Чуть выдыхаю, когда она отказывается. И снова напрягаюсь, когда придурок припечатывает, что зайдёт, несмотря на вялые возражения.

Я тебе зайду, мудила.

Прохожу мимо, посылаю за кофе. Немедленно. Будет мне еще тут разводить поклонников на рабочем месте. Я — первый. Остальные сосунки — в очередь. Наиграюсь — заберёт.

Дел по горло. Вчера часть вопросов сдвинулась на сегодня из-за дня рождения матушки. К тому же пятница. Как всегда, всё самое важное остаётся на конец недели.

А вечером еще мальчишник у Артёма. Надо всё успеть до поездки в клуб.

Лера приносит кофе — киваю на стол.

Она кусает губы, чувствует моё недовольство, переживает. То-то же, на работе надо работать. Если только босс не разрешит передохнуть. А я разрешу… Ооо. Чуть позже, крошка.

Лера ставит чашку на стол. Искоса, когда она не замечает, пытаюсь заглянуть в вырез блузки — ну? Надела мой комплект?

Не видно.

Впрочем, не сильно имеет значение. Сейчас немного разгребусь и позову её на десерт.

Кидаю девушке важные папки с секретными документами — отнести в авио-конструкторский и загружаю кучей других распоряжений.

На удивление рабочий день идёт легко. Лера постоянно на связи — разруливает цейтнот на ура — ловко переносит встречи, добавляет он-лайн конференции, контролирует тайминг. Даже накладок не возникает. А это — пятница.

Хм. Такая помощница нужна самому… Вертится фраза из детского мультика.

Возможно, это — просто случайность. Не стоит думать, что она справится. Стоит поскорее оттрахать. С этим я сам прекрасно справлюсь.

Новый звонок отвлекает. Новая встреча. Новый контракт.

Допиваю пятую чашку — кофе успел остыть — отставляю. Кидаю сообщение принести новую чашку. Потягиваюсь в кресле, разминая затекшую спину. Хочется горяченького.

Придётся сделать паузу, Лера.

Сам пока наслаждаюсь взрывной карамелью — немного поднимает настроение. Бодрит.

Ухмыляюсь. Лера — взрывная, как карамель. Сейчас проверим. Улыбаюсь.

Приходит сообщение, что отошла отнести документы. Гляжу на часы — да твою мать! Время обеда. Она, что с этим уродом ушла? Который ее утром звал?

Орлов, Орлов, как же ты её прошляпил? Злюсь. Хожу по кабинету.

Она пишет — спрашивает, нужно ли мне заказать еду. Да, я голоден. Но мне нужна не еда, чтобы утолить голод.

Пишу, что срочно нужна мне в кабинете. Шляется со всякими по офису. Сильно злюсь, стоит представить, что ушла не одна. Хожу по кабинету. Всё. Никакой работы в голове. Короче, голова думать перестаёт, думает другое место.

Запыхавшаяся девушка заскакивает в кабинет.

Ну, наконец-то.

— Константин Аркадьевич, вызывали? Вам еще кофе? Или вы голодны?

Рявкаю:

— Голоден.

Сам обхожу Леру сзади, поворачиваю ключ в замке, разворачиваюсь и смотрю в упор.

У моей помощницы округляются глаза.

— Только мне нужна не еда, — в пару шагов оказываюсь прямо перед ней. Без лишних церемоний, тянусь к блузке.

У меня даже получается расстегнуть пару пуговичек — есть. На ней чёрное кружево. Где там наши сосочки?

Но добраться дальше не получается. Девушка отпрыгивает назад, судорожно пытается застегнуть обратно.

— Что вы делаете?

— А на что это похоже?

Начнем с минета?

Расстёгиваю ремень, тянусь к ширинке. У неё почему-то дрожит нижняя губа. Она выглядит совершенно растерянной, даже перестаёт пытаться застегнуть пуговички — так и не получилось потому, что пальчики трясутся.

Я любуюсь на торчащее кружево.

— Ты надела мой комплект белья, — указываю глазами на вырез блузки, снова придвигаюсь ближе.

— Ну, хорошо, начнем сверху. Покажи, как село.

Она комкает ворот блузки руками, стягивая края, прикрываясь, говорит дрожащим голоском:

— Ваш? Это же из бутика…

Она что, реально стесняется? Реально не понимает? Да, ладно, моя наивная крошка.

Сама дышит часто-часто и …краснеет? Вот это мило. Забавно.

Ну, ничего. Тянусь рукой поправить выбившийся локон. Она вздрагивает, смотрит как-то умоляюще, приоткрывает ротик. Я трогаю пальцем нижнюю губку. Хочется потрогать чем-то другим. Тем, что так давит между ног.

— Лера, — называю по имени, — Я закрыл дверь. Ты что, стесняешься, девочка? У нас есть немного времени. Потом я снова буду занят.

Беру её руки, которые так и теребят ворот блузки и опускаю вниз, вытягивая по швам. Сказать, что она удивлена — это ничего не сказать. Похоже, у неё язык отнялся.

Ладно, язык позже, минет будет в следующий раз. Я проворно расстёгиваю блузку.

Она выдавливает:

— Нет.

Что? Мне послышалось?

Она не сопротивляется, но повторяет уже твёрже:

— Нет. Ничего не будет.

А я любуюсь сосочками, которые просвечивают через чёрную сеточку. Они твёрдые — сжались в маленькие горошинки. Похоже, девочку потрясывает от возбуждения. Это взаимно. Сейчас я тебя удовлетворю, малышка.

Мне прилетает …пощечина. Мне?

Она снова отшагивает и запахивает блузку, лишая меня такого прелестного обзора, сморит затравленным взглядом, понимает, что перешла границы. Глаза блестят.

Только не слёзы.

Лера оправдывается дрожащим голосом:

— Я замужем. Я работать пришла. Я не хочу.

Хочет, детка.

— Я так не могу. Простите, — опускает глаза в пол.

Кто-то стучит в дверь. Затем стук повторяется более настойчиво.

Стук приводит меня немного в чувства. Она, правда, отказала мне? Я же вижу, что хочет сама, но отказала?

Лера быстро-быстро застёгивает блузку, давя всхлипы, пытается не заплакать.

Ну, и чёрт с тобой. Твою мать… Чувствую себя моральным уродом. Странно.

Раздумываю. Так-то она мне вроде подходит на роль помощницы. С работой справляется, что удивительно. Кофе, опять же вкусный варит. Ну, что мне с ней делать?

Ладно. Вечером мальчишник, оттрахаю кого-нибудь. Лучше парочку. Отведу душу, спущу напряжение. А про неё подумаю в понедельник.

Может оставлю… Наклоняю голову к одному плечу. А может нет. Наклоняю голову к другому плечу.

Кто-то совсем оборзел и принимается дёргать за ручку. Да, кого это принесло?

Киваю, чтоб пошла проверить.

Разговаривать пока не хочется.

Лере удаётся застегнуть маленькие пуговички на ходу. Ей почти удаётся успокоиться, по крайней мере, в руки себя взять получается — уже хорошо. Чувствовать себя козлом неприятно.

Она открывает замок и поправляет блузку. Поспешила — надо было сначала заправить как следует. Но она так хотела сбежать от меня подальше, что не подумала о том, как выглядит со стороны.

Из-за двери прилетает:

— Ах, ты — шалава! — незнакомый взвинченный мужской голос.

Лера выскакивает за дверь и захлопывает её за собой.

Так не пойдёт. Мне ничего не слышно. Иду следом, толкаю нараспашку.

В приёмной стоит высокий поджарый мужик и размахивает включенным телефоном, орёт на мою помощницу, брызгая слюной:

— Как это понимать, Лера! Ты что творишь, стерва? На первой рекламной полосе в новостном канале твои фото. Как ты посмела обжиматься с каким-то мужиком? Ты сдурела?

Лера обхватила себя руками и пытается успокоить разгоряченного мужика:

— Олег, успокойся. Не кричи. Это просто фотосессия. Так получилось.

— Получилось позволять тискать себя какому-то уроду при живом-то муже? — он упирает руки в бока и замечает меня в дверном проеме, звереет еще больше:

— Ах, вот и ты, козёл!

Это он мне? Сдурел совсем?

— Ты какого хрена мою жену лапаешь?

Он снова смотрит на Леру и замечает, что её блузка выбилась из брюк — она так и не успела её заправить как следует. М-да… справедливое обвинение. Хотя, ничего же не было. Подумаешь. Верная у тебя жена, козёл. И почему таким мудакам везёт по жизни?

Только вот орать у меня в офисе, на мою помощницу, а тем более на меня — урод перешёл границы.

Теперь зверею я:

— Ты какого хрена орёшь у меня в офисе? Ты кому тыкаешь? А ну-ка пошёл на выход!

Лера становится бледнее простыни, кусает губы. Ну, ничего же себе у неё ревнивый муженёк. Да, и я губы-то раскатал. Нет, определенно мне сегодня нужно отыметь пару девочек. Хорошо, что иду на мальчишник. Накопленное напряжение даёт о себе знать.