— Мы хотим, чтобы ты осталась здесь, — говорит мама с мольбой в глазах.

Киваю. Я так и планировала.

— Ладно. Останусь. — Я чувствую, как взгляд Солона прожигает меня, но пока не хочу на него смотреть. — Мам, пап, вы не против оставить нас с Солоном на минутку?

Мама прищуривает глаза.

— Он здесь не останется.

— Хорошо. Но мне все равно нужно с ним поговорить.

Она тяжело вздыхает и обменивается усталым взглядом с моим отцом. Затем они вдвоем направляются к двери, Солон отступает в сторону, отводя глаза от ненависти в их взглядах.

— Не думаю, что тебе следует оставаться наедине с этим монстром, — замечает мама, останавливаясь за дверью. — Это небезопасно.

— Я знаю. Всего лишь на минутку.

— Мы будем в гостиной, — говорит папа, закрывая за собой дверь.

Внезапно моя спальня кажется такой маленькой.

Я смотрю на Солона, не зная, что сказать. С чего начать.

— Прости, — тихо говорит он мне, от страдания морщит лоб, глазами медленно изучает мое лицо. — Мне так жаль, Ленор.

— Я знаю, — говорю ему.

— Почему ты не убежала?

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду? Якобы, это моя вина?

— Это не твоя вина, — быстро возражает он. — Но я сказал тебе бежать. Когда понял, что это произойдет, сказал убегать, и знаю, что ты меня услышала. Почему ты не послушалась?

Я качаю головой.

— Нет. Я не пойду по этому пути. Ты пытаешься свалить вину на меня.

— Никто не сваливает вину на тебя! — сердито говорит он. — Очевидно, я сделал это с тобой. И я ненавижу себя больше, чем ты можешь себе представить. Твоя мама приставила лезвие к моему сердцу, и мне хотелось, чтобы она вонзила его. Единственное, что удерживало, — это мысль, что я должен увидеть тебя, узнать, что с тобой все в порядке.

— Ну, вот я здесь. В порядке. — Черт возьми, пожалуйста, не лезь добровольно ни под какие ведьмины клинки. — Я просто… как это случилось? Как могло… я посмотрела в твои глаза, Солон, и ты исчез. Тебя не было.

— Я же говорил тебе! — грубо твердит он, глаза его горят. — Говорил, кто я такой. Ты своими глазами видела, что я способен сотворить с любимыми. Ты знала. И не притворяйся, что это не так.

— Знала! — кричу я. — Просто подумала… подумала, что я…

— Подумала, что ты особенная?

Ого. Такое чувство, будто он только что ударил меня в грудь.

Я проглатываю боль, мой желудок сжимается.

— Да, — слабо отвечаю я. — Так и было. Я думала, что особенная. Ты сам мне это говорил, Солон, я…

— Ты особенная для меня, — говорит он, бросаясь вперед. Я задыхаюсь, когда тот хватает меня за руки, крепко сжимая пальцы, мое сердце бешено колотится в груди. — Ты для меня все. Но я — не зверь.

Я качаю головой, слезы текут по щекам.

— Нет, Солон. Ты зверь. Это часть тебя, и ты никогда не сможешь убежать. Я никогда не смогу сбежать. В следующий раз он убьет меня. Доведет дело до конца.

Его ноздри раздуваются, челюсть сжимается в твердую, напряженную линию.

— Следующего раза не будет.

— Да, будет, — возражаю я. — Конечно, будет. В любое время, пока я буду с тобой, то…

— Ты не будешь со мной, — резко говорит он, и между его бровями пролегает морщинка. — Вообще.

Я смотрю на него, онемев от страха.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Я не собираюсь подвергать тебя риску, — серьезно говорит Солон, глубоко вдыхая. — Не могу. Мы не можем… мы не можем быть вместе вот так, не при таких обстоятельствах.

Я моргаю.

Мое сердце, кажется, вот-вот разобьется вдребезги, как будто еще один удар, и оно разлетится на миллион осколков.

Он не…

Мы не…

— Ты бросаешь меня? — удается произнести мне. И, боже, это звучит так глупо, но я чертовски напугана.

Он плотно сжимает губы, громко сглатывая.

— Ленор.

Я качаю головой.

— Нет. Нет. Просто скажи, что это не так. Это неверное решение, Солон.

— Это единственное решение, — говорит он мягким и срывающимся голосом, в его глазах боль, и меня шатает от такой сильной боли, что начинает затуманиваться зрение.

— Ты любишь меня? — шепчу я, прижимая пальцы к его груди, к сердцу. — По-настоящему?

Его лицо искажается.

— Я очень люблю тебя.

— Тогда это не выход.

— Я не могу рисковать потерять тебя! — кричит он, скидывая мои руки. — Пожалуйста, черт возьми, Ленор, послушай меня. Послушай. Я до смерти люблю тебя, но наша любовь должна быть живой. Когда я жив, и ты тоже. Не могу потерять тебя. Причинять боль. Мне нужно… нужно разобраться в себе, держаться подальше, чтобы…

— Нет, — быстро говорю я, хватая его за руку и крепко сжимая. — Ладно. Может быть, сейчас побыть немного врозь пойдет на пользу. Пока ты… не разберешься во всем. Держи себя в руках. Запри эту свою сторону на некоторое время обратно в клетку. Но это не долгосрочное решение. Я этого не допущу.

— Ты не можешь это контролировать, лунный свет.

— И ты тоже! — кричу я. — Ты тоже, Солон. Мы оба во власти того, что внутри тебя. Но я не позволю тебе уйти от меня. Понятно? Мне не хочется умирать, но и терять тебя тоже не хочу. И пока ты все еще любишь меня так же, как я тебя, я не откажусь от нас без боя.

Он пристально смотрит на меня, тяжело дыша.

— Пожалуйста, — продолжаю я. — Борись со мной. Не сдавайся.

Его взгляд опускается туда, где я держу его за руку.

— Как, по-твоему, мы должны бороться с этим? — тихо спрашивает он.

— Не знаю, но попытаемся. Ты у меня в долгу.

Он закрывает глаза и делает глубокий вдох через нос.

— Ладно. Просто скажи мне, что делать.

— На данный момент, думаю… думаю, будет лучше, если я останусь здесь. Нам нужно держаться на некотором расстоянии. Не хочу жить в страхе, что зверь покажется в любой момент. Не хочу его раздражать. Мне нужно быть готовой к следующему разу. Может, смогу научиться какой-нибудь магии. Смогла же я удержать тебя на расстоянии, вероятно, смогу сделать это снова. Надо удостовериться.

Его адамово яблоко дергается, когда он сглатывает.

— Хорошо. — Солон смотрит на меня. — Мне будет нелегко уйти от тебя.

— Ты только что сказал, что нам нельзя быть вместе.

— Я не говорил, что это будет просто. Покидать тебя — все равно, что идти против силы тяжести.

— Знаю, — соглашаюсь я. — Но сейчас это наш лучший вариант. Единственный. Возвращайся в дом. Я останусь здесь. Посмотрим, что будет.

Я понимаю, что говорю. Знаю, что в моих словах есть смысл, что мне нужно побыть одной. Но это звучит так пусто и незамысловато из моих уст, что это просто убивает меня изнутри.

Я не хочу расставаться с ним.

Хочу отмотать время назад, вернуться во вчерашний день.

К тому моменту, когда он сказал мне бежать, и правда убежать, чтобы спасти нас обоих, убежать, чтобы спасти наши отношения.

Но пути назад нет.

Есть только здесь и сейчас, и у меня остались шрамы на сердце.

Солон кладет руку мне на щеку, наклоняется, чтобы поцеловать, и я позволяю его запаху окутать меня, напитать мою душу, но потом появляется страх, образ красных глаз, когтей, боли и крови, и я сильно отталкиваю его.

— Не надо, — говорю ему. — Нельзя.

Его глаза темнеют, а затем он поднимает подбородок, расправляя плечи. Потому что знает. Солон знает, что зверь выходит наружу во время секса. Он знает, что поцелуи могут открыть следующий этап. Что наши эмоции сейчас слишком сильны, и это тоже может стать ключом.

— Ты знаешь, где меня искать, — произносит он.

Затем поворачивается и выходит из комнаты.

И мое сердце, наконец, разбивается.

Абсолон

— Тебе не пора домой? — спрашивает Джим, выходя из квартиры. — Кто-нибудь вызовет полицию.

— Не смогут, — отвечаю я, уставившись на сигару в своей руке, дым поднимается вверх.