Все в дорогих доспехах, отделанных змеиной кожей, на головах шлема из лёгкого сплава стали — он такие видел в артефакторных лавках. Цены на них — мама не горюй. Уникальные свойства, прочность и сниженный вес, им придавала закалка в растворе емировой руды.

Мужики как на подбор в дорогущем обмундировании. Не слишком массивные, чтобы можно было протискиваться в проходах, но и не мелкие. Мускулистые руки лежали на рукоятках мечей, но больше всего вопросов вызывали те двое общавшихся.

Они рылись в их рюкзаках. На пол полетел бидон, розжиг и сменное бельё.

— Кого я вижу, — вперёд шагнул покрытый двухдневной щетиной воин с красным плащом за спиной. — Саймон, это твой новый дом? — позади захохотал десяток глоток.

— Смотри, как бы ни стал твоей могилой. Что тут забыл? Охотишься на слизней? — не полез за словом в карман сенсей.

— Какие мы злые. Мы тут, понимаешь ли, на помощь бежали, а он неблагодарный ругается. Нехорошо, Саймон, нехорошо так со старыми друзьями поступать, — поцокал воин в красном плаще, а его второй товарищ продолжал потрошить их рюкзаки, выбрасывая на грязный пол всё, кроме еды. Её он передавал остальным членам отряда.

— Не знал, что ты ещё и вором заделался, — недобро сверкнул глазами сенсей. — Положи, где взял, — стальным голосом приказал он дружку Мясника.

— Ой-ёй, — деланно испуганно заозирался тот, — оё-й, как страшно, а ты случайно не из кры…

— Заткнись, Пол! — неожиданно рявкнул ему командир отряда. — Когда скажу, тогда и будешь открывать рот. Ты закончил там копаться?

— Нет.

— Ну, тогда варежку схлопнул.

Остальные непонимающе посматривали друг на друга, но помалкивали. Авторитет командира непререкаем.

— Предусмотрительно с твоей стороны, Адам, — ответил Саймон, убирая руку с эфеса меча.

— Молодёжь. Совсем не умеют вести себя, — согласился Мясник, при этом его не смущало, что та самая молодёжь грабит на большой дороге без угрызений совести.

Ника выбесила эта ситуация, но он правильно оценивал силы — втроём они никак не сдюжат против такого отряда. Ладно ещё сенсей сдержит этого Мясника, но останутся ведь четырнадцать других бойцов — их просто превратят в фарш. Он сжал кулаки.

— Чего пялишься? — спросил вдруг Адам. — Эй. Саймон, успокой своего щенка, а то он мне дырку в плаще скоро взглядом прожжёт, пхаха, — остальные как массовка тоже заржали.

— Годика через три он и в тебе дырку сделает, — неожиданно заявил учитель.

Ник уставился на него в удивлении, но тот не обращал на них никакого внимания, смотря только на бывшего сослуживца.

— Неужели? Сильное заявление, — он немного задумался. — Только не убивай меня грубо, парень, хочу, чтоб это было аккуратно, понимаешь? Ну, лицо там обожествлённое, чтобы красавицы лили слёзы у моего тела. Я по натуре романтик.

— Не обещаю, но я подумаю, — Ник услышал свой голос лишь после произнесённой фразы и успел одновременно пожалеть и испытать какое-то особое удовольствие, что ответил этому хмырю.

— С другой стороны, если прибить тебя сейчас, то можно «спастись», — с этими словами Мясник достал короткий меч, остальные сделали то же самое. — Зачем оставлять такую угрозу позади? Старик Саймон, насколько я помню, слов на ветер не бросает.

Сенсей развёл руки в стороны, и пространство вокруг всех собравшихся задрожало. Земля вибрировала, а с потолка упало несколько сталактитов.

— Иди, куда шёл, Адам, не буди лиха, — нарастающее давление на стены грозило собравшимся обвалом, тогда и письками мериться не придётся — все погибнут мгновенно под тоннами каменного груза.

Мясник махнул своим людям, чтобы спрятали оружие и сам вложил клинок в ножны.

— Как был ты отбитым куском дерьма, так и остался. Толку, что сбежал от красных плащей, идём, — последнее слово он бросил свите, и они покинули опасное место.

Тренер опустил руки и отряхнулся от каменной крошки, будто не пытался их сейчас угробить, а просто обои тут клеил и вымазался чутка. Чёртов фаталист. У Ника чуть очко до размеров игольного ушка не сжалось, а крысюку хоть бы хны. С этим ведь не шутят — процесс условно контролируемый. Никто не знает, какие слои породы наверху. Сдвинется там что-то не так, и всё.

— Забирайте глаза, — скомандовал он им с Гансом. — Пойдём в другое место.

Они метнулись обратно и аккуратно отсепарировали ножичком зрительный нерв и положили глазики в бидон с мутной жидкостью, отдающей неприятным запахом. Потом собрали разбросанные вещи в рюкзаки и поползли назад.

Весь запас еды украли эти гниды, но Ник преисполнился гордости, что даже Мясник боялся говорить тренеру «крыса» и заблаговременно прервал своего подчинённого. Малый, небось, и не понял до сих пор, что ему жизнь спасли. «Надо будет навсегда исключить из лексикона это слово на всякий случай», — подумал он, пробираясь ползком обратно.

Поход на змей закончился быстро, но вот Жоржику еды достать надо было. Они поплутали примерно час и набрели на гигантскую земляную свинью. Её уши были похожи на кроличьи, и она активно жрала мох со стен, раззявливая полуметровую пасть до состояния прямой линии. Похоже, там особый челюстной механизм.

Не успел Ник задуматься об анатомии диковинного существа, как Саймон изрешетил этот вагон мяса острыми ледяными пулями. Одна из них попала в открытый рот и пробила мозг.

— Берите по ноге и побыстрее, — без настроения произнёс он, посматривая на потолок.

Ник переглянулся с Гансом, и ребята молча приступили к работе. Таким раздражённым они ещё не видели сенсея. Обычно он подтрунивал над ними или вёл себя нейтрально, но сейчас мастер душ был зол. И это чувствовалось даже в воздухе, будто вокруг него штормило яростью.

Сначала мечами, а потом и ножами они отделили одно бедро с копытом, а следом второе.

— Ох, ты ж ё, — согнулся от усилий Ганс, но не стал больше ничего комментировать.

С горем пополам, чуть не умирая от нагрузки, они доплели трофеи до стражников, где им дали в аренду тележку с ездовым вараном. Они сбросили в неё поклажу и завалились сами внутрь с высунутыми языками. Во рту чувствовалась соль от пота.

Нет, после такого захода ему однозначно надо денёк другой отдохнуть. Каждый день так охотится — окочуришься. Саймон сел рядом с возницей и перекидывался с ним новостями, пока ученики приходили в себя.

Блин, обидно как-то, что для него эти монстры, как в носу поковырять. Неужели и Ник сможет достигнуть такого уровня? И почему при столь колоссальной силе учитель возится с ними, а не охотится на более сильных монстров?

— Охотится, — ответил ему Ганс, когда они уже приехали в усадьбу и спустились в подвал, кинув радостно урчащему Жоржику вкусняшку. — Только раз в два-три месяца. Он обычно надолго уходит. Тебе повезло — как раз к твоему появлению вернулся с прошлого похода.

А ведь и правда, вспомнил Ник. Тогда его тоже доставила такая тележка с грузом для питомца. Слизень растворял мясо кислотой, впитывая жижицу животом. На их глазах оно исчезало быстрей, чем, если его кинуть в пруд с пираньями. Чудовищная скорость.

Слизней держали многие жители Андервуда. Дело в том, что это крайне удобно. Мусорный сток находился далеко от домов, и тащить туда тележки, чтобы сбросить отходы вниз как-то накладно. Вот и решили эту проблему своеобразным способом, утилизируя объедки и даже строительный мусор через этих ребят.

Их селили в таких вот погребках, потому что отходы самих слизней благоприятно влияли на почву. Над подземной «будкой» в усадьбе раскинулся небольшой огородик, где выращивался любимый сенсеем овощ — капуста. Да, вы не ослышались, «крысюк» обожал полакомиться кочанчиком другим свеженькой капусты и ни с кем ей не делился.

Эта культура довольно холодостойкая. Ганс рассказывал, что в периоды цветения он задалбывался с её поливкой, ведь это надо делать тёплой водой. Ещё он пропалывал всё это добро и выслушивал постоянное ворчание Саймона.