— Нас подбили. Двигатели теряют мощность. Уходим в атмосферу, — ашш Сошша Хааш говорил сосредоточенно, но в его словах слышались нотки напряжения и волнения.

Сначала хотел возмутиться: ни толчка, ни взрыва я не ощущал, но спорить не стал, уставившись в показания внутреннего экрана шлема. Непонятные знаки скакали с невообразимой скоростью, что я не только не успевал их пытаться понять, но и просто распознать.

— Принято. Постарайся посадить штурмовик где-нибудь на нашем континенте, по вашей классификации, это где действовала жёлтая группировка, ну ты сам знаешь, — условные цветовые обозначения, принятые у анторсов я заучил и мне очень не хотелось оказаться где-нибудь в Северной или Южной Америке, а тем более в Африке, зная, что последний континент сдался на милость победителям самым первым. И уж точно приземлившись там, нас ждёт незавидная судьба, где нет никого, кто бы мог оказать помощь.

— Куда лучше? Постараюсь максимально долго держать управление.

— Ориентир горный хребет, что разделяет континент. Забирай чуть ниже, прям на его оконечность, — пришла мысль, что если получится, то приземлимся как можно ближе к Ямантау.

Резкий толчок и хорошо, что я был пристёгнут. Вход в атмосферу под фактически прямым углом создаёт чрезмерные перегрузки. Словно ты прыгнул в бассейн с сорокаметровой вышки, но вместо воды там бетон.

Иллюминаторов внешнего обзора на месте клон-стрелка не предусмотрено и мне оставалось только гадать, что происходит за обшивкой штурмовика. Попытки докричаться до ашш Сошша Хааш оказались тщетны. Последовавшее хаотичное вращение в трёх плоскостях и для меня оказалось труднопереносимым, но держался. А тела анторсов такие закритичные перегрузки не выдерживают, и мне оставалось только уповать на удачу, что штурмовик не рассыплется где-нибудь на высоте в несколько десятков тысяч метров.

От неожиданного толчка пришёл в себя. Возможно на непродолжительное время терял сознание, но сейчас я ощущал, что хаотичное вращение прекратилось и штурмовик, а скорее всего спасательная капсула довольно быстро, но по пологой траектории спускается вниз. И меня охватила паника. Единственный выход с места клон-стрелка, которое я занимал находился снизу…

— Саша? Ашш Сошша Хааш! Генерал-командор, ответь! — сидя, зажатый на месте клон-стрелка, пытался докричаться до анторса. Спасательная капсула прекратила свой спуск и приземлилась, но как выбраться из неуютной, ставшим похожим на металлический гроб отсека стрелка, я не знал. На внутреннем экране шлема пропала транслируемая до этого бо́льшая часть информации. Отключилась система наведения, какие-то непонятные индикаторы и показатели перестали отображаться, но знакомый значок наличия внутренней связи присутствовал, и я с усердием, который раз пытался докричаться до ашш Сошша Хааш.

— Что ж гля делать⁈ — снял шлем и уставился в мигающую панель приборов. От множества незнакомых значков и условных отображений рябило в глазах. А ещё непривычная для человека цветовая гамма накладывала свой отпечаток. У нас — людей принято, что красный — это «Стой!», «Нельзя!» или что-то в этом роде. Зелёный — «Да», «Можно», «Разрешено». Но у анторсов совсем иная цветовая схема, что разительно отличается от нашей. Взять, например, графическое отображение прицела. Если опустить всякие точки, линии и загогулины, то зелёный цвет в его отображении отсутствует напрочь. Только фиолетовый и красный, который меняет свой тон с алого до бордового.

— А ведь хорошая идея, — вновь пробежался глазами по приборной панели. Выбрал индикатор с бордовым цветом и нажал… Ничего.

— Ладно, попробуем другой…

За этот час, что сидел в одиночестве, перепробовал, нажимая практически все кнопки, индикаторы и рычажки, и уже отчаялся, размышляя, о возможности использования винтовки как средства вскрытия «жестяного» корпуса, но вдруг нижний люк с шипением стал отворяться. Я перехватил винтовку поудобнее. В небольшом пространстве с длинноствольным оружием не развернуться и пришлось вместо привычной стойки с упором приклада в плечо изобразить гимнастическую фигуру головой вниз и отведя руку с оружием назад и в сторону, чтобы ствол был направлен именно на открывшийся проём.

Прошла минута. Никто в проёме не показался.

— Ладно. Сейчас спрыгну вниз и сразу уйду в сторону, а там посмотрим, — пришёл к выводу, что всё равно надо выходить. Выкурить меня из замкнутого пространства плёвое дело, а там, может ещё и повоюем. Осторожно выглянул вниз. Вроде не вода, а твёрдая почва. А то как-то не хотелось нырнуть и уйти на глубину. Тем более осень, неизвестно где приземлились, а вода-то уже наверно холодная. Если судить по тому небольшому участку земной поверхности, что просматривался из открытого люка, то приземлились не в Австралии и не в Африке, и не в какой-то другой пустыне. Так что надо рисковать.

Перехватил оружие, чтобы одним движением прыгнуть в отверстие люка, как на земле заметил чью-то тень. Она быстро увеличивалась в размерах и буквально через несколько мгновений, что я не успел вновь принять позу для открытия огня в тесном помещении, прозвучал знакомый голос:

— Командир Бэсс. Ты не ранен? Что не выходишь?

— Саша, твою мать! — убрав оружие, спрыгнул солдатиком вниз.

— Ты чего не отвечал на вызовы⁈ — практически одновременно задали друг другу вопрос, но голос ашш Сошша Хааш звучал через внешние динамики, а я был без шлема.

— М-да. Понятно, — недовольно пробурчал анторс, снимая шлем…

— Никак не пойму, где мы, — забрав аварийный запас и выведя из строя аварийный маяк, мы с ашш Сошша Хааш быстро удалялись с места приземления спасательной капсулы.

Что нас закинуло всё-таки в Евразию, я понял по окружающему пейзажу: лесистая равнина простиралась от края до края, куда только не кинь взгляд, а вдалеке виднелась череда горных хребтов. Плюс довольно-таки прохладно, и это точно не Северная или Южная Америки. Но под такое описание подходила практически вся территория предгорья. С таким же успехом мы могли оказаться и недалеко от гор Кавказа, и от Уральских гор, и, тьфу-тьфу-тьфу, нас могло закинуть куда-нибудь в Индию или Китай, — Саша, что последнее помнишь перед тем как… — мы уже успели немного поговорить и оказалось, произошло то, что я и предполагал. Управляя аппаратом, Саша держался столько, сколько только мог, но, когда перегрузка вышла на закритичные для тела анторса нагрузки, он отключился. Когда я его вызывал, он всё ещё был бессознания, а когда очнулся, то я уже снял шлем и пытался самостоятельно покинуть спасательную капсулу штурмовика. И сейчас мы, заметив, примерно в двух километрах лесной массив, опрометью мчались туда, чтобы пусть и в плохеньком, но укрытии немного привести себя в порядок, оглядеться и решить, что делать дальше.

— Помню, — тяжело дышал анторс, — что со снижением совершили виток вокруг планеты и когда заметил указанный тобой ориентир, отстрелил спасательную капсулу, активировал автоматический режим посадки и… вот мы здесь. А где здесь, лучше не спрашивай, не знаю я.

— Всё, привал, — скомандовал и тут же анторс повалился на землю. Физические нагрузки даются ему слишком тяжело, хотя буквально несколько месяцев назад он и такое расстояние с нагрузкой в быстром темпе не выдержал, — я осмотрюсь, а ты проверь, что есть интересного в аварийном запасе.

— Он стандартный, могу и так перечислить.

— Проверь, может шнахассы его уже выпотрошили, а мы будем надеяться.

— Пломбы не сорваны и по весу… — начал ныть ашш Сошша Хааш, но встретившись со мной взглядом исправился, — хорошо, командир, проверю.

Расстояние в гористой местности определить довольно сложно. Вот кажется гора совсем рядом, думаешь, всего-то километров десять до неё, а когда двинешься в путь, то день идёшь, второй, а она едва приблизилась. А ещё лес. Спасательная капсула штурмовика относительно удачно приземлилась на неправильной форме поляне без деревьев. Мы как раз до ближайшей кромки леса и бежали, стараясь укрыться в лесонасаждениях.