Полночи я трачу время не на сон, а на поиски социальных сетей соседа. Но все глухо. Игнатьевых Матвеев много, а моего нет. Моего…

Смакую это слово в голове, и как же оно приятно звучит. Представляю, как говорю ему "мой", и сердце сжимается от ласки. Можно ли влюбиться так быстро и так опрометчиво? Оказывается, да. И это случилось. Пытаюсь понять, когда именно. Когда первые раз коснулся моей щеки? Или когда вызвался помочь с машиной? Не понимаю. Понимаю только одно — он мне нужен. До немоты, до дрожи.

А я ему нет.

С этими мыслями засыпаю почти под утро, и проснувшись в полдень, радуюсь, что сегодня нет лекций и других занятий. А значит я свободна.

Голову посещает одна мысль, я решаю испечь пирог с земляникой, наведаться к Матвею в гости без приглашения и извиниться. Подавляю внутренний протест, стоит перестать оголять свои клыки каждый раз, когда с чем-то не согласна. Он и правда вчера на меня не нападал, чтобы я так яро защищалась. Прокручиваю в голове свои слова, как всегда была резка, как и со всеми мужчинами в своей жизни. Видимо поэтому они и сбежали. Задавила характером. А Матвея и давить не нужно, он на кусочки переломать может. Поэтому даже не вступает в полемику с женщиной. За это можно уважать.

Принимаю душ, мажусь самыми вкусно пахнущими лосьонами и кремами, укладываю рыжие волосы в аккуратные локоны, легкий макияж. Даже румяню щеки, отчего тут же становлюсь милее. Выгляжу невинно, как школьница перед первым поцелуем. Хотя внутри черти пляшут. Вот недаром же говорят, что рыжие опасные. Это мы умеем.

Достаю из морозилки замороженную землянику, даже в таком виде она источает невероятный яркий ягодный запах. Ксюшины родители любят ходить в лес, вот и передали ей кучу грибных и ягодных пакетов, а она со мной по-дружески поделилась.

Время за готовкой пролетает незаметно, я напеваю песню под нос и радуюсь, что скоро увижу его. Колени сводит от воспоминаний вчерашнего вечера. Так сладко и так порочно. Я позволила Матвею кончить мне в рот, это немыслимо. Если быть уж совсем честной, то это было для меня табу. Вчера я пошла против своего принципа. Ради мужчины, в которого влюбилась. С другим бы не решилась. И как же глупо было полагать, что это ужасно и противно. Это было очень возбуждающе.

В одной руке ароматный ягодный пирог, украшенный сахарной пудрой и листьями мяты. Другой звоню в дверной звонок. Слышу шаркающие шаги за дверью, выпрямляю спину, отчего грудь приподнимается. На губах легкая улыбка. Я соскучилась.

— Ой, привет. Ты к Матвею? А его нет.

Как и моей улыбки на лице теперь тоже. Дверь открывает та блондинка, мысленно уже выдираю все волосы на ее голове. Как же бесит. Еще этот голосок ее, такой приторный и милый.

— Да, — шепчу, — Тогда передай ему, пожалуйста. Я пойду.

Передаю девице в руки пирог.

— Стой, Маша, кажется? — она хватает меня за локоть.

— Откуда ты знаешь? — удивленно смотрю. Неужели Матвей что-то про меня говорил.

— Так это, — смеется, — Он же с тобой здоровался тут недавно. У меня хорошая память.

Да, точно. Сдуваюсь как воздушный шарик. Разумеется он ничего про меня не говорил. Напридумывала уже себе.

— Я Лиза, — она протягивает руку, — И давай-ка ты заходи. Такую красоту приготовила и убегаешь. Дождемся Мота вместе.

Я жму ее руку, отмечая как она приветлива. Может они все же никто друг другу? Если бы к моему парню пришла какая-то девушка с пирогом, он бы оказался на ее голове уже. А Лиза улыбчива и приветлива.

Мы заходим внутрь, кругом куча коробок, на полу все еще стоят банки. Лиза ставит чайник и сервирует стол. Пытаюсь отказаться от чая, но она пропускает мимо ушей.

— Лиза, прости за бестактный вопрос. А вы кто с Матвеем друг другу? — чувствую себя неуютно. Потому что ничерта не знаю и не понимаю. Кажется прийти к нему с пирогом была дурацкая идея.

— Мот мне как брат. Мой муж его лучший друг, — ее слова как бальзам на душу. Я в секунду веселею. Они не пара, ура. Тогда что она делает здесь?

— Ясно, а я соседка. Вот пришла извиниться, вчера была груба с ним, — мне почему-то хочется оправдаться.

— Мот иногда бывает заносчивым. Неудивительно, что ты нагрубила, — Лиза кажется такой живой и открытой, что я завидую ей. У меня так никогда не получалось.

— Ты очень милая, — дарю девушке комплимент.

— Ох, спасибо! Муж тоже так часто говорил, — я замечаю как глаза ее грустнеют. Неужели я сказала что-то не то?

— Лиза, все хорошо? — обеспокоенно касаюсь плеча девушки, пока она разливает чай по чашкам.

— Да. Просто воспоминания нахлынули. Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что его нет рядом, — девушка старается улыбаться, но я вижу влагу в уголках ее глаз. Теряюсь, потому что совершенно не понимаю как реагировать. Обнять ее? Утешить?

— Вы расстались? Не переживай, все еще наладится, — отстреливаюсь дежурными фразами.

Уверена будь Лиза на моем месте, она нашла бы куда более правильные слова.

— Нет. Он погиб, — он выдыхает. А я цепенею от ужаса.

Бедная девочка. Сейчас она выглядит так хрупко и беззащитно. Я ною, что у меня нет классного мужика рядом. А она любимого человека потеряла. Такая солнечная, нежная. Осталась одна.

— Что-то я совсем разоткровенничалась, — она смахивает слезу, — Так, давай же попробовать этот шедевр.

Она режет пирог на куски, а я решаю ничего больше не спрашивать. Корю себя, что не проявилась к ней тактильно, не обняла ее. Но уже поздно.

— Вот это да! — она закатывает глаза, — Мне срочно нужен рецепт.

— Да без проблем. Напишу тебе, — благодарно улыбаюсь. Радуюсь, что напряжение спало.

— Так что, Маша, может хочешь у меня что-то спросить?

— В каком смысле?

— Ну например, что-то про Мота? — она подмигивает мне, тряся ногой под столом.

— Да мне зачем, — отмахиваюсь, — Я просто извиниться пришла.

— Маш, ну я же не дура. Твой взгляд был убийственным, когда я открыла тебе дверь. Так что давай, не стесняйся.

Я в шоке. У Лизы невероятная проницательность. А еще она такая же прямолинейная как и я. И мне в ней это очень нравится, мы могли бы стать подругами.

— Ладно. Чем Матвей занимается? — вопросов у меня уйма.

— Сейчас Мот руководит поисковым отрядом. А так вообще майор в отставке. Крутой он, короче, в горячих точках был, — она с гордостью говорит о соседе.

— Что за поисковой отряд? — чувствую себя серой, — Кого ищут? Клад?

Зачем-то отшучиваюсь, но Лиза странно на меня смотрит. Мол какой клад, милочка. Ты вообще на этой планете живешь? А я и правда далека от всех этих тем.

— Людей ищут. Пропавших без вести.

Ого.

— Ничего себе, — кажется от шока у меня округляется рот.

Не успеваю ничего сказать, как слышу хлопок входной двери.

— Мот, мы тут, — кричит Лиза в сторону коридора.

— Мы? — удивленно звучит в ответ, — Ты подружилась со своими тараканами?

Я слышу как он смеется, и на душе разливается мёд. Я хочу, чтобы он смеялся чаще. Ему идет.

Матвей заходит на кухню, тут же замечает меня. Мы пересекаемся взглядами, и начинается игра в молчанку. Эмоции на его лице абсолютно нечитаемы. Я не понимаю, злится он или нейтрален. Радости явной тоже не вижу.

— Так, Мот, я побежала, — Лиза чмокает мужчину в щеку, — Документы я тебе оставила на столе. И еще, ты обязан попробовать ее пирог. Это отвал башки.

— Котлеты тоже были ничего, — отвечает ей ровным тоном, все еще смотря прямо мне в глаза. А мне кажется, что речь совсем не про котлеты.

Я мнусь, робко улыбаясь. И куда делась вся моя смелость и дерзость?

Лиза хихикает и убегает, оставляя нас наедине.

— Матвей, послушай. Я вчера перегнула палку, — вскакиваю со стула, задевая ножку стола. Чашка падает набок, проливая чай на стол, — Ой.

Мне становится неуютно, кажется, что я здесь лишняя. Матвей молча идет к раковине, берет тряпку и подходит ко мне. Я ощущаю его аромат, голову кружит от близости. Пока он вытирает стол, я смотрю на его профиль. Тут же появляется желание коснуться губами его скулы, добраться до губ. Чтобы он меня поцеловал, крепко и жарко. Сглатываю от жажды. Внутри горячо.