– Получишь при сворачивании лагеря, – отрезал он, вешая инструмент на плечо, – попытаешься выкрасть – будешь в патруле стоять до самого новолуния.

Патрульные подошли к замершим в центре круга драчунам и заломили им руки за спины. Бугай захрипел от боли – из плеча ручьём текла кровь. Нож, которым его ранил Иржи, остался валяться прямо на траве. Олаф проводил взглядом караульных, которые отправились за командиром со своими пленными, и покачал головой.

– Учитель ваш зашёл, значит… помните, я говорил, что этот солдафон перестанет быть вашей проблемой? Думаю, в следующий раз он хорошо подумает, прежде чем снова схватится за оружие.

– Он встал на мою защиту, – покачал головой Лоренц, – надо бы заступиться за него. Вот что, отправляйтесь-ка к этим южным столам и передайте патрульным, что я велел облегчить наказание, – он тяжело вздохнул и пошёл к своему шатру, – а я пока займусь более срочными делами.

Завязывая на ходу портупею с ножнами, он вышел из двора и направился к выходу из лагеря. Пришлось поплутать – вчера его от выхода вёл старожил, была ночь, и сейчас путь казался незнакомым. Проходя мимо тех самых костров и столов, где раздавали еду, он услышал удар и последовавшие за ним сдавленные стоны боли. А потом ещё раз, и ещё. От столов быстрым шагом вышел Олаф, кивнул Лоренцу и, не снижая скорости, отправился к их стоянке.

Названный учитель пришёл довольно скоро – юноша, прохаживаясь взад-вперёд, успел всего несколько раз поменять направление. В руках у него были небольшая бутыль и два деревянных меча.

– Давайте отойдём, – мужчина показал в сторону чуть пожелтевшего от холодов холма, – чтоб не отвлекаться на патрули.

– Вы уменьшили наказание для моего солдата? – Лоренц еле за ним поспевал. – Я отправлял своего оруженосца, и он…

– Что? Нет, меня там не было, много чести им, – отмахнулся тот. – Патрульные должны были послушаться.

Юноша замолчал. Было неприятно – от того, что его люди в первый же день опозорились на весь лагерь; от того, что он не заступился за Иржи, оказавшегося куда более благородным, чем ему показалось вначале; от того, что не сумел сам навести порядок в строю.

– Что ж, здесь, кажется, неплохо, – мужчина остановился, – ровно, свободно, караул слышно, но не мешает, – он глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями.

– Лоренц Альмонт, – парень чуть улыбнулся, – сын Его Сиятельства Филиппа, наследник Мерфоса, – он чуть кивнул в знак приветствия.

– Деймос Айскальт, голова второго столичного приказа, – мужчина низко поклонился. – Прошу простить мою вчерашнюю дерзость.

Лоренц непонимающе покачал головой.

– Вы же мой командир. Почему вы кланяетесь? Почему фельдмаршал вчера так вас отчитывал?

Голова чуть помедлил и вздохнул.

– Я неблагороден. До звания дошёл за семнадцать лет боевыми заслугам. Мне дали титул служилого, но мы все прекрасно знаем, на какой ступени он находится в дворянской иерархии. Я для вас командир только на поле боя, в лагере и казармах. В остальное время я ниже вас.

– Дурацкая путаница, – пробормотал Лоренц, нетерпеливо сложив руки на груди, – куда правильней было б, если бы полковым головам давали нормальное дворянское звание…

– Не беспокойтесь, – кротко улыбнулся Деймос, – поверьте, о субординации я знаю поболее многих в этом лагере. А теперь, если позволите, примемся за дело, – он поставил бутыль подальше на траву. Лоренц достал было меч, но голова вдруг его остановил.

– Не стоит сейчас портить оружие. Снимите ножны, чтоб не мешались, – он кинул деревянный меч, который принёс с собой. Юноша поймал его за рукоять – тот был чуть больше размером, чем он привык, совсем лёгкий и чуть шершавый от царапин. Айскальт перехватил свой – такого же размера, такой же затасканный, – и встал от него в трёх шагах.

– Для начала нужно оценить ваши умения, – негромко сказал он, – быть может, нам и вовсе не стоит тратить ваше время. Приступим?

Лоренц неуверенно поднял на него взгляд и увидел чуть самодовольную ухмылку. Выдохнул, перехватил правой рукой свой меч – жалкую детскую поделку, которая плохо лежала в руке и перевешивала слабым концом, – поклонился, закрыл глаза на мгновение, и ринулся вперёд. Привычный выпад к горлу был отбит резким коротким ударом, чужое лезвие скользнуло по его мечу, дойдя до пальцев. Сбросив с клинка оружие противника, Лоренц поднял руку, чтоб обрушить удар на чужую незащищённую голову. Но учитель всего за мгновенье ударил его сначала по ноге, затем по правой руке. Нападение сверху тоже оказалось отбито – не классическим дуэльным парированием, а резким рубящим ударом, едва не выбившим меч из руки. Попытавшись атаковать врага в живот, Лоренц направил меч снизу из того положения, куда его отправил удар Айскальта; но тот скрестил лезвия и заблокировал его жест. Перехватив его руку, учитель схватил свой меч за клинок и размахнулся крестовиной к виску юноши. В глазах его мелькнуло что-то жадное и звериное; Лоренц подставил свободную руку на пути гарды и получил болезненный удар в локоть. Деймос медленно выдохнул, отпустил его ладонь и отошёл.

– ...очень красивый танец, – наконец отозвался он, – жаль только, бесполезный. Я убил вас четыре раза. Вы учились дуэльному фехтованию?

Лоренц тяжело дышал, опершись на колени. Услышав вопрос, он рассеянно кивнул.

– Мне не показалось, что это было настолько плохо, – осмелился-таки возразить он, – учителя в родном поместье меня хвалили.

– О, разумеется, разумеется, – отмахнулся Айскальт. – Поверьте, против такого же благородного дуэлянта вы выстоите. Но вот в чём штука, бой редко бывает честным. И это мы ещё на деревянных мечах и с остановкой по команде. Фратейцы используют другое оружие, – он провёл пальцами по деревянному клинку, – при попытке парировать удар их клинки из-за формы скользят вниз и ранят ладонь.

Юноша встал ровно, внимательно слушая учителя. Он знал, на чём фехтуют южане; отец как-то принёс домой трофейную саблю. Но он не думал, что техника, которую ему показывали, оказалась бесполезной.

– Вы целились в горло, живот, макушку, – продолжил Деймос, чуть поигрывая рукоятью своего деревянного меча. – Не стоит. Это самые защищённые места, вам не пробить их с одного удара. Всё, что нужно сделать – вывести человека из строя, ударив его по ногам или руке, в которой он держит оружие. Сюда, – он легко коснулся кончиком лезвия голени, – сюда, – правой ладони, – или сюда, – он указал на правую подмышку. – Если вы это сделаете, противник больше не будет опасен. Если очень хочется – после можно добить в голову. Но тратить много времени на одного нельзя – вас могут окружить. Всё ясно?

Лоренц задумался, вспоминая закончившийся только что бой. Сначала пальцы, держащие меч; затем нога, правая рука и, наконец, гарда в висок. Четыре раза…

– А что же, крестовиной тоже пользуются, как оружием? – недоверчиво спросил он, потирая больной локоть. Айскальт пожал плечами.

– Используйте всё, что видите. Крестовина, щит, снятый с трупа шлем, камень на земле… если будете в перчатках, то не повредите себе руку о свой клинок. Нет разницы, чем вы раните своего противника. Попробуем снова?

Юноша уверенно кивнул и сделал пару шагов назад. Нога, правая рука, добить в голову… он опасался, что тело само собой, вспомнив старые тренировки, встанет в дуэльные позиции, а руки не будут слушаться. Но, когда учитель пошёл на него, ему удалось отбить его первый удар, а после повести меч к голени. Противник поставил блок на пути оружия, и Лоренц, резко развернувшись, изящным пируэтом направил лезвие к его руке. За это, правда, пришлось поплатиться – следующий удар Деймоса выбил меч из его рук, и вражеский клинок застыл около его глаз.

– Куда лучше, – одобрительно отозвался учитель. – Следующий совет – вкладывайте в удар больше сил. Мы не колем, а рубим. Если бы вы собирались перебить мне плечо, то моё парирование не выбило бы меч из вашей руки. Держите, – он подал упавший меч. – Ещё раз?

Они попробовали ещё раз, и ещё, и ещё. С каждой новой попыткой Лоренц выдерживал всё дольше. В конце концов у него вышло отбить все вражеские удары, но обольщаться было рано – юноша понимал, что с ним дерутся далеко не в полную силу. Слишком медленно, слишком слабо, слишком аккуратно. Когда поднятый меч затрясся в его дрожащих от усталости руках, Деймос усмехнулся чуть заметно.