– Ты понимаешь, чем это пахнет? – хмурится он.

– Тем же, чем и всё с того момента, как я переступила этот порог, – мрачно отзываюсь я и поднимаю взгляд на открывающуюся дверь. – Боже, только не ты.

– И я рад тебя видеть, – улыбается князь. Тот самый, кого телохранители не должны были до меня допускать.

– Меня не надо спасать, – с тяжёлым вздохом. – Даже если тебе кажется обратное.

– Не сомневаюсь. – Бенеш с интересом осматривается, особое внимание уделяя сломанному столу. – Проблема в том, что тебя не имели права допрашивать без моего согласия.

– У них были неопровержимые улики, – влезает Петя. Князь поднимает на него ироничный взгляд, усмехается.

– Да даже, если бы она пила Джерка Гавела в момент вашего появления. Моя неприкосновенность самую малость выше ваших законов.

И судя по тону, малость там совсем не малость.

– Я не знал, – хмурится Петя. – Оль…

– Ты и не должен был, – успокаиваю я его, – у тебя не та специализация.

– А что ты успела им рассказать? – как бы между прочим интересуется князь, а до меня вдруг доходит.

– Стася! – выдыхаю я и бросаюсь к двери.

В мою спальню мы с Петей залетаем одновременно, князь задерживается на долю секунды, но подозревая только чтобы пропустить меня вперёд. Кажется, путь сюда не занял и четверти минуты, но даже отдышки не появляется.

Иногда очень удобно быть вампиром.

– Что… этого не может быть!

В спальне пусто. Совсем пусто – нет ни подноса, ни бокалов, ни единого следа, что принцесса здесь вообще была.

– Оль, ты уверена, что тебе не приснилось? Здесь даже запаха её не осталось, хотя должен быть.

– Я придушу тебя, Калата, – рычу, сбрасывая с кресел декоративные подушки. – И это будет не сон.

– Бывает же такое, – разводит он руками. – Лунатизм и всё такое…

– По-твоему, я луначу так, что убиваю сыновей Гавела? А на фоне всего этого мне снятся посиделки с вашей принцессой? Думаешь, я могла пропустить…

Очередное озарение оглушает.

Я застываю на середине комнаты с подушкой в руке. С открытым ртом и полным осознанием, что это беспредел, который не прощают.

– Оль? – Но, прикрыв глаза, я протестующе машу Пете рукой.

Нет, этого не может быть. Не может ведь?

Я всё понимаю, у оборотней другая мораль, покалеченная. Но не настолько же.

– Где сейчас Виктор Чех?

– Ушёл с вечера незадолго до меня. – Князь встречается со мной взглядом. – Хочешь с ним познакомиться?

– А ты сможешь меня провести? – Я в очередной раз откровенно пользуюсь Бенешем и даже этого не скрываю, но в ответ он лишь закатывает глаза к потолку.

– Оль, нам надо найти Стасю, она подтвердит, что вы…

– Не надо. Не подтвердит.

Идиотка я, вот и весь лунатизм.

И где шляются мои телохранители?

Я делаю шаг к двери, но в последний момент останавливаюсь.

– Мне надо переодеться, торопиться нам всё равно некуда, – качаю головой, беру вещи и иду в ванную.

– Оль, да объясни ты толком!

– Потом, Петь, всё потом.

На переодевание уходит едва ли полминуты, а на то, чтобы подняться на этаж выше и того меньше.

– Откуда ты знаешь, где сейчас Чех? – отвлечься не получается.

Если окажется, что мои догадки верны… тряхнув головой, я заставлю себя вернуться в реальность.

– Интуиция, – улыбается Бенеш. Он всегда мне улыбается.

– Ну, конечно, – хмыкнув. – И кто из клана Чеха шпионит на тебя?

Князь не отвечает, хотя я бы на его месте тоже не ответила.

– А как мы пройдём охрану?

– Эту? – усмехается Бенеш и из ниоткуда выдёргивает оборотня.

Звук сломанных позвонков заставляет глубоко вдохнуть и ускорить шаг.

– Не убивай их. Пожалуйста. – И поясняю в ответ на вздёрнутую бровь. – Меня от этого мутит.

– Как скажешь, – легко пожимает плечами князь и следующие недоохранники укладываются штабелями у моих ног. К счастью, просто без сознания.

– Объясни мне, зачем тебе с такими способностями, – я киваю за спину, – охрана?

– Для солидности.

Ещё трое бессознательных тела успокаиваются у стеночки.

– Как тебя сюда, вообще, позвали, такого талантливого?

Вот вроде отец Марека умный мужик… оборотень, а лИса в курятник пустил. Причём такого лиса, что я бы переживала не только за животинку, но и за капканы. Мало ли что в вампирском хозяйстве пригодится.

– Джерку Гавелу сто семьдесят три года, – отзывается Бенеш таким тоном, словно у нас романтическая прогулка под звёздами, – я же несколько старше. И перечитывать мемуары своих предшественников Глава не любит, хотя стоило бы. Как минимум ради того, чтобы представлять, с кем имеешь дело.

– И с кем он имеет дело?

Но князь лишь тонко улыбается, укладывает ещё пятерых, и мы останавливаемся перед дверью.

– Прошу, – галантно открыв её передо мной, он заходит следом.

И заводит за спину, стоит мне пересечься взглядом с Чехом.

Действительно, красивый, как с обложки журнала – темноволосый, темноглазый и очень харизматичный.

– Чем обязан? – недовольно хмурится Виктор, от одного этого разом становясь старше и опаснее. – Князь.

– Где Станислава? – Я выхожу вперёд, а Бенеш тактично отступает к стене.

– Полагаю, развлекается на балу, как и всегда, – невозмутимо пожимает плечами Виктор Чех. – Вам бы последовать её примеру.

А это уже с нескрываемой угрозой.

– Вам бы тоже, – со смешком слышится из-за моей спины.

– Девушка говорит от вашего имени? – кивает на меня Чех.

Создаётся впечатление, что меня здесь вовсе нет. Вот он, махровый патриархат во всей своей красе.

– Девушка говорит от себя. – Пять шагов отделяют меня от Виктора, и я делаю их с большим удовольствием. И испытываю не меньшее, обхватывая лицо Чеха ладонями.

На живых ясновидение действует немного не так, как на мертвецов. Последним уже всё равно, а вот первым… поэтому даже в самые мрачные времена я никогда не занималась ни гаданием, ни прочей ерундой родом из цыганского шатра. Чревато. Для меня – выгоранием, для клиентов – полным спектром ментальных проблем – от головной боли до полной потери памяти и сумасшествия.

И Виктор дёргается, но не успевает. Моя сила сковывает его по рукам и ногам, что тоже так себе ощущения. Но его даже не жаль.

С разбега погрузившись в чужую память, я брезгливо морщусь. Вот так с ходу ломать природные ментальные щиты не больно, но неприятно. Все эти подростковые страдания, первые разы, оказии и ненависть прилипают к тебе словно на суперклей. И, кажется, что держатся потом долгие даже не дни, недели.

Не то, не то, не то – я проматываю память Виктора на очень высокой скорости. Нет никакого желания копаться в его внутреннем мире, который мне гарантированно не понравится.

А вот момент с Алоисом – в реальности Чех выглядит даже лучше, чем в воспоминаниях восторженного волчонка. И это единственное, чем Виктор может гордиться.

Приходится отмотать назад. Дату убийства Влада я знаю, вот только…

– Тварь.

– Оля? – но вместо ответа, я лишь коротко мотаю головой.

Сволочь.

Постарался, словно знал, что я психану и в открытую пойду взламывать его мозг. Хотя наверняка знал, учитывая, скольких женщин Чех использовал и бросил. И сколько оборванных нитей тянутся из его тела. И нити эти – нерождённые дети, которым он мог дать жизнь, но предпочёл обойтись деньгами.

Оставить несчастными столько женщин это надо уметь.

Я раз за разом проматываю его память, но каждый раз натыкаюсь на одно и то же. Белые пятна, что не пробить. Те самые, что я уже видела на кулоне Влада. Страховка от моего дара.

Гад!

Резко покинув чужую голову, я отшатываюсь, теряю равновесие, но Бенеш тут же ловит поддерживая. Но мне нужно не это. Вырвавшись, я кидаюсь на Чеха, впервые с искренним желанием убить. Но Виктор, который от такого сеанса должен отходить не меньше пары дней, делает резкий кувырок назад, уходя от моих когтей.