Гитлер рассчитывает на то, что Америка не успеет начать боевые действия против Германии до того момента, когда будет разгромлена Красная Армия. После чего можно будет и заключить мир с американцами, пока обе страны не успели нанести друг другу серьёзных потерь и американцы не озлобились на немцев. Ведь для участия американских солдат в боевых действиях против Германии требуется время, очень много времени. Во-первых, для формирования дивизий сухопутных войск, которых у Америки очень мало, и они плохо вооружены и обучены. Во-вторых, для переброски на театр военных действий в Старый Свет. В первую очередь — в Африку, где с немцами сражаются англичане.

Таким образом, реального участия американцев в боевых действиях против Германии не следует ожидать раньше, чем через полгода. А это значит, что никакого реального ослабления натиска германских войск в 1942 году ждать не следует. Как мы сражались в одиночку против всей Европы, работающей на Гитлера, так и будем сражаться в одиночку. Это необходимо помнить и учитывать.

Говоря «одни», я имел в виду крупные державы нашего мира. Да, помощь, даже превышающую по объёмам поставки из Америки, нам оказывает Народная Монголия и Тува. Очень важную, очень необходимую помощь, но не техническую или военную, которая в данный момент нам очень необходима. Конечно, у нас имеется такой могущественный союзник, как Советский Союз 1958 году. И поставки оружия, боеприпасов, техники, сырья и оборудования очень помогли нам в отражении германской агрессии. Помощь войсками и, самое главное, знаниями и опытом, очень сильно помогли нам избежать ряда катастрофических поражений, через которые Советскому Союзу 1958 года пришлось пройти. Но возможности СССР 1958 года не безграничны, и это нам тоже следует учитывать. В том числе, планируя боевые операции на фронте.

Сталин о чём-то задумался, несколько секунд постоял на месте, после чего дошёл до своего места во главе стола и опустился в кресло.

Поводом для этой «накачки» послужили шапкозакидательские настроения среди некоторых соратников, слишком уж восторгавшихся тем, что к числу союзников в войне против Германии теперь добавилась и Америка. В их представлении совмещение помощи из 1958 года с поставками из САСШ позволит едва ли не молниеносно поднять экономический потенциал Советского Союза, отвлечение немецких войск на борьбу с новым врагом приведёт к резкому улучшению положения дел на фронтах и едва ли не молниеносному разгрому гитлеровцев.

— Но в настоящее время важнейшим для нас делом являются не перспективы, открывающиеся после вступления в войну Америки, а оборона Москвы, — перешёл к насущному Председатель ГКО, набивая трубку табаком из разломанной папиросы «Герцеговина флор». — Товарищ Жуков, доложите нам текущую обстановку на Западном фронте.

Если первая встреча двух Василевских прошла в благожелательной обстановке, Будённый-«старый», немного выпив, всю ночь поучал сам себя «молодого», то при появлении в московском кабинете Жукова «товарища Пилихина» искры летели. Это со Сталиным, понимая, что тому всё известно о деяниях маршала Жукова после своей смерти, «Георгий Артемьевич» был сдержан и уважителен, то к себе самому, более молодому и менее опытному, жёсток и требователен. Но после получаса криков и они угомонились, перейдя в конструктивное русло.

— Краткий вывод из складывающейся на данный момент ситуации один: немцы начали выдыхаться, — подойдя к карте, объявил генерал армии и, сделав театральную паузу, продолжил. — Это доказывает даже прорыв немецкого 41-го моторизованного корпуса к Калинину, случившийся 11 декабря, для ликвидации которого Западному фронту пришлось передать соседям две дивизии из резерва. Немцам, ворвавшимся в центральную часть города, так и не удалось выйти к автомобильному и железнодорожному мостам через Волгу, а прибывшие дивизии смогли отогнать противника от города на 3–5 километров.

Передача этих дивизий 30-й армии Калининского фронта несколько ослабила 16-ю армию, которая была вынуждена отойти восточнее Волоколамска, но ситуацию удалось стабилизировать. При этом генерал Болдин докладывает, что натиск немцев стал ослабевать, и отхода на Истринский рубеж ему не потребуется.

Южнее, под Можайском, 5-я армия генерала Говорова надёжно удерживает занимаемые позиции. Этому способствовал контрудар 49-й армии, направленный на прорыв кольца окружения, в котором продолжали вести бои окружённые восточнее Вязьмы части 20-й и 32-й армий. Прорвать кольцо окружения не получилось, но за счёт организации воздушного моста удалось поддержать боеприпасами окружённые части. Это сковало в районе Вязьмы до 8 вражеских дивизий, понёсших существенные потери. На основании радиоперехвата стало известно, что на момент прекращения сопротивления окружённых частей численность личного состава дивизий, участвовавших в ликвидации котла, сократилась до 50–60% от штата.

Участвовавшая в контрударе 49-я армия, к сожалению, тоже понесла серьёзные потери, и была отведена на пополнение в район Подольска. В планах штаба фронта предусмотрено использование её в качестве резерва при контрнаступлении. Возможно, она понадобится для поддержки 33-й и 43-й армий, против которых брошены наиболее боеспособные дивизии противника, участвовавшие в ликвидации Вяземского котла. Войска противника, столкнувшись с мужеством советского солдата и сложностями ведения боевых действий в условиях нашей зимы, «забуксовали» на рубеже Боровск — северо-восточная окраина Малоярославец — Таруса, и указанные дивизии — их последняя надежда на то, чтобы переломить ситуацию.

50-я армия генерала Ермакова надёжно удерживает участок фронта от Тарусы до Дубны и южных подступов к Туле. Ермаков заверяет, что Тулу он не сдаст.

Хотя Гудериану и удалось потеснить 10-ю армию Голикова к северу от Венёва, обойдя Тулу с востока, но 2-я Танковая группа была вынуждена остановить наступление из-за угрозы окружения, которую непрерывными контрударами создали ей 3-я, 26-я и 13-я армии на южном фланге Западного фронта. А также 40-я армия Юго-Западного фронта, сумевшая в ходе контрудара выйти на подступы к Курску.

— Если я правильно вас понял, товарищ Жуков, угроза прорыва фронта в районе Малоярославца всё-таки сохраняется?

Трубка уже погасла, и Главнокомандующий снова мерял кабинет шагами.

— У меня нет оснований опасаться именно прорыва, товарищ Сталин. При имеющихся у нас и у немцев резервах можно ожидать лишь отхода частей 33-й и 43-й армий на рубеж по реке Нитка, к ближним подступам к Наро-Фоминску и Серпухову. Как я уже сказал в начале своего доклада, войска противника начали выдыхаться, и у него уже нет сил для продолжения наступления на Москву. Пришла пора готовиться к контрнаступлению, задачей которого будет отбросить врага от стен Москвы, — сделал генерал армии жест рукой, словно смахивая мусор со стола.

— Хорошо, — после нескольких секунд раздумья кивнул Председатель ГКО. — Мы готовы утвердить план контрнаступления, составленный вами и товарищами Шапошниковым, Василевским, Пилихиным и Васильевым.

Прорыв первой линии обороны на перешейке, соединяющем Крымский полуостров с материком, очень дорого стоил 11-й армии Эриха фон Манштейна. Почти неделя непрерывных боёв ушла на то, чтобы преодолеть предполье и выйти к противотанковым рвам, выстроенным перед старым, построенным ещё турками, оборонительным валом со рвом перед ним. И после этого пришлось срочно менять те румынские бригады генерала Думитриеску, которые проводили эту операцию, на немецкие дивизии. По нескольким причинам.

Во-первых, слабое вооружение союзников, имевших в составе каждой бригады всего по одному орудийному полку 7,5 см пушек и 10 см гаубиц. Во-вторых, низкий боевой дух как пехотинцев (в большей степени), так и кавалеристов (в меньшей). В-третьих, низкий уровень подготовки командования и опыта солдат. В-четвёртых, высокие потери при лобовом штурме позиций противника. Впрочем, иначе, чем в лоб, на узком участке суши между двумя заливами Чёрного моря действовать просто невозможно.