— Ого, вот это рыбка мне попалась деловая, — присвистывает, — Я простой, Машка.

— А мне другой и не нужен. И не такой уж ты и простой, — хочу добавить, что самый лучший, — Ты людям помогаешь. Я была восхищена работой отряда.

— Да, сам кайфую. Хоть и тяжело бывает. Но всяко лучше службы, — я чувствую в его голосе, что тема для него неприятная. Явно он не просто так в отставке, но делиться не торопится.

— Ты возьмешь меня еще с собой на поиски? — переплетаю наши пальцы.

— Нет, — резко возражает, сжимая ладонь, — Ты непослушная.

— Я буду очень послушной, если что, отшлепаешь меня, — подмигиваю.

— Нет, Маш, без разговоров. Но отшлепать, — делает паузу, — Хорошая идея.

Немного суплюсь, но не спорю. Подниму этот вопрос попозже еще раз. Никогда бы не подумала, что мне так понравится. Даже не смотря на то, что я потерялась в холодном незнакомом лесу.

— У тебя что-то случилось на службе? — после нескольких минут молчания задаю вопрос.

Лицо Мота кривится, он обдумывает, говорить или нет.

— Избил одного человека. Непростого.

Ахаю, прикрывая рот. Уверена, что Матвей просто так бить не стал бы, значит было за что.

— Маш, давай закроем тему. Я расскажу обязательно, но позже.

— Конечно, — вскакиваю на ноги, подбегаю к нему. Обнимаю крепко, он прижимает к себе. Целую в макушку, вдыхая любимый запах.

— Так что там ты для нас приготовил?

— Подумал, что стоит расслабиться. Ты плавать умеешь?

— Умею.

— Тогда у нас сегодня полный расслабон в бассейне. А потом я приготовлю лучший шашлык, который ты когда-либо ела.

— Правда? — действительно идеальный день намечается.

— Правда, — целует ладонь, рассматривая тонкие пальчики, — Мне нравится, что у тебя бесцветный лак. Очень мило смотрится.

Я же лектор, нам яркие цвета носить не желательно. И мне приятно, что ему нравится некая простота.

— Мот, у меня же нет купальника!

— А вот тут самая интересная часть нашего времяпровождения, — он смотрит исподлобья таким взглядом, что коленки начинаются трястись, — Мы будем совсем голые.

— Как так? А другие люди? — ошарашенно открываю рот.

— Только ты и я, Маша. Ты и я.

Целует крепко, лаская рот. Ну все, я пропала.

Могла ли я подумать еще месяц назад, что какой-то раздражающий шум за стенкой перевернет всю мою жизнь? Что я все-таки осмелюсь постучаться в дверь к соседу, высказать ему все, что я думаю, а потом случайно… Влюбиться.

Анализируя сейчас случившееся, я понимаю, что влюбилась в него почти с первого взгляда. Испугалась, конечно, своих чувств. Но поплыла. Еще когда краску с щеки стер, без разрешения коснувшись меня. А сейчас, в его руках, в его объятиях ощущаю себя в самом правильном месте из всех возможных.

Мот растирает по моей коже стекающие капли воды, мы лежим на лежаках, под закрытым куполом, я на животе, а он на спине. Меня абсолютно не смущает его нагота, даже наоборот. Любуюсь им. Красивый нереально. Он нежно гладит мою ягодицу, позволяя своим рукам ненароком касаться укромных мест, каждый раз, когда подушечки пальцев доходят до половых губ, я закусываю губу.

— Что обозначает твое тату? — выпаливаю на выдохе, когда Мот снова делает круговое движение пальцами.

— Отказ от прошлого, — опускает средний палец глубже, растирая влагу.

— И что там изображено? — сжимаю пальчики на ногах. Возбуждение захватывает все тело.

— Паук, выбирающийся из паутины. Паутина — это мое прошлое, а я — паук.

— Символично, — стону, когда он начинает двигать одним пальцем внутри, — Мот, прекрати.

— Почему? — улыбается как хитрый лис.

— Я хочу поболтать, а ты все мысли путаешь своими… — прикрываю глаза от наслаждения, — Своими движениями.

— Ты еще не наговорилась? Я вот постоянно тебя хочу! Член стоит только от мыслей о твоей пульсирующей киске.

Резко хватаю его руку за запястье и останавливаю движения. Мот вопросительно изгибает бровь.

— Мне тоже мало нас. Но я хочу трахаться не только с красивым мужиком, а еще с человеком, личностью!

Матвей цокает, закатывая глаза.

— Вы посмотрите какие мы важные, — улыбается, — Ладно, иди ко мне. Поболтаем.

Стучит по своему колену ладонью, подзывая к себе. Я встаю с шезлонга, оборачивая вокруг тела полотенце, второе полотенце кидаю ему на пах, прикрывая внушительное хозяйство.

— Эй, не понял, — Мот возмущается.

— Это, чтобы не было соблазна присунуть во время беседы, — грожу ему пальцем.

Он снова в ахере смотрит на меня, заливаясь смехом. Мне нравится, что он стал больше смеяться рядом со мной. Мне приятно, что ему весело.

Опускаюсь на Мота, ложась головой ему на грудь. Он нежно приобнимает, целуя в мокрую макушку.

— У тебя так сердце быстро бьется, — шепчу, слушая ритм.

— Это рядом с тобой так, рыжик! — Мот перебирает мои волосы, раскладывая мокрые пряди по спине.

— Я нужна тебе?

— Очень сильно.

— А Лика? — кладу подбородок на волосатую грудь, пристально всматриваясь в его глаза. Он продолжает играться с рыжими прядями, внимательно изучая мое лицо.

— Нет, — качает головой.

— Тогда я ничего не понимаю. Почему ты был с ней?

— Я, скажем так, ей должен. Вернее ее отцу, — Мот медленно поглаживает мой позвоночник, Вверх, вниз. Вниз, вверх.

— Это как-то связано с тем, что ты избил человека? — сглатываю ком в горле. Все намного серьезнее, чем я могла себе предположить.

Мот устало трет переносицу, молчит какое-то время. Я глажу его грудь, попутно целуя короткие волоски там, где бьется его сердце. Мне хочется зализать каждую его рану и шрам, я же вижу их количество на его теле. Никогда не решалась спросить, откуда они. Ведь такие увечья остались явно не от лучшей жизни, но заваливать Мота потоком эмоций и вопросов — неправильно. Он очень закрытый мужчина, и то, что мы уже так откровенничаем — большой успех. Он мне открывается, потому что я ему важна. И он понимает, мне это важно. И я это ценю.

— Давай я тебе кое-что расскажу, — он приподнимается на локтях, все еще держа меня в объятиях. Я внимательно его слушаю.

— Ты знакома с Лизой. Она не просто мой друг, она мне как сестра. Ее муж, Ден, был моим самым лучшим другом. Мы дружили еще со времен армейки, считай не разлей вода. Я всегда был более серьезным, а он такой весельчак, балагур, но к работе ответственно подходил.

Мот делает паузу, видно, что ему очень больно все вспоминать. Я не тороплю.

— Так вот, нас отправили в Сирию по контракту. Там у нас была операция, я в подробности окунаться не буду, просто нужно было предотвратить очередной теракт. И наш главный, сука, — Мот выплевывает со злостью, — Он дал неправильные координаты. Я хуй его знает, как так вышло. Это просто грубейшая ошибка!

Я вижу как свирепеют его глаза, он сжимает кулаки, ударяя пару раз правой рукой по лежку. Я хочу как-то его успокоить, но боюсь сделать что-то не так, поэтому аккуратно, почти незаметно, целую его в плечо.

— Ден просто шел первый, подорвался на мине сразу. И минуты не прошло, — зажмуривается, — А знаешь в чем прикол? Я должен был идти первым. Я!!!

Он почти рычит от злости.

— Я потерял друга из-за ошибки и невнимательности какого-то гондона. Я не мог не отомстить за Дена. Ну и конечно на меня повесили статью — нанесение особо тяжких телесных повреждений. Он в коме короче до сих пор.

— И я так понимаю, отец Лики помог тебе? — мне дурно. Не от того, что Мот совершил такой поступок, а потому что у него видимо не было другого выхода, и он потерял друга. Не знаю, как я бы поступила на его месте, случись такое с Ксю.

— Не представляю, что ты чувствовал в тот момент.

— Боль, маленькая. Страшную удушающую боль.

Я крепко обнимаю Мота, прижимаясь. Он в ответ еще крепче сжимает меня. Если бы я могла забрать хоть чуточку его боли себе…

— Что хочет отец Лики взамен?

— Ему от меня ничего не нужно. А вот Лике нужен я, — усмехается, — Просто знай, я ее не люблю. И у нас не было секса после нашей с тобой близости.