Отец переводит на Марека требовательный взгляд.

– Расследование убийства находится под моим личным контролем.

– Прошло больше двенадцати часов, а результата ноль. – Самый молодой из всех, глава Восточного клана кладёт руки на стол и сцепляет их в замок. Насмешка сквозит во всей его позе. – Наш главный Ищейка точно заинтересован в поисках?

– Это намёк, претензия или повод почесать языками? – Поднимает бровь отец.

– Это любопытство, уважаемый Глава. – Чех с издевкой склоняет голову. – Ведь заключения патологоанатома всё ещё нет, хотя сам он болтается по замку и что-то вынюхивает.

– Закрой пасть, – рычит Немечек, правильно понимая, о ком идёт речь. Собственно, на весь замок патологоанатом у Марека только один.

– В «Волчьей Тени» сейчас почти половина хвалёного отдела Теней, – не впечатляется Чех, – а труп наследника так и лежит бесхозный в одном из подвальных морозильников. Пока его брат и начальник отдела расследований без особых угрызений совести берёт на себя такую ответственность. Не совсем законную ответственность, учитывая, что здесь же бродят ещё два кандидата в наследники. Причём гораздо более полноправные, чем он.

Главы вспоминают вдруг про Эрика и Павла и над залом поднимается возмущённый гул.

– И лично у меня возникает вопрос, – изучая собственные руки, продолжает Чех, – а был ли убийца? Или всё это – заранее спланированная акция, которую нам всем подсовывают как жестокое убийство.

– Смеешь обвинять меня, Виктор? – Отец садится на своё место.

– Всего лишь строю догадки, – пожимает плечами тот, вежливо улыбаясь. – Насколько позволяют ум и совесть.

Вот только первого у тебя слишком много, а второго нет вовсе. Потому что Виктор Чех – единственный из глав с идеальной репутацией, идеальным досье и идеальной обстановкой в клане. И есть подозрение, что именно он и копает под отца.

– А был ли убийца, Гавел? – Тут же, уперев ладони в стол, приподнимается Земан.

– Мы требуем найти убийцу Владимира! – добавляет Моравец.

– И только после этого мы сможем одобрить кандидатуру Марека Дворжака, – равнодушно заявляет Чех про поддержке остальных глав.

Цирк, он цирк и есть.

Глядя на оборотней, которые с радостью ухватились за возможность подвинуть отца, Марек усмехается. Как же, ведь легко забыть как Глава над главами из собственных средств финансировал Северный и Южный клан больше десяти лет. Забыть, как Чеха едва не казнили свои же, но отец прикрыл, помог справиться с возмущениями и по-быстрому казнил самых резвых. Как он раз за разом тормозил их, самых достойных из оборотней, готовых вцепиться друг другу в глотки за паршивый клочок земли.

– Хватит, – негромко, но весомо прерывает их отец, и в зале устанавливается тишина. – Марек – мой наследник и он получит «Волчью Тень». Это моё слово и никто из вас не имеет права его оспаривать.

Оспаривать, может, никто и не станет, но у Теней всегда были привилегии. Вот и сейчас двухстворчатая дверь зала распахивается во всю ширину, чтобы впустить Роба и Рудолфа, во главе которых идёт сам Ян. Он же подходит ближе, не глядя на высокое собрание.

– Прости, но мы должны тебя арестовать.

И защёлкивает на моих запястьях антимагические наручники.

– Мар! – Стася влетает в камеру снова вся в слезах. – Они рехнулись! Все рехнулись в этом долбанном замке.

Она виснет на его шее, едва не задушив, и приходится держать, чтобы цепкие руки сестры не сомкнулись совсем уж туго.

– Как бы ты мне ни нравился, но это реально перебор. – Если появление Стаси ещё понятно, то Эрик и Павел удивляют. Эти двое всегда держались вдалеке от семейных дел, а от меня так ещё дальше. – Как угораздило?

Высокомерный и холодный Эрик – копия отца – обводит брезгливым взглядом камеру, а после протягивает руку.

– Кто бы знал, – всё ещё придерживая Стасю одной рукой, второй Марек пожимает его ладонь. – Какими судьбами вы здесь?

– Мы всё-таки семья, – кривится Эрик, а темноволосый, молчаливый и самый младший Павел прислоняется плечом к каменной стене, скрещивая руки на груди.

– Стася заставила, – понимающе хмыкает Марек и поворачивается к ней. – Зачем?

– Да потому что это бред! – Зло прищуриваются красивые карие глаза. – Какая-то скотина сначала убила Влада, теперь посадила тебя… кто следующий? Эрик? Пашка? – Она отталкивается и эмоционально взмахивает руками. – Или я?

– Этот кто-то, может, и скотина, но не самоубийца, – фыркает Эрик, и Марек улыбается в ответ.

– Очень смешно. Самый умный? Так иди и реши всё, а мы посмотрим, насколько тебя хватит и как убьют тебя.

– Стась, прекращай…

– Прекращай?! Ты в тюрьме, Мар! – Она обвинительно тычет пальцем в стену. – В. Тюрьме. Не доходит? Причём в тюрьме по обвинению в убийстве брата! Или этого тебе мало?

– Ян разберётся, он сможет, – вздохнув, Марек садится на стоявшую здесь же раскладушку. Странное ощущение – сидеть и ждать, пока не ты докопаешься до истины, а за тебя докопаются. Неприятно. – Главное, чтобы Оля…

– Ах, Оля?! – издевательски перебивает Стася. – Твоя Оля та ещё тварь…

– Не смей, – тихо и угрожающе, пережимая горло собственной сестре. Как вскочил и прижал Стасю к стене, он уже не вспомнит. Зато желание защитить и размазать некоторых язв по камню всё ещё в наличие. – Ни говорить так, ни трогать её. Иначе будешь иметь дело со мной.

Разжав руку, Марек разворачивается и возвращается на раскладушку. О своих реакциях он подумает как-нибудь потом. И о том, как будет извиняться перед сестрой – тоже.

– Тогда скажи, – полным слёз и непонимания голосом, держась за горло, тихо произносит Стася, – как назвать ту, что сначала засадила тебя сюда, а потом вошла в клан Алых теней и согласилась на защиту Бенеша?

Оля сделала что?

– Эрик? – Впившись тяжёлым взглядом в брата.

– Так и есть, – кивает тот, мрачно глядя на Стасю. Удивительно, как оба не дёрнулись, стоило Мареку коснуться сестры. Не успели? – Два часа назад Ольга Щенкевич признала себя вампиром княжеской крови, принесла клятву верности клану и… – Он вскидывается на заминку Эрика, но тот лишь презрительно усмехается. – Она переехала в комнаты Бенеша.

***

– Теней, значит? – Бросив сумку с вещами на кровать, я оглядываюсь, и становится тошно. Не от обстановки, от ситуации. – Стесняюсь спросить, а отдел расследования назвали…

– Они посчитали, что это забавно, назвать отдел, который, по сути, охотится на вампиров, именем последнего нашего клана. – Бенеш стоит в дверях спальни, прислонившись плечом к косяку.

Моей спальни. Моей спальни на его территории.

– Очень забавно.

Внутри зудит, требуя пойти к Гавелу, чтобы тот освободил Мара. Требуя сделать хоть что-то – наорать на Яна, сделать втык Калате, в крайнем случае, взять в сообщницы принцессу и организовать побег, но… «Волчья Тень» всё ещё закрыта, убийца Влада, как и мой недоброжелатель всё ещё здесь, а я теперь полноценный вампир.

И посреди всего этого недавние игры с Тадеашем кажутся детским лепетом.

– Глава устраивает бал, – осторожно бросает Бенеш, не двигаясь с места, – в честь наследника.

– Какого из? – Поворот резче, чем надо, но я на грани. – Того, кто труп или кто убийца?

– Это не моё решение, я был против. – Вздох, лёгкое дуновение ветра и ладони на моих плечах. Оказалось, что он чертовски быстро и также бесшумно двигается. – Я взял на себя смелость подготовить тебе платье.

– Каким образом? – Красивый, зараза, но всё, о чём я думаю – это Мар и собственный провал. – У тебя в подвале швейный цех?

Поспать бы хоть пару часов, но, чувствую, такое счастье мне не светит. Скоро пойдут вторые сутки на ногах, без еды, отдыха и в крайнем эмоциональном напряжении. Опасном в основном для окружающих.

– Пусть это будет моим секретом, – тепло улыбается князь, словно это не у него сердце внутри чисто для проформы. – Будешь моей спутницей?