Я плыву все глубже, глубже, мимо того места, где должно быть естественное дно озера, и вижу, как Солон плывет рядом со мной, не отставая. По мере продвижения становится все темнее и темнее, но включается наше ночное зрение, и затем появляется свет. Растущий проблеск неба, принадлежащего другому миру, нашему прекрасному миру.

Мы мчимся вверх, пока не вырываемся на поверхность, хватая ртом воздух.

Я оглядываюсь, барахтаясь в воде, моргая от окружающей обстановки. К счастью, на этот раз лапландских ведьм не видно.

— Думаю, у нас получилось, — говорю я Солону, убирая с лица мокрые волосы.

Он улыбается мне, выплевывая озерную воду.

— Скрестим пальцы.

Мы начинаем плыть к берегу. К концу я начинаю терять силы, и Солон вытаскивает меня из воды, пока мы не оказываемся на твердой земле. Воздух здесь пахнет свежестью, сосновыми иголками, болотами и чистым воздухом. Он пахнет реальным миром, нашим миром. Пахнет домом.

Я не могу удержаться от смеха, когда долгожданное облегчение разливается по мне. Не только из-за того, что мы пережили Скарде (и Калейда с Джеремайсом) и победили его навсегда, но и то, что мы правда вернулись в наш мир. Это главное.

Больше всего я испытываю облегчение оттого, что Солон стоит рядом со мной, мокрый и абсолютно голый, но он здесь, он жив, и он мой. Зверь внутри него мертв.

— Не могу поверить, что ты здесь, — говорю я, проглатывая комок в горле.

— Не могу поверить, что я умер, — замечает он, нежно блуждая по моему лицу пристальным взглядом. — Я умер, а ты вернула меня обратно. Ты вернула меня лучшим.

— Ну, это еще предстоит выяснить, — говорю ему, приподнимаясь на цыпочках, чтобы нежно поцеловать его.

Солон одаривает меня непристойной ухмылкой, и нельзя забывать, что он полностью обнажен.

— Я бы тебе это доказал, — говорит он. — Но не помню, что делал, превратившись в чудовище. Если есть шанс, что Валту все еще жив, мы обязаны найти его.

Я киваю. Нельзя же оставлять Дракулу умирать в лесу.

Солон хватает меня за руку и ведет через лес. В воздухе витает магическая энергия, но уже не такая мрачная. Кажется, что весь лес выдыхает с облегчением. Здесь хорошо, спокойно. Мы идем уже несколько часов, но этого времени как раз достаточно, чтобы поразмыслить о произошедшем.

Если только мы не заблудились.

— Ты чувствуешь запах того места, где был? — спрашиваю я, когда мы проходим через кусты черники на поросшей мхом поляне.

Он кивает.

— И я помню дорогу, по которой нас вел Джеремайс.

— Он… причинил тебе боль? — спрашиваю я.

Солон удивленно смотрит на меня.

— Нет. Не причинил. Но он оставил нас страдать вечно, так что можно сказать, что его намерения не были добрыми.

— Я просто не знаю, что со всем этим делать, — говорю я, покусывая губу. — Джеремайс нуждался во мне, использовал меня, но казалось, что ему было все равно, убьет ли меня Калейд. Он обращался со мной как с мусором, как настоящий злодей, и убил моего любимого человека. Но… почему он спас меня дважды? Оба раза от тебя.

Он морщится.

— Я и на этот раз пытался тебя убить?

Я киваю.

— Да. К несчастью. Ты нацелился на меня, прежде чем переключился на Скарде. Знаешь, просто чтобы подтвердить, что я неособенная.

— Черт, — ругается он тихим голосом. — Мне так жаль, Ленор.

— Это неважно, — быстро говорю я. — Джеремайс убил чудовище, и я смогла вернуть тебя. Это все, что имеет значение. А еще он сказал мне, что ты любишь меня. И эта любовь злит зверя, потому что напоминает ему о том, насколько ты сильнее.

Он останавливается так резко, что я натыкаюсь прямо на него.

— Я правда люблю тебя, — шепчет он, нежно целуя меня, проводя руками по волосам. — Любовь вернула меня обратно. Не магия. Не что-то еще.

— Осторожнее, — дразню его. — Ты становишься мягче.

— Только для тебя, — парирует он, и теперь прижимается ко мне своей эрекцией, твердой, как чертова сталь. Черт, да, знаю, нам, наверное, стоит подождать, вернуться в наш роскошный отель, но, честно говоря, я хочу трахнуть его до бесчувствия прямо здесь.

Но…

Внезапно у меня покалывает кожу головы, волосы на затылке встают дыбом.

Я прекращаю целовать его, отстраняясь.

— Что? — спрашивает он, хмуро глядя на меня.

— Ты это чувствуешь? — спрашиваю я. Оглядываюсь. Лес из сосен и берез глубокий и темный, но, клянусь, я слышу, как что-то движется. Много чего.

Солон глубоко вдыхает через нос, пытаясь уловить запах.

— Да. Это… знакомо.

— Знакомо хорошо или знакомо плохо? — тихо спрашиваю я, не сводя глаз с леса.

— Пока не знаю.

— О боже мой, — выдыхаю я, прижимая руку к груди. Между двумя березами что-то движется. Это похоже на человека, но также похоже на дерево. Или на лес. Как живой лес. Я сразу вспоминаю Древоборода из «Властелина колец», но тот был огромным, и вроде, дружелюбным. Не знаю, что это за чертовщина, и очень тревожно осознавать, что это происходит в реальном мире, а не в одном из вампирских.

О боже. Что, если мы не вернулись в наш мир? Что, если мы всего лишь попали в другой?

«Расслабься, лунный свет», — звучит в моей голове голос Солона. — «Расслабься».

«Расслабиться?» — кричу я, наблюдая, как все больше деревьев приходит в движение. Я вижу глаза.

— Они не желают тебе зла, — произносит знакомый голос, и мы оба резко оборачиваемся, увидев Дракулу, выходящего из леса. — По крайней мере, мне точно.

— Ты жив, — говорит Солон с облегчением на лице.

Я улыбаюсь. Дракула — знак того, что мы в правильном мире. Кроме того, я не хотела, чтобы он умер. Он дурак, но чем-то немного нравится.

— Да, — говорит Дракула, а затем смотрит на промежность Солона. — А ты очень рад меня видеть.

Солон прочищает горло, нисколько не стесняясь своего наполовину твердого члена.

— Я просто рад, что не убил тебя.

— Ну, ты пытался, — произносит он с кривой усмешкой. — Ты ударил меня своими когтями динозавра, но смог лишь разорвать цепи, потом потерял интерес и выбежал за дверь. Честно говоря, не думал, что увижу тебя еще раз. Я никогда раньше не видел твоего зверя, поэтому не был уверен, что у него в голове есть какие-то разумные мысли. — Валту делает паузу и окидывает взглядом мое платье. — Итак, что с вами случилось, ребята?

— Это долгая история, и нам предстоит длинный путь обратно к дороге, — говорит Солон. Затем он оглядывается на лесных существ. — Ты за них ручаешься?

— Это всего лишь старики, — говорит он, указывая подбородком на деревья. — По крайней мере, так они сказали. Они мертвецы, ожидающие под землей ухода Скарде. И, очевидно, ждали так долго, что стали единым целым с природой, или что-то в этом роде, как хиппи. Думаю, во всей этой стране есть много сверхъестественного, о чем мы понятия не имеем.

— Только в книгах по мифологии, — говорю я, вспоминая, что сказала Наталья.

Дракула пожимает плечами.

— Вас не было три дня. Я не знал, вернетесь ли. Все это время они составляли мне компанию. Боже, они так зубы заговаривают. Идемте.

Дракула машет на прощание древесным существам, которые теперь отступают на задний план. Странная энергия исходит от них, но, по крайней мере, теперь я могу уловить чувство облегчения, как будто они впервые обретают свободу.

Запишите это на другой странице «Странного дерьма», которое Ленор видела сегодня.

Мы начинаем возвращаться тем же путем, каким пришли, Дракула позади меня, Солон передо мной. По крайней мере, я могу пялиться на идеальную задницу своего парня.

— Я скажу одну вещь, — говорит Дракула. — То, что меня оставили там навечно, заставило поразмыслить.

— Типа, у тебя появилась новая жизнь? — спрашиваю я. — Хочешь стать другим?

— Что-то в этом роде.

Солон смотрит на него через плечо, его глаза мерцают.

— Может, наконец, остепенишься?

Дракула разражается смехом.

— Даже не шути об этом, не после того, через что я прошел.