Когда Риск закончил выступление, я крепко поцеловала его, встала и более молодая версия мистера Джонса сказала:

— Фу, не могли бы вы оба, ну, не делать этого передо мной? Спасибо.

Зал взорвался смехом, но я не могла пошевелиться.

— Это ты?

Я вздрогнула, когда мужчина справа от меня прошептал свой вопрос.

— Я? — покачала головой. — Конечно, нет.

— Хм. — Мужчина снова посмотрел на экран. — А похожа на тебя.

И мы оба замолчали.

Фильм снова переключился на Сару Маркс, которая подходила к детям и попросила их ответить на один и тот же вопрос. Каждый ответ отличался от предыдущего, но это заставило меня затаить дыхание, потому что каждое использованное слово в точности соответствовало описанию мистера Джонса. Мое сердце наполнилось радостью от осознания того, что сейчас ученики любят его так же сильно, как и тогда, когда я училась в школе.

— Опишите мистера Джонса одним словом… вперед!

— Забавный.

— Крутой.

— Добрый.

— Сострадательный.

— Счастливый.

— Удивительный.

— Милый.

— Терпеливый.

— Понимающий.

— Легенда!

Комната взорвалась смехом, благодаря этому последнему описанию энергичного мальчика. Затем видео превратилось в слайд-шоу фотографий, сделанных на протяжении многих лет учениками и сотрудниками. На экране появилась группа учителей и сказала несколько слов о своем коллеге, потом снова появилась Сара Маркс.

— Мистер Джонс, вы единственный в своем роде, сэр. Мы рады, что вы уходите на заслуженных отдых. За всю вашу карьеру вы помогли огромному количеству людей, но мы бы солгали, если бы сказали, что нам не грустно. Вы так много значите для нас и мы будем скучать по вам каждый день.

Затем камера показала сотни детей, которые кричали:

— Мы вас любим, мистер Джонс!

Видео закончилось. Все захлопали в ладоши, проектор выключили и включили свет в зале. Мистер Джонс встал со своего места на небольшой импровизированной сцене, которую каждый год собирали на выпускной. Он пожал руку директору школы, который стоял рядом с ним, а затем подошел к микрофону.

— Спасибо тебе за твою кропотливую работу над фильмом, Сара. Я буду бережно его хранить. — Мистер Джонс улыбнулся. — И спасибо моим ученикам и коллегам за прекрасные слова. Если честно, сейчас изо всех сил стараюсь не заплакать. Это трудно, потому что всем сердцем я люблю время, проведенное в этой школе. Помню всех своих учеников прошлых и настоящих и ценю каждого из вас.

Все снова захлопали, пока он вытирал глаза. Я тоже смахнула с лица слезы. Этот человек был настоящим джентльменом и я желала ему только самого лучшего. Он заслуживал всего хорошего, что было в этом мире. И заслужил отправиться в шестимесячный круиз со своей женой — он всегда шутил об этом, когда я училась в школе.

— Теперь, когда я избавился от слез и благодарностей, перехожу к самой волнующей части этого дня. Я получил разрешение от руководства школы озвучить предупреждение. — Бывший уже психолог и учитель музыки, ухмыляясь, потер руки. — Если я увижу, что хоть один ученик бросается к сцене или встает со своего места это будет означать — мгновенное отстранение. Это относится и к родителям: если вы выйдете на эту сцену, ваш ребенок возьмет вину на себя и будет жить в пузыре стыда до конца семестра.

Все, кроме меня, начали смеяться. Я же стала понимать, что последует за этим. Мистер Джонс своими предупреждением дал понять кто выйдет на сцену.

— Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, чтобы поприветствовать бывших учеников нашей школы и мировых суперзвезд: Риска Келлера, Мэя Актона и Хейса Харли. Они сделали перерыв в своем плотном графике, чтобы приехать домой в Саутволд и присутствовать на этой церемонии в мой последний год в школе им. сэра Джона Лемана. Они привезли с собой и Эйнджела Рейеса! — Мистер Джонс просиял. — Наши мальчики из Саутволда дома! Отдайте должное «Blood Oath»!

Шум. Иисусе. Громкость была запредельной, но когда открылась боковая дверь в зал, мне пришлось заткнуть уши руками такой стоял грохот. Ничего толком не было видно — все вскочили на ноги и только я осталась сидеть. Похоже, я — единственный человек, который не был рад видеть «Blood Oath», но у остальных и не было такой истории с солистом-гитаристом группы, как у меня. На протяжении двух минут были слышны только крики, визг и аплодисменты.

Все это время меня словно приклеили к стулу.

Когда толпа наконец заняла свои места, я почувствовала, что испытываю внетелесный опыт и, это было потому, что увидела его впервые с тех пор, как заставила уйти от меня девять лет назад. От его вида перехватило дыхание, а для астматика это опасно. Сделав глубокий вдох, я не сводила с него глаз. Риск изменился и в то же время нет. Его волосы были все такими же белокурыми, как и всегда, но прическа другой. Типичный викинг: на боках — выбрито, а на макушке заплетено в косу, спускающуюся на шею.

Он все еще был восхитительно высоким, но больше не худым. Прибавил в весе, но все это только мышцы. Его плечи всегда были широкими, но теперь они выглядели мускулистыми и очень сильными. Он весь стал как будто мощнее. Я сглотнула и продолжила его рассматривать. Понятно, почему женщины и даже мужчины хотели его. Мало того, что у него был голос, который звучал как влажный сон, он и сам выглядел очень сексуально.

Риск был великолепен. Говорят, он прошёл курс реабилитации после какого-то инцидента с наркотиками и это, явно, пошло ему на пользу. Он действительно выглядел невероятно.

Риск, Мэй и Хейс крепко обняли мистера Джонса, а Эйнджел, единственный не являющийся первоначальным участником группы, пожал ему руку и улыбнулся чему-то, что сказал мистер Джонс. Взглянув на Мэя и Хэйса, я отметила, что в их внешности тоже произошли изменения. Преображение Мэя было невероятным, вплоть до его кроваво-красных волос. Без лишнего веса, его тело теперь выглядело таким же подтянутым, как и у Риска. И, хотя Хейс не был таким мускулистым, как его друзья, но, Боже, он был красивым мужчиной. Красивый мужчина, который женился на девушке, с которой до этого встречался два года. Это была быстрая свадьба, как сказала мне Анна.

Трое парней, которых я когда-то хорошо знала, теперь казались мне незнакомцами. Осознание этого факта ударило по мне со скоростью несущегося навстречу поезда. Невероятно трудно было оттолкнуть Риска. Мне до сих пор очень больно, но встреча с ними дала мне понять, насколько я застряла в прошлом. Прошло девять лет с тех пор, как мы присутствовали в жизни друг друга. Девять. Теперь они — знаменитости, рок-звезды, в то время как я все еще работала в той же старой закусочной и жила в том же коттедже с одной спальней недалеко от пирса. Мои лучшие воспоминания были о прошлом с Риском и другими, в то время как они создавали новые воспоминания каждый день… это заставило что-то внутри меня разбиться вдребезги.

Я не смогу это выдержать. Думала, что смогу, но нет.

Я стала тихо пробираться на выход. Пришлось извиняться перед каждым, мимо кого проходила и как раз когда я достигла края ряда, ребенок, который шел к сцене с родителем, остановился, увидев меня. Все затихли, когда мистер Джонс вернулся к микрофону. Глаза девчушки остановились на моем лице и почти мгновенно расширились.

— Эй! — воскликнула она. — Разве ты не та девушка на видео, которая целовалась с Риском?

С таким же успехом она могла использовать мегафон, потому что ее голос в тишине прозвучал на весь зал. Теперь все посмотрели в мою сторону. От смущения можно было умереть прямо на месте. Переведя взгляд с ребенка на сцену, я почувствовала, что мои ноги вот-вот откажут. Там стоял, уставившись прямо на меня, Риск Келлер. Я поперхнулась воздухом и вместо того, чтобы улыбнуться, кивнуть или что-то сказать, повернулась и выбежала из зала.

Я добралась до парковки. Поспешно села в машину, достала из сумки ингалятор и сделала несколько затяжек. Сердце билось так быстро, как будто собиралось разорваться. Он увидел меня. Риск смотрел прямо на меня, черт побери. Я ошибалась, считая себя достаточно взрослой, чтобы принять все, что случилось в том зале, как должное. Я оказалась трусишкой. Игнорировать этот факт невозможно. С моей стороны это была полная и абсолютная трусость. Мужчина, наверное, подумал, что я какая-то сумасшедшая бывшая подружка, которая пришла на церемонию только для того, чтобы увидеть его.