— «Чёрный космос». — В меню появилась песня, которую требовалось сыграть. — Это мой выбор песни. Ты готов, маленький член?

Мэй драматически вздохнул.

— Это было обидно, ты, маленькая какашка, и для протокола, — прорычал он. — Мой член огромен, жирные ляжки!

Я очень старалась не смеяться, но с трудом сдерживалась. Реплики Мэя всегда были быстрыми и личными, но в то же время смешными. Он, чёрт возьми, тоже это знал.

— Мой жир согревает меня по ночам, поэтому лучше подбирай следующее оскорбление, чокнутый профессор.

Ребята смеялись позади нас, но мы не обращали внимания. Глаза Мэя сузились, но губы подёргивались, а это говорило о том, что он старается держать лицо так же, как и я. В том-то и дело, что мы с Мэем произносили жестокие слова, но никогда не говорили всерьёз, и оба это знали. Казалось, между нами ничего не изменилось с тех пор, как были детьми.

— Мы болтаем или играем?

— Играем.

— Тогда расслабь руки, — приказал он. — Они слишком напряжены, не хватайся за гитару, как за оружие. Прижми к себе нежно, люби и ласкай её.

Я опустила глаза на пластмассовую игрушку.

— Она слишком большая, чтобы я могла её ласкать.

— Я часто слышу эти слова, — подмигнул Мэй. — Просто начни с кончика, всё остальное потом легко пойдёт.

— Мэй! — Моё лицо горело. — Я брошу эту гитару тебе в голову. Не смущай меня!

Смех снова наполнил комнату, а меня так и подмывало использовать гитару в качестве предмета, которым можно забить Мэя до смерти. Друг детства получал слишком много удовольствия от моего красного лица.

— А теперь как? — Следуя его указаниям, повторила то, как он держал гитару. — Я похожа на рок-цыпочку?

— На твоём лице нет металла и чёрной подводки, ни клочка чёрной одежды на соблазнительном теле, так что нет.

Я закатила глаза.

— Не каждая девушка — Грешница выглядит как Принцесса Тьмы, — сказала ему. — Некоторые из нас — простушки Джейн, спасибо большое.

— В тебе нет ничего простого, красотка.

Обернувшись, посмотрела на Риска. Он сидел на диване с Хейсом и Эйнджелом, направив телефон в нашу с Мэем сторону, но глаза были устремлены чуть ниже моей спины, а когда поднял глаза и увидел, что я поймала его за разглядыванием — усмехнулся. О том, что Риск — любитель задниц, было известно уже давно, на моё счастье. У меня был крутая попка, но груди не было. Проклятие грушевидного тела означало, что я была главным членом комитета маленьких сисек.

— Веди себя хорошо.

— Чёрта с два, Вишенка.

Я посмотрела на Мэя и подняла бровь.

— Готов к игре, Майский парень?

— Всегда, девочка Фрэнки.

Мы заняли места и перед самым стартом я произнесла:

— Твоя задница моя, Актон.

Песня началась, и поскольку была на уровне «эксперта», каждый аккорд появлялся на экране в такт оригинальной песне. Ошибки не допускались. Вы должны были сделать удар в нужное время, попасть в нужный аккорд и удерживать его в течение нужного количества секунд, прежде чем двигаться дальше. Экспертный уровень — это всё о точности, а Мэй явно не рассчитывал на это. В результате моих ударов пятнадцать идеальных нот подряд, а у него — только девять. В конце концов, я заработала много очков, и он тоже, но у него была пара промахов, что отразилось на оценках в левом и правом верхних углах экрана.

Бросив взгляд на Мэя, усмехнулась: он боролся. Язык высовывался из уголка рта, брови нахмурены, а глаза не мигали, пока он полностью и безраздельно отдавался игре.

— Перестань смотреть на меня! — Крикнул он. — Ты специально отвлекаешь.

— Просто обожаю Мэя Актона в действии…Ты типа отстой, если честно.

Парни позади нас рассмеялись. Мэй сказал им всем отсосать у него.

— Боже, она тебя уделала, — хихикнул Хейс. — Это лучшее, что я когда-либо видел.

— Стараешься быть самой сексуальной, — прохрипел голос Риска. — Иисусе, это чертовски горячо.

— Заткнись, Риск! — Рявкнула я в то же время, когда Мэй сказал: — Приятель, заткнись!

Когда через пару минут песня подошла к концу, стало очевидно: я — победила. Увидев результаты на экране, Мэй возмутился, как будто они были всем злом на свете. Для новичка-эксперта оценка была чертовски безумная… но для известного музыканта, который жил и дышал гитарой, это было как сыпать соль на открытую рану. Это знали все. Я старалась не злорадствовать… слишком сильно.

— «Бог Гитары» не для слабонервных. — Потянувшись, похлопала его по плечу. — Любой может проиграть. Не принимай так близко к сердцу, милый.

Мэй бросил в мою сторону взгляд бесконтрольной ярости.

— Я помог написать эту грёбаную песню, Фрэнки.

— Ну, в таком случае… ты — мусор.

Мэй сжал гитару с такой силой, что пластик заскрипел. Оглядел меня с ног до головы. Медленно. Глаза расчётливо блестели и мне захотелось заплатить большие деньги, чтобы узнать, что, чёрт возьми, происходит в его голове.

— Я убивал людей и за меньшее, Фултон.

— Ты? — Усмехнулась я.

— В мыслях — да! — Шипел он, поправляя свою пластиковую гитару. — Реванш. Сейчас, хоббит.

Пожав плечами, я с ухмылкой повернула голову обратно к экрану.

— Это твои похороны, июньский жучок.

Фрэнки

— Пока я жив, никогда не позволю ему забыть об этом. — Риск всё ещё смеялся, когда мы вошли в мой коттедж два часа спустя. — Ты надрала ему задницу четыре раза подряд. Он так разозлился, что разбил об пол пластиковую гитару. Хейсу пришлось остановить его, чтобы он не подхватил тебя и не вышвырнул из этого грёбаного дома. Я не мог даже пошевелиться, так сильно смеялся. Эйнджел плакал!

Ему пришлось вытереть слёзы, навернувшиеся на глаза.

— Мэй такой смешной, но боже мой, — хихикнула я. — Он худший из проигравших. Не знала, что он такой обидчивый.

— Точно. — Риск счастливо вздохнул. — Можно воспользоваться твоей ванной?

— Конечно. — Я вошла в кухню и включила свет. — Хочешь, подскажу дорогу? Мой дом гигантский. Заблудиться — серьёзная проблема.

Риск фыркнул.

— Справлюсь.

Он прошёл по короткому коридору и вошёл в открытую дверь ванной. Нужно было предупредить, что иногда Оат любит спать в ванной, но он понял это, как только включил свет и вскрикнул от испуга. Послышалось ворчание, затем движение. Оат влетел на кухню и прыгнул прямо мне на живот. Поскольку я стояла, он заскользил лапами и когтями по моей одежде, чтобы удержаться. Каждый его коготок царапал кожу. Сморщившись, взяла Оат на руки и осторожно потянула, пока его когти не выпутались из ткани моей униформы.

— Всё хорошо, малыш. — Поцеловав, крепко прижалась к его голове. — Большой плохой человек напугал тебя?

— Напугал его? — Спросил недоверчиво Риск с порога. — Я чуть не описался.

Я от души рассмеялась.

— Ты в порядке, малыш?

— Может, тебе стоит поцеловать и прижать меня к себе, тогда буду.

Мне стало смешно.

— Иди в ванную.

Усмехнувшись, он вновь вышел из комнаты. Даже не задумываясь, наполнила чайник водой и приготовила две чашки для чая. Опустила Оат на пол и он побрел к своему уголку с едой и водой. Я почистила лоток и пошла вынести мусор на улицу, а когда вернулась, Риск уже был на кухне. Он прислонился к столешнице и уставился на Оат.

— Посмотри, как он смотрит на меня, пока ест. Даже не моргает.

Так и было.

— Ему никто не нравится. Особенно такие, как ты.

— Как я?

— Если я маленькая и тихая, то ты точно нет. Ты больше не долговязый ребенок. Уже изменился.

— Как изменился?

— Ну… — Пробежалась глазами по его телу. — Теперь ты мужчина.

Я сглотнула, когда посмотрела в глаза Риску. Он смотрел на меня так пристально, что между бедер пробежала знакомая пульсация. Я очень остро ощущала, что мы с ним остались наедине. Разум не мог остановить воображение от грязных, откровенных визуальных образов, которые проигрывались на повторе. До боли хотела прикоснуться к нему. Нужно срочно остыть, поэтому развернулась и занялась приготовлением чая, чтобы было чем занять руки.