— Барон Калман де Шерон, — сказал он мрачно, я лишь кивнул ему, подтверждая.

— Да, он самый, остальные это просто ряженые бандиты, тем более, как оказалось, у меня есть личные счеты к некоторым личностям.

— Ты уже встречался с ними?

— Прошлым летом, с Саваром младшим.

— С кем?

Я глянул на него, и тут до меня дошло, его уже забрали, когда прибыл герцог Савар с сыном.

— А, тебя ж уже не было, там в общем прибыл еще один герцог, его сосед, я прошлым летом, когда ехал в замок к мастеру попал в засаду. И командовал разбойниками его сынок, который сейчас пьет в замке. Как только они вошли я сразу все понял. Но было уже поздно.

— Это ничего не меняет, я пойду с тобой, теперь у меня тоже есть к ним счеты. — Повторил он упрямо.

— Послушай Герман, смотри на вещи реально, сейчас ты просто физически не сможешь нормально сражаться, ты ранен и истощен. К тому же ты сильно хромаешь и даже бегать не можешь нормально, и если ты еще не понял, то от тебя в заварушке толку будет, как от яиц — евнуху. Сейчас ты мне будешь только мешать. Мне просто нужно убить лишь придворного мага, а потом я им устрою такую вечеринку, что те кто выживут, запомнят ее навсегда.

Тут меня пробрал озноб, волной холодный поцелуев от которых я покрылся мурашками, ознаменовав возвращение Полночи. Он и сам прекрасно все понимал, но он был лидер, привычный быть всегда первым, а тут его оставляют на скамейке запасных. Но я не пытался его оскорбить или унизить, я говорил открыто, ничего не утаивая, и мои слова звенели в уголках его разума, отяжеленные правдой. Он с минуту молчал, сверкая своими глазами ледышками, борясь с внутренним голосом разума.

— Ну, хорошо, — наконец сдался он, — и что теперь? Как ты собираешься попасть обратно? Подойти и постучать к ним в дверь?

— Фаерболом. — Тут же дополнил я его, протянув ладони к огню.

Герман коротко и мрачно хохотнул. Это был единственный доступный ему вид смеха.

— А если серьезно, то так же, как мы покинули замок.

— Думаешь, они еще не нашли эту веревку?

— Нет, она лежит снизу, а крышка закрыта.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Тебе это и не нужно. Чем меньше знаешь, тем лучше. Сладкая правда легко превращается в горькую, если ее начнут из тебя извлекать. Так что прости, но всего я тебе не могу рассказать.

Во многом были похожи, и в нем я чувствовал своего — родственную душу. Но сейчас, в таком состоянии он мне был действительно помехой.Так что я встал, глянув на ночное небо, сказал:

— К рассвету я вернусь, постарайся набраться сил.

Я вышел не дожидаясь ответа, сейчас мне было некогда разбираться в его чувствах.

Привычно вознеся молитву Налире я побежал вдоль берега в ночной прохладе, омываемый ласковым серебряным светом, ночь было мое время, и я купался в дармовой силе, щедро разлитой вокруг. Двигаясь так, словно за плечами у меня развернулись крылья из тьмы. Мышцы на ногах разогрелись, казалось, что они будто стальные, сердце радостно пело, громыхая словно гроза по весне, предчувствуя драку. А в жилах разливалась порция адреналина, и ночь словно оживала, становясь ярче и прекраснее чем светлый и безоблачный день.

Я буквально пролетел эти несколько миль, что нас отнесли от замка молчаливые воды Валькастры. И заприметив нужную мне замковую стену, что нависала над обрывом снова сиганул в ледяную воду, стремясь проплыть этот участок побыстрее. Скинутая веревка упала зацепившись за валун на крутом берегу, так что обмотанный краденым тряпьем меч бултыхался в воде неподалеку, крышка сортира была закрыта, и вроде все было тихо. Лишь свет факелов дозорных растревоженными бликами играл на каменных стенах. Колокола уже замолкли, но за стенами слышались перекличка солдат и собачий лай, там собирали отряды для поимки беглецов.

–…Кстати, вопрос, ты уверен, что этот маг не уйдет ловить нас?…

— Конечно. Они же распотрошили наши сумки, а там полно старых знаний. Уверен, он сейчас закрылся у себя и усиленно во всем разбирается. Был бы я на его месте, я бы сделал именно так. Вот к нему то мы первым делом и наведаемся.

–…Тогда у меня еще один вопрос, а ты уверен, что он ничего не почувствует…?

— Сомневаюсь Полночь, это скорее всего какой-то слабосилка неудачник. Иначе он не служил бы в такой дыре у бандитов на побегушках. К тому же мы немного подстрахуемся, и отвлечем его.

Полночь размытым пятном, всего лишь темный силуэт на фоне темно-серых гранитных блоков заскользила наверх. К самому вонючему входу в замок, какой только можно придумать. Неся наверх меч обмотанный веревкой. Насколько позволяли камни я вылез из воды и забрал у нее книгу, и теперь вжимался в камни прислушиваясь к злым крикам во дворе и лаю десятков собак. Похоже герцогам сильно не понравился наш дерзкий побег, и он собирал всех, кто умел ориентироваться в лесах и хоть как-то пользоваться оружием.

Но вот сверху упал конец веревки, и дождавшись пока Полночь вернётся и заберет книгу я полез наверх. Веревка постоянно норовила выскользнуть из мокрых рук, а краденная одежда облепила меня, добавляя веса, она висела на мне как водоросли, обмотавшиеся вокруг утопленника. В конце концов, постоянно соскальзывая, норовя упасть на камни я наконец забрался назад, в вонючую дыру для сортира.

В этой части донжона была тишина, всех, кто был пригоден для погони похоже согнали в замковый двор и тут было тихо, даже слуг не было. И сжимая грубый трофейный меч, что служил мне упором, я пошел на поиски, того, кто хотел поделиться со мной информацией. мне нужен был кто-то один, отбившаяся овечка. Мне нужна была его память, чтобы узнать расположение замка и количество стражи, хотя бы примерно.

Замок был построен с практической точки, и все служило тут главной функции — защите. И если в центральном холе и были кое-какие украшения, то тут, в помещениях для слуг — пустота. И коридоры и переходы напоминали словно вырубленные темные пещеры. Пустынные тихие пещеры. Я бежал в поисках хоть кого-нибудь и мои поиски увенчались успехом. В одной из комнат я услышал шум, там стояло несколько кроватей и тумбочка. В точно такую же нас заселили в самом начале, вот среди кроватей и копался один стражник, он что-то искал. Перетряхивая соломенные матрасы и тихо ругаясь. Бандиты всегда обладают хорошим внутренним чутьем. Это чувство у тебя развивается само, иначе ты долго не живешь. Видно именно это внутреннее чувство сработало, и он обернулся, на этот тревожный звоночек. Увидев мокрого подростка, одного из беглецов, сжимающего меч, расплывшегося в кровожадной улыбке, окруженного жидкой, ожившей тьмой.

Я лишь тихонько прикрыл дверь ногой, не спуская с него взгляда, и кинулся вперед. Мне нужно было сделать все тихо, но важно успеть его «поймать». Сражаться он не умел, о толковой защите даже понятия не имел. И спустя несколько ударов, мой трофейный меч вошел как в масло в его грудь, пробивая сердце. И тут же тренькнула струна, что связывала его душу с телом. И мой взгляд раздвоился, я видел его, и в тоже время видел себя, воткнувшего меч себе же в грудь. Очень странное чувство, друзья, смотреть как ты же, пробиваешь себе грудь с другого ракурса. В голову хлынули чувства и мысли, все то, что являлось его сущностью, вся его память, все желания и страхи.

Его звали Брис, родился в луже грязи под названием Егренхам, деревенька в два десятка домов на границе герцогств. Его дом был разрушен во время одного из бесчисленных набегов враждующих костеродных, и они бежали. После нескольких попыток устроиться, Брис смог найти работу лесорубом, но эта работа была трудная и тяжёлая. Вот в один момент его предложили пойти работать стражником к Бенуа, где он и стал разбойником. Прячущихся под прикрытием герцога. В принципе Брис не был плохим человеком, просто общество формирует человека, да и выбора то особо не было, так что когда живешь по волчьим законам — не удивляйся, если сам станешь выть на луну. Но еще что я узнал, что он был в той группе, что нас оказывается ждали, причем ждали на другой дороге. Основная засада была там, куда советовала нам не ездить хозяйка таверны. А на этой мы угодили к сыночку Густава, причем ждали они не нас, но все равно напали, мерзавец захотел покрасоваться и захватить сам, именно он там свалился с камней, переломав спину.