— Посмотрите на комментарии! — Брайан указал на монитор на стене. — Сто в секунду. Думаю, вы сломали прямую линию.

Комментарии к стриму поступали так быстро, что их было невозможно читать. Я бросил взгляд на цифры в левом углу. Чуть более восьми миллионов человек смотрели трансляцию… и их число увеличивалось.

— Думаю, Грешники рады, что скоро у нас выйдет новый альбом и мы поедем в большой тур.

— Не просто тур, — сказала Тони. — Мировое турне. Оно первое, верно?

— Ага, — ответил Хейс, сияя. — Северная и Южная Америка, Европа, Азия, Африка, Океания. Мы посетим шесть из семи континентов. Двести шоу, разбитых на двенадцать этапов. На этот раз мы выходим на мировой уровень, детка.

— Двести шоу, — сказал Брайан и взял лист у одного из членов своей команды. — У нас есть официальное письмо от вашего менеджера. Святые угодники, ребята, вы едете повсюду и большинство из этих мест — стадионы и арены. Этот тур… может стать одним из самых кассовых из всех.

Наша команда подсчитала, что предстоящий тур может принести от семисот до девятисот миллионов долларов. Так что, да, это определенно будет один из самых высоких показателей за все время, если окажется правдой.

— Мы надеемся на это, — усмехнулся Эйнджел. — Было бы круто.

— Итак, ваш новый альбом, «Lost in the Darkness» выходит шестнадцатого марта следующего месяца, а тур стартует ровно через год шестнадцатого марта 2021 года в Париже, Франция. Первый этап — Европа.

— Ага, — кивнул я. — Точный пресс-релиз, который вы читаете, сейчас загружается на наш сайт, так что, Грешники, — я посмотрел на камеру. — Идите и узнайте, когда мы будем в ближайшем к вам городе.

— Я уже слышу крики и рев ваших фанатов. — Тони усмехнулась. — Но если говорить о концертах… До нас дошли слухи, что вы, ребята, заключили очень выгодную сделку на предстоящие гастроли. Это правда?

— Что за слухи? — спросил Хейс. — Их всегда хренова куча.

— Это слухи о прибыли… говорят, вы, парни, владеете всеми доходами от продажи товаров, в дополнение к вашим шестидесяти процентам выручки от билетов на шоу.

Это было общеизвестно, но так как Тони хотела получить ответ, я его дал.

— Да, это правда. Мы очень тщательно относимся к нашим контрактам и проверяем их с юристами. Исполнителей и группы не раз обворовывали, потому что они не читали контракты внимательно и не знали своей цены. Мы просто следим, чтобы зарабатывать на своей карьере больше, чем кто-либо может заработать на нас. Крупные компании, могут воспользоваться такими артистами, как мы. А мы знаем сколько денег приносим и им и себе.

Тони рассмеялась.

— И это правильный подход.

В течении получаса велись разговоры о звучании нового альбома, процессе написания песен и их записи, прежде чем разговор зашел о Саутволде.

— В Твиттере пишут — вы вернулись домой в Саутволд, чтобы посетить церемонию выхода на пенсию старого учителя, это правда? Я имею в виду: мы все видели фотографии и видео, на которой фотографы разговаривают с тобой, Риск, но ведь это могло быть в любом месте. Например, в Лондоне, где сейчас находится Нора Максвелл.

Я фыркнул.

— Нора снимается в новом фильме. Я не видел ее и не разговаривал несколько месяцев. Мы действительно просто друзья, миллион раз говорил. Точка.

— Именно так и рождаются слухи.

Я улыбнулся Тони.

— А вот насчет того, почему мы оказались в Саутволде — правда, — подхватил Хейс. — Мистер Джонс, о котором мы много говорили в интервью, был нашим школьным психологом, учителем физкультуры и преподавал музыку после уроков. Он купил нам первые инструменты на свои деньги, потому что просто очень хороший человек. Мы искренне его любим.

Тони надула губки.

— Это чертовски мило.

Мы усмехнулись.

— Эйнджел, — сказал Брайан. — Ты не вырос с мистером Джонсом, как тебе знакомство с ним?

— Прекрасный человек, — ответил Энджел. — Был очень радушен. Мы с ним немного поджемовали (прим. ред.: импровизировать) в старой музыкальной комнате ребят. Было весело. Про мистера Джонса и дни школьного рока я слышал очень много и, испытав на себе, понял, как сильно эти трое связаны с мистером Джонсом и Саутволдом в целом.

Брайан читал комментарии наших фанатов в окне чата прямой линии.

— У MayActonSitOnMyFace есть вопрос к вам, ребята. (прим. пер.: дословный перевод ника — Мэй Актон сядь на моё лицо)

Каждый из нас разразился смехом, Хейс чуть не упал со своего проклятого стула.

— Черт возьми. — Мэй закрыл лицо. — Что за гребаный вопрос?

— Является ли мистер Джонс первым Грешником?

— На самом деле это не так, — сказал я, потирая щеки, чтобы перестать улыбаться. — Мистер Джонс был вторым Грешником, не первым.

Это удивило и взволновало Брайана.

— Кто же был первым?

— Девушка, которая поддерживала нас с самого начала. — Сказал я. — Она ходила с нами в школу.

— Ей нравился твой голос?

Вопрос пришел от Тони.

— Да, — бросил я. — Ей нравились мы и наш стиль. Именно она побудила меня сосредоточиться на музыке, благодаря ей «Blood Oath» стали «Blood Oath».

— Ну, — покачал головой Брайан. — Миллионам фанатов по всему миру точно есть за что поблагодарить девушку.

Я усмехнулся в ответ.

— Мы такие же, как и любая другая группа. Любим рок и музыку, которую создаем. Это просто мы.

— Это говорит человек, похожий на греческого бога, — Сказала Тони вслух, как будто размышляя. — Каждый из вас потрясающе красив и все так талантливы. Понимаете, большинство рок-звезд обладают талантом, но не внешностью. А у вас и то и другое в избытке.

Мы знали, что у нас было больше фанаток женского пола из-за того, как мы выглядели. Большинство из них — поклонники хардкорного рока, но мы не настолько глупы, чтобы думать, что дополнительное внимание, которое мы получали, было исключительно благодаря музыке. Каждый из нас хорош собой, что помогало в карьере, поэтому я никогда не смотрел на это как на помеху. Я был лицом «Hugo Boss» и «Calvin Klein» но, удивляет другое: они не бросили меня после моего провала. Наверное, путешествие Риска Келлера к трезвости было для них отличным бизнесом. Я был аутсайдером, а, как известно, все любят плохих парней. Три других члена группы также заключили контракты на рекламу, начиная от средств по уходу за кожей и волосами и заканчивая лосьоном после бритья.

Мы не были страшными и… это помогало в жизни.

— Если кто и является Адонисом группы, — сказал Мэй. — Это я.

Остальные члены состава нашей группы искренне согласились, что заставило Тони широко раскрыть глаза.

— Мэй — фронтмен группы, когда дело доходит до женщин?

— Он называет меня главным, но этот титул действительно принадлежит ему. — сказал я, ухмыльнувшись.

— Не может быть, — покачала головой Тони. — Я видела, как некоторые женщины западают на тебя, Риск Келлер. Ты… аппетитный.

Я не сводил глаз с Тони, пока она говорила. Интересно, как далеко она готова зайти в этой части разговора. Она трахала меня глазами. Причем очень тщательно…

— Все ждут, что я буду трахаться в любую свободную минуту каждый день, — покачал я головой. — Это неправда… к сожалению.

Все фыркнули.

— Но у тебя своя доля, э-э, грязных подробностей.

Я потёр шею в ответ на довольно прямой вопрос Брайана.

— Да, но какой рокер не был таким? Знаешь как говорится: секс, наркотики, рок-н-ролл. Невозможно иметь одно без другого. Поверь, я знаю, о чём говорю.

Все засмеялись над уколом в мое прошлое, команда веселилась больше, чем мои товарищи по группе.

— Вы, ребята, занимаетесь этим уже давно… а, сексом и того дольше, не так ли?

Только на «Rock Stop» человека спрашивали, когда он сорвал свою первую вишенку.

— У меня в пятнадцать, — сказал Хейс, затем Мэй и Эйнджел сказали: — Шестнадцать.

— В день восемнадцатилетия, — вздохнув сказал я

— Лжец, — ухмыльнулась Тони. — Видела твои фотографии, когда тебе было восемнадцать, ты никак не мог быть девственником.