? Неужели из-за этого кредита? Ну, нет. Квартира? Так он её купил еще до свадьбы. Мне ничего не светит… Эх.

Чувства? Какие чувства, когда он так ведёт себя со мной?

Встаю, убираю постель и сдуваю матрас, ставлю чайник. Всё будет хорошо, Лера.

На этих выходных съеду на новую квартиру и еще успею поработать. Очень хочется порадовать босса. Собираюсь хорошенько распланировать неделю.

И снова гоню похабные мысли прочь. И мысли о его девушке тоже. Не твоё дело, Лера.

Мне удаётся выкинуть эти мысли, но только до понедельника.

Потому что в понедельник утром Орлов опаздывает. А я пришла пораньше и нервно хожу по приёмной, ожидая босса. Снова иду на кухню и делаю третью чашку кофе, потому что первые две успели остыть.

Ума не приложу, как смотреть Орлову в глаза после пятничной ночи в клубе. Хочу порадовать его горячим кофе и отвлечь так, чтобы не пришлось ничего обсуждать. Я закупилась взрывной карамелью — три пачки в запасе. А то в пятницу, он всё съел и мне ничего не осталось.

Наконец, он приходит. Сколько я не готовилась и не подбирала слова, всё сразу улетучивается из головы, а язык прирастает к нёбу. Я выдавливаю из себя приветствие и протягиваю чашку с горячим кофе. Рука дрожит, я чуть не проливаю на пол.

Орлов берёт не кофе, а мою трясущуюся руку вместе с чашкой:

— Доброе утро, Лера, стеснительная девочка, — он ухмыляется.

Другой рукой вынимает чашку и ставит на стол, а мою руку так и не выпускает.

— А что это у нас ручки трясутся? Валерия Викторовна, вы успели что-то еще натворить?

Мельком гляжу на его лицо — Орлов смеётся надо мной. А мне совсем не до смеха. Чувствую, как горят мои щёки. Мне так неловко от того, что он держит мою ладошку и нежно гладит её большим пальцем.

Ситуацию спасает новый посетитель. Вернее, усугубляет её.

Дверь в приёмную открывается с пинка, а на пороге появляется девушка. Смотрю, и понимаю, что я её уже видела раньше. И даже знаю где.

Так вот кто это — Элина Эдуардовна Приходько, которую я записала на УЗИ с Орловым. Это та бешенная девица из туалета, чей разговор с подругой я подслушала, когда приходила на первое собеседование. Та, которая выбегала из кабинета босса в слезах.

У меня перехватывает дыхание. Ведь, я знаю её секрет. И этот секрет касается Орлова. А на душе становится немного легче. Она беременна не от него. Лера, какое тебе дело? Возьми себя в руки.

А девушка врывается в приёмную, видит мою ладошку в руке у босса и демонстративно сверлит наши руки злобным взглядом:

— И что это значит, Костя?

Константин Аркадьевич стоит к ней полубоком. Он рявкает, не поворачивая головы:

— Элина, зачем ты поднялась? Иди и жди в машине. Я скоро спущусь.

Я наблюдаю за этой сценой в полной растерянности. Мне надо рассказать боссу про тот разговор в туалете?

Но как? Прямо сейчас, при этой наглой девице? А если Орлов подумает, что я вру? Да, и угрозы разъяренной фурии всплывают в памяти — она была очень убедительна. Такая переломит пополам, разотрёт в порошок и не поморщится.

Судя по её взгляду, горящему неприкрытой ненавистью, она и так меня прибьёт. В качестве превентивной меры. Не стоит мне теперь ходить по тёмным переулкам в одиночестве. С такой станется подкараулить и устроить разборки.

Я набираюсь смелости, и даже открываю рот, хочу сказать, что мне надо срочно поговорить с Константином Аркадьевичем, но в этот самый момент в приёмную заходит еще один человек и загораживает Элину. Я захлопываю рот и перевожу дух — очень уж неприятно, когда на тебя так пялятся.

Мужчина под пятьдесят, с седеющими висками и военной выправкой — он выглядит солидно и представительно. Я пока никого толком не знаю. Наверное, еще какой-нибудь начальник. Как минимум, от него за версту тянет дорогим парфюмом.