— Третьего дня, накануне всем известного взрыва на Кутузовском, Гордей Митрофанович Степной сам пришел ко мне в отель, — громко сообщил Алекс, обращаясь к Совету. — Пришел открыто и смело, как подобает невиновному. У Гордея Митрофановича случилось несчастье: похитили сына. И он пришел за помощью. В единственное место, где ему действительно могли помочь.

Для усиления эффекта Алекс опустил, что в похищении младший Лесной изначально обвинял нас. Но не думаю, что для расследования это было так уж существенно.

— Вместе с московским дознавателем мы бросились на поиски Митрофана Степного, безобидного недоросля, по воле судьбы угодившего между молотом и наковальней.

— Не правда! — вновь заголосил Спичкин. — Вы, вы сами убили младшего Степного, наследника компании «Семаргл»!

Великий князь устало потёр переносицу.

— Господин Спичкин, — сказал он голосом вроде бы тихим, но разнесшимся до самых дальних уголков зала. — Впредь воздержитесь от голословных обвинений. И не перебивайте более докладчика, — и он посмотрел на Алекса. — Продолжайте, господин дознаватель.

— Господин секретарь, — по-змеиному улыбнулся Алекс. — При всём уважении, я ожидал от вас большей сообразительности. Узрев своими глазами живого и невредимого Гордея Степного, вы могли сделать не слишком далеко идущий вывод: что сын его пребывает в добром здравии, как и его отец. Но не будем строго судить господина Спичкина, — шеф вновь обращался к аудитории. — Он находится в некотором помрачении рассудка, и это вовсе немудрено… Впрочем, продолжу по порядку. Итак: мы угодили в ловушку. Нас заманили на подвальную парковку коммерческого здания на Кутузовском проспекте и применили заклинание, известное в узких кругах, как «Гнев Везувия».

Алекс сделал паузу — чтобы до слушателей получше дошло.

— Да, СМИ и полиция сделали заявление, что на парковке взорвалась бомба, списав всё на очередную атаку террористов. Но у меня тут есть одна вещь… — погрузив руку в карман, он достал сломанный пополам артефакт. — Я сейчас передам эту вещь Великому князю, и пусть он нам скажет, что это такое.

Шеф сделал шаг к помосту, легко вскочил на него и подошел к Шуйскому. Тот взял сломанный артефакт — не голой рукой, а через белый шелковый платок — и помолчав немного, возвестил:

— Это «Гнев Везувия».

Из разных концов зала полетели свист и улюлюканье. Раздался топот — многие советники, не в силах усидеть на месте, повскакали с мест.

— Как знает любой человек, имеющий отношение к магии, по артефакту можно найти того, кто им пользовался, — объявил шеф. Он вновь спустился ко мне, в центр зала, оставив обломки артефакта у Шуйского. — Попросим же Великого князя отыскать этого господина.

Князь сделал знак, и один из големов, подойдя к помосту, наклонился и словно бы обнюхал обломки. А затем повернулся к галереям, стремительно взлетел в шестой ряд, и… схватил за руку Хельгу.

Ни слова ни говоря, он вздёрнул её на ноги и вежливо, но твёрдо сопроводил вниз.

По галереям пронёсся ропот. Пантелей Митрофанович, стоя недалеко от нас, громко вскрикнул.

Было видно, что Хельга пытается бороться с силой голема — или Слова, которое произнёс Великий князь, направляя его. Она кусала губы, сжимала кулаки, трясла головой — но шла к центру зала.

А я вспомнил бледный абрис лица и медный развившийся локон, выбившийся из-под капюшона. Затем припомнил, что в клубе «Астарта» Хельга тоже присутствовала — хотя я и не ожидал увидеть среди маргиналов служащую компании… Она сидела неподалёку от парня в желтой майке, мага Валентина. Который признался в том, что его заставили наложить проклятье на кладбище…

— Вы будете отвечать на вопросы по своей воле, или нам придётся применить Оковы? — мягко спросил князь у девушки.

— Я ничего не знаю, — крикнула та. — Это какая-то ошибка!

— Охрана, — негромко скомандовал князь Шуйский. — Наложите на ответчицу оковы Справедливости. Четвёртую степень.

Големы вновь вытянули руки.

Я невольно сжался, будто удавка вновь коснулась моей шеи… Но вместо меня вскрикнула Хельга.

— Сударыня, вы можете говорить? — негромко спросил князь.

— Да… — простонала волчица.

— Передаю ответчицу в ваши руки, дознаватель. Помните: под оковами она будет говорить лишь то, что вы спросите.

Алекс кивнул и подошел к Хельге.

— Скажите: вы обладаете магическими способностями?

— Нет.

Алекс обвёл глазами зал. А потом задал следующий вопрос.

— Сударыня, это вы применили артефакт «Гнев Везувия» на подземной парковке?

— Да.

По залу словно промчалась буря.

— И я разделяю ваши чувства, господа, — склонил голову Алекс. — «Гнев Везувия» — заклинание настолько разрушительной силы, что применить его было чистым безумием. Все помнят, что стало с городом Помпеи, не так ли? Та же участь вчера вечером могла постигнуть и Москву… Если бы рядом не оказалось московского дознавателя, Владимира Маяковского! — последние слова он выкрикнул. — Чьё беспримерное мужество и самообладание, а также виртуозное владение артефактом, известным как «Молот Тора», предотвратило катастрофу, не побоюсь этого слова, национального масштаба.

Подождав, пока зал немного утихомириться, Алекс вновь повернулся к девушке.

— Вам приказали применить этот артефакт? — спросил он.

Хельга кивнула, прикусив губу. По подбородку её побежала струйка крови.

— И кто же это был? — спросил Алекс. Присутствующие затаили дыхание. Я — тоже. Вот сейчас… Сейчас она назовёт имя мага — и всё кончится.

— Мне дал артефакт… Дал артефакт… — она пыталась молчать. Честно пыталась. Но с оковами справедливости бороться очень и очень трудно — я знаю это из первых рук.

— Геннадий Степной! — вдруг, перестав бороться, выкрикнула Хельга. — Он дал мне артефакт!..

— Что?.. — это рявкнул директор «Семаргла». — Этого не может быть! Сын! Где ты?.. Скажи, что она лжет!.. Сын?

— Господин Степной покинул зал десять минут назад, — деревянным голосом сказал один из големов.

А я и не подозревал, что они обучены говорить.

На директора компании было жалко смотреть. Едва оправившись от мнимого несчастья с братом, он должен потерять родного сына… Я его понимал. Но не понимал шефа.

Мы же отбросили эту версию с самого начала! Мы же решили, что Гена не может быть убийцей просто потому, что у него нет возможности воспользоваться результатом преступления. Почему мы были так слепы? И что, в конце концов, придумал Алекс?..

Но шеф, судя по всему, тоже был изрядно удивлён. Зная его так хорошо, как я, можно было сказать: господин дознаватель ждал совсем другого ответа.

Он бросил взгляд на Спичкина, я — вслед за ним. Секретарь уже пришел в себя и стоял спокойно. Если б его резиновые губы не были по обыкновению растянуты в лягушачьей гримасе, я бы решил, что он улыбается.

— Охрана, приведите Геннадия Лесного, — негромко распорядился князь.

Несколько големов уверенно направились к дверям.

По залу вновь прошел шепоток.

— Чёрт возьми, каков поворот! — пробормотал рядом со мной Алекс. — А ведь мы действительно не брали его в расчёт…

— Когда мы только собирались в зал, и встретили Лесных у входа, — так же тихо сказал я. — Пантелей сильно удивился, увидев сына. Вы тогда правильно заметили: обычным людям нет хода на заседания Совета, а он ответил…

— Что скоро всё изменится, — договорил за меня Алекс. — Его кто-то пригласил! — добавил он. — Кто-то, кто был уверен в том, что делает… Ладно, ничего страшного, — глаза шефа вспыхивали, как лампочка динамо-машины, свидетельствуя, что под черепом идёт бешеная работа мысли. — Придётся изобретать новую стратегию по ходу дела.

И он вновь повернулся к залу.