Покупаю после работы десять тестов. Чтоб наверняка.

Прихожу, и не раздеваясь, бегу в туалет. Скорее проверять. Как Кощей чахну над этими тестами, мысленно моля, чтобы был отрицательный. Да, я хочу детей! Очень. Особенно от Матвея. Но мы толком не пожили для себя.

Пожалуйста! Пожалуйста!

Положительный…

Так, стоп. Без паники. Бывают ошибочные результаты. Делаю второй, третий, четвертый. На пятом сдаюсь. Все положительные.

Хлюпаю носом, я боюсь. Одно дело мечтать, другое — вот оно. Уже развивается у меня в животе. Ну ладно, не оно, конечно, это я от страха так. А вполне себе милая фасолинка, или какой там срок. Горошина. Тру вспотевший от волнения лоб и сразу набираю Матвея. Идут гудки, он не берет трубку. Видимо связи нет или сел. А я не хочу оставаться наедине сейчас с этим.

Ну давай, родной мой, возьми же трубку. И я тебе скажу, что ты скоро станешь папой.

Но он не отвечает. Натягиваю трусики и джинсы, бурчу под нос, внимательно всматриваясь в тесты. Гипнотизирую их. Авось померещилось. Но нет, тут все четко.

Так, нужно записаться к врачу. Набираю номер ближайшей женской консультации и записываюсь на утро. Я вообще не очень терпеливый человек. Чем быстрее все узнаю, пойму как дальше действовать, тем проще.

Вся в раздумьях завариваю ромашковый чай и делаю бутерброд с толстым слоем масла и сыра, хочу заесть стресс, но мой поток мыслей прерывает звонок в дверь. И кто это может быть? Я никого не ждала.

Плетусь к двери, и не взглянув в глазок, широко распахиваю.

— И что тебе надо? — вот кого-кого, а ее я точно не ожидала здесь увидеть. Сюрприз скажем так неприятный. От злости внутри все клокочет, да как она вообще посмела сюда прийти. Совесть то есть.

— Поговорить хочу, — смотрит на меня волком.

— Да мне все равно, что ты хочешь, Лика. Уходи.

— Нет, девочка, ты меня выслушаешь. Тебе придется, — ее обращение режет слух. Сучка специально не называет меня по имени, указывая на мое место. Но она даже не осознает, что в первую очередь унижает себя. А мое настоящее место — рядом с любимым мужчиной, рядом с Матвеем.

— Научись сначала говорить вежливо, а потом я подумаю, говорить с тобой или нет.

— Ой, какие мы дерзкие стали. Ути-пути. И откуда смелость взялась?

Бррррр. Раздражает. Язва какая.

— Проваливай, Лика. Иначе я пожалуюсь Моту.

— Ой, в том, что ты крыса я давно удостоверилась. Но тебе же мало было, ты решила забрать у меня мужика.

— Ты бредишь, — кручу пальцем у виска, — Он что вещь или чья-то собственность, чтобы его куда-то забирать? Он сам от тебя ушел, смирись. Найди себе другого, влюбись. Чего ты ко мне прицепилась.

— Да потому что как ты появилась в нашей жизни, все пошло по одному месту. Я хочу, чтобы ты исчезла, и все стало, как раньше.

— Я рада, что у тебя есть желания, но увы, огорчу тебя. Мы любим друг друга и женимся, — демонстративно поднимаю руку с колечком на пальце. Плевать мне на ее чувства, надоела эта дура до невозможности. Не хочет по-хорошему, будет вот так.

Ее глаза наливаются кровью.

— Нет, свадьбы не будет, слышишь? Не дождешься, — она кричит, и в этот момент я реально пугаюсь. Вижу перед собой неуравновешенную психичку.

— Лика, угомонись и уходи.

— Маш, а ты уверена, что хочешь замуж за Матвея?

Кажется она впервые называет меня по имени. Но даже тут мое имя звучит как издевка.

— Да, уверена. И тебя это не касается.

— И то есть ты готова быть с ним, зная, что я всегда буду в его жизни?

Ну что за дура… Вбила себе в голову какую-то чушь.

— Не уверена, что Мот будет с тобой общаться. Расстрою тебя, но между вами все кончено. И тебе же станет лучше, если ты поскорее это осознаешь.

— Нет, моя дорогая, — выплевывает она, — Это ты ничего не осознаешь. Я беременна от Матвея. И делать аборт не собираюсь. Поняла?

От ее слов все вокруг замирает. Я не слышу ничего, кроме стука своего сердца. И кажется оно медленно останавливается от услышанного. Внутри все умирает, я перестаю дышать. Тело пронзает жгучая, нестерпимая боль. Хватаюсь руками за горло, потому что воздуха критически мало.

Pov Матвей.

Пытаюсь дозвониться до Машки уже час, но абонент не абонент. Психую, потому что волнуюсь. Понимаю, она взрослая девочка, но все же я переживаю. Дома она под присмотром, я знаю, что она либо на работе, либо на доп занятиях, или же рядом со мной. Этот вариант мне нравится больше всего. С каждым днем любовь только нарастает, я хер знает, как это понять. Сначала пытался бороться, а потом забил. Ну вот если уж по уши влип, то пусть дальше увязну. и предложение я делал осознанно. Парился даже при выборе кольца, спасибо Ксюха помогла. Иначе бы прям в ювелирном коньки откинул.

В идеале, хотел бы, чтобы Машка дома была. Ждала меня с вкусным обедом и ужином, детей наших воспитывала. Это точно я? Про детей сейчас. Открещивался как мог от этой темы, а по итогу смотрю на свою девочку и вижу в ней мать наших детей. Идеальная для всего. Для любви, ласки, для материнства. Для меня. Как я рад, что мужики, что вились вокруг нее оказались слабее. А то давно бы прибрали к рукам такое сокровище, а оно мое. Меня ждало.

Улыбаюсь как идиот. А как тут не улыбаться то? Я счастлив.

Набираю уже не знаю какой раз, и снова та же пластинка. Звоню Ксюше, в надежде, что хоть она ответит.

— Да, — девушка тут же берет трубку. Ну слава богу, хоть у одной телефон при себе.

— Привет, Ксюх. Я Машу потерял.

— А, — она звучит потеряно, как неживая, — Машка спит, Мот.

— В два часа дня? — смотрю на часы и считаю сколько сейчас по Москве.

— Она это… Устала очень.

Внутри нарастает тревога, что-то тут не то. Сердце не обманешь. И оно говорит, что происходит жопа. Вот стоило, блять, уехать на пару дней. И началось.

— Ксюш, не юли, — рявкаю, не сдерживаясь, — Где Маша?

Ксюша что-то пыхтит в трубку, просит подождать.

— Все, я вышла из комнаты, чтобы она не слышала. Маша в истерике, Мот. Причем я не преувеличиваю. Тут настоящий потоп. Тебе лучше срочно приехать.

— А что произошло то? — капец, меня нет меньше суток.

— Не знаю, она молчит. Просила тебя не тревожить, говорит ты с мамой, тебя не надо трогать. Но вид у нее… В общем как труп. Бледная вся.

— Так, Ксюша, суть то в чем? — срываюсь на девушку, а самому хреново. Ну что могло у нее произойти…

— Я не знаю, правда. Говорит какая-то Лика приходила. Это все.

Ахтунг. Занавес. Ну теперь то все понятно. И что эта сука ей наплела уже? Ох, бляха, бабы. Ну не живется же спокойно.

— Так, ок, я поняла. Завтра буду. Ты ее там утешь, как можешь. Не бросай, ок?

— Конечно, — она тут же отвечает.

Скидываю трубку, возвращаясь к матери за стол.

— Мам, нужно будет вылетать завтра. Я сейчас поменяю билеты. Успеешь собраться?

— А что случилось, Мотюш?

— Все хорошо, просто Маша у нас, мам, очень доверчивая особа. Слушает всяких… Кого не попадя короче. Давай, мамуль, собирайся.

Она кивает, уходя в комнату. Падаю на жесткий табурет, чешу задумчиво подбородок.

Лика… Ну тварь какая. Все-таки полезла к Маше. Окей, будем значит разбираться по-другому с вопросом. Набираю номер бывшей. Хотя ведь и бывшей то Лику не назовешь, мы просто спали, когда это было удобно. Она мне нравилась просто физически, но как женщина — никогда. Слишком избалованная, капризная. Правда в отряде круто работала, профессионально. За это уважал ее всегда, но это единственное. Ну и привязала же меня своим отцом, как канатом. Не рыпнуться, не дернуться. А сейчас плевать стало. Ну сяду, попрошу бывших сослуживцев Лизе с Машей помогать. Я их часто на поле боя выручал. Отсижу и выйду.

Ладно… Это я пытаюсь успокоить себя так, на деле же понимаю, дело дрянь. И хоть я успокаиваю Машу, что все под контролем. Нихера оно не так. Отец Лики сказал, что если я в течение недели не образумлюсь и не вернусь к ней, то он пустит дело в ход. Просить помощи больше не у кого. Пацаны сказали дадут показания, но толку то, когда играешь против высших чинов, там другие правила и ставки.