— Я тоже рада, Риск.

— Ненавижу, что делаю это, — сказал я. — Боже, Фрэнки, я ненавижу это. Не хочу прощаться с тобой.

— Можно попрощаться, но не навсегда, понимаешь? — сказала она. — Никто не знает, что будет в будущем. Мне понадобилось много времени, чтобы понять, что как бы я ни мудрила и ни боялась чего-то, все равно не смогу контролировать события будущего.

То что она это сказала — дало мне надежду, о которой я даже не имел права просить.

— Я прочел их все, — сказал я. — Прочел каждое сообщение, которое ты отправила мне, наверное, дюжину раз за последние восемь дней.

— Правда?

— Да.

— Теперь ты веришь, что я никогда не вычеркивала тебя?

— Да, детка, верю. Ты любишь меня.

— Я очень сильно тебя люблю.

— Вот почему я еду в Лос-Анджелес. Мне нужно очиститься и быть трезвым для себя… но также я хочу сделать это и для тебя. Ты — моя сияющая звезда, понимаешь?

Слезы полились из глаз Фрэнки.

— Скажи, что сделаешь кое-что для меня?

Фрэнки шмыгнула носом и неуверенно кивнула.

— Когда ты захочешь поговорить со мной, как раньше, не отправляй смс на мой старый телефон, пиши на актуальный номер. Я не отвечу тебе, не увижу сообщений, пока не выйду из реабилитационного центра. Но знание того, что смогу узнать, как у тебя дела, придаст мне сил, пока я там.

— Хорошо, — кивнула она. — Я буду часто тебе писать.

— Спасибо, любимая.

Вишенка вытерла щеки.

— Надоело плакать, — грустно улыбнулась она. — Наплакалась на десять жизней вперед.

— Слезы помогают. — Я протянул руку и большим пальцем смахнул еще одну слезинку. — Иногда они дают нам возможность избавиться от боли внутри.

Фрэнки кивнула.

— Мне бы не хотелось покидать тебя… не сейчас, сразу после смерти твоей мамы.

Фрэнки сглотнула.

— Сейчас у меня есть Майкл, Джо, Энда и даже Анна. Не думаю, что когда-нибудь боль уйдет насовсем. Как не ушла она после смерти папы. Полагаю, со временем я просто научусь с ней жить.

Дверь на кухню открылась и Анна высунула голову.

— Прости, Фрэнк, — сказала она. — Мне нужна помощь. У Джо готово три заказа, а я только что приняла заказы у посетителей еще в двух кабинках.

— Сейчас приду.

Анна кивнула и снова исчезла, оставив дверь слегка приоткрытой.

— Лучше вернуться, — выдохнула Фрэнки. — Долг зовет.

Я подошел к ней прежде, чем она закончила говорить, и уже знал: ее тихий вздох будет еще долго преследовать меня бессонными ночами.

— Можно я тебя поцелую? — Пробормотал я. — Только один раз.

— Я боюсь, — Фрэнки задрожала. — Но возможно, не хочу, чтобы ты останавливался.

Я поцеловал. Прежде чем Вишенка успела отказать мне… или себе… и тут же она поднялась на цыпочки и обвила руками мою шею, притянув мое лицо к своему. Наш поцелуй был голодным. Мы ласкали губы друг друга медленно, соблазнительно, наслаждаясь каждым мгновением. Я почувствовал вкус слез Фрэнки, когда они снова полились, а мое сердце разбилось. Для нас этот поцелуй был либо еще одним из многих, что будут в нашей жизни в будущем, либо последним.

Эта мысль привела меня в ужас.

— Я люблю тебя, — сказал я. — Я так тебя люблю, Вишенка.

— Я тоже тебя люблю.

Я отступил от нее и, прежде чем она смогла обнять или поцеловать меня снова, повернулся и ушел, потому что знал, что если прикоснусь к ней еще раз, никогда не отпущу.

— Не останавливайся, рок-звезда.

Слезы полились из моих глаз, когда я быстрым шагом вернулся к машине, запрыгнул на водительское сиденье и уехал от «Мэри Уэллс». Я вернулся к дому Мэя, все загрузились в машину и Хэйс повез нас в Лондон. Ребятам не нужно было спрашивать, как всё прошло — слезы еще лились из глаз, когда пересаживался на заднее сиденье машины. Мэй обнимал меня за плечи всю дорогу до Лондона. Он сел рядом со мной, когда мы расселись по местам в бизнес-классе. Я все время молчал, потому что боялся — если заговорю, то просто утону в слезах.

Друзья меня поняли.

Я взял телефон и прокрутил фотографии себя и Фрэнки, сделанные в первый вечер, когда мы играли на «Уэмбли» две недели назад. Улыбка Фрэнки была огромной, как и моя. Мы выглядели безумно счастливыми. Это было до того, как все пошло прахом. Я ненавидел тот факт, что все стало так плохо всего за несколько часов с того момента, как были сделаны эти фото. Но я не мог их удалить. Нужно их сохранить. Мне необходимо было видеть ее, эти огромные, изумрудно-зеленые глаза и широкую улыбку. Что бы вспоминать их, когда начнутся темные часы детоксикации.

Фрэнки была моим сияющим светом, я не мог от него отвернуться.

Телефон завибрировал в руке, когда самолет начал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Не задумываясь нажал на сообщение и сердце остановилось, когда я понял, от кого оно. На экране было текстовое сообщение от Фрэнки. Быстро ткнул на него, чуть не повредив экран. К тому времени как самолет поднялся в воздух и покинул Англию, Саутволд и Фрэнки… я перечитал ее сообщение раз десять. Не останавливаясь и даже не моргая. На моем лице расцвела улыбка.

Текстовое сообщение #1.

Фрэнки: Сегодня я попрощалась с тобой. Снова. Но уже скучаю. Сильно. А ведь ты уехал всего несколько часов назад. Наверное, вы сейчас в воздухе на пути обратно в Лос-Анджелес, но я держу свое слово и пишу, как всегда, чтобы выговориться. Хотела бы, чтобы у нас всё сложилось по-другому и мама была жива. Как бы я хотела не бояться будущего. Слишком много «хочу». Чертовски отстойно, но такова жизнь, верно? Я буду молиться каждую ночь перед сном за тебя, твое физическое и психическое здоровье. И буду усердно молиться, чтобы ты обрел покой. Я хочу этого для тебя больше всего на свете.

Пожалуйста, не беспокойся обо мне, хорошо?

У меня есть Майкл, Джо и Энда, а также друг в лице Анны. Мне больно, но я знаю, что всё будет хорошо, потому что так сказала мне мама. Раньше мы об этом не говорили, но не думаю, что это конец для нас, Риск. Я, конечно, не могу предсказывать будущее, но наше прощание не было похоже на расставание навсегда. Мы всегда сможем найти друг друга, даже в самые необычные времена. Хочу, чтобы ты знал: когда твое психическое здоровье будет стабильным и ты будешь трезв, то сможешь обрести свои счастье и покой. И если тогда ты всё еще будешь хотеть меня… то точно знаешь, где искать.

Саутволд — небольшой городок.

Не останавливайся, рок-звезда.

Фрэнки

Четыре месяца спустя…

Прохладный, бодрящий воздух, шелест чьих-то разговоров вдалеке, тихий плеск волн и холодная гладь воды. Эти несколько вещей были моим утешением, когда мысли становились настолько громкими, что хотелось кричать.

Поздний июльский вечер сопровождался потрясающим закатом, который дарил покой, несмотря на хаотичность разума. Четыре месяца. Прошло четыре долгих месяца с тех пор, как я в последний раз видела Риска у черного входа в «Мэри Уэллс». Я прислонилась к перилам пирса, где в последнее время проводил все больше и больше времени. Если позволяла погода, по вечерам часто гуляла по пирсу, чтобы расслабиться после долгого, тяжелого рабочего дня.

Я опустила глаза и улыбнулась, когда почувствовала легкий толчек в животе.

2021 был для меня бурным годом и сейчас только двадцать восьмое июля, полдень. Риск Келлер, мой бывший парень и любовь всей жизни, ворвался обратно в мою предсказуемую, спокойную жизнь и само его присутствие перевернуло всё с ног на голову. Несмотря на то, что наши отношения быстро возродились и так же быстро пошли под откос, я рада, что всё это произошло. Потому что привело меня к настоящему моменту.

Быть матерью его ребенка.

Мне стало известно об этом два месяца назад. Риск к тому времени уже был в реабилитационном центре, так что я держала это при себе. Мэй периодически сообщал свежие новости о нем, когда сам получал их. Срок пребывания Риска в реабилитационном центре закончился чуть больше трех недель назад. Каждый раз, когда я задумывалась о том, почему он до сих пор не приехал за мной — чувствовала себя виноватой. То, что Риск завершил свою трехмесячную программу реабилитации, не означало, что он мог просто взять и вернуться в то место и к тому человеку, из-за которых у него случился рецидив.