Ясное дело, продвижение в северном направлении сильно потрёпанных армий пока незначительное. Но фон Шоберт уже осознал, что его передовые части, вышедшие у Днепру у Никополя и Нововоронцовки, оказались в длинной и узкой «кишке», которую при должном упорстве можно перерезать. И хотя, как говорят, Гитлер категорически запретил отходить от берега Днепра, уже перебросил одну пехотную дивизию от посёлка Орджоникидзе в район Любимовки.

Для танкистов наступать — куда более приятное дело, чем пятиться. И не только из-за подъёма морального духа. При отступлении любая подбитая или сломавшаяся боевая машина почти всегда является безвозвратной потерей. При наступлении высоки шансы того, что она снова встанет в строй. И поэтому сейчас ремонтные службы мехкорпуса сбиваются с ног, восстанавливая боевую технику, пострадавшую от огня противника и неумелых действий экипажей. А тыловики — пополняя растраченный боезапас. Ведь Юрий Владимирович уже знал: 2-й механизированный корпус будет стоять на месте очень недолго.

Утро 28 августа окрестности станции Радушная южнее Кривого Рога огласились рёвом реактивных снарядов, шестнадцать штук которых выпускала каждая установка, смонтированная на базе грузовика-вездехода. Следом за дивизионом реактивных миномётов ударила артиллерия, и после двадцатиминутной артподготовки вдоль железной дороги на Апостолово рванулись вперёд танки механизированного корпуса. Сопротивления румынские горные стрелки, закрепившиеся в районе села Нива Трудовая, практически не оказали: так сильно на них подействовали разрывы эрэсов. И на долю стрелков снова выпала задача разоружения деморализованных «мамалыжников». Бой завязался только в самом Апостолово, где остановились на ночёвку немецкие подразделения, перебрасываемые на запад.

Немцам удалось организовать достаточно прочную оборону, которую удалось сломить лишь к концу дня, обойдя городок с юга.

Тем временем механизированная дивизия корпуса расширила прорыв на запад до Широкого, заняв оборону по реке Ингулец на запад. Таким образом, 2-му мехкорпусу, сдавшему позиции к западу от Кривого Рога стрелковым подразделениям 12-й армии, удалось вклиниться в коридор, пробитый к Днепру 11-й пехотной армией, в глубину на 20 километров и по фронту на 35.

На этом наступление пришлось остановить: фон Шоберт молниеносно осознал, чем ему грозит углубление прорыва войск генерал-лейтенанта Новосельского, и последующие два дня одной танковой дивизии мехкорпуса пришлось сдерживать натиск превосходящих сил немцев с юга, а второй — с востока.

Зато удалось остановить натиск 11-й пехотной армии противника на Запорожье. Хоть и медленно, но, благодаря снизившемуся сопротивлению немцев, вынужденных перебросить войска против корпуса Новосельского, продолжила движение на север 18-я армия Смирнова. К концу дня 30 августа между её частями и позициями 2-го механизированного корпуса оставалось лишь около 35 километров. И всего 20 километров нужно было пройти Новосельскому, чтобы достичь Днепра, захлопнув в образующемся котле пять немецких дивизий и одну румынскую бригаду.

Но… Не научились ещё красные командиры воевать с более опытными, намного лучше подготовленными немцами, мгновенно вставшими в оборону и ощетинившимися стволами артиллерийских орудий, пулемётов и винтовок. Очень быстро выбили танки, имевшиеся в распоряжении Смирнова, и дивизия, наступавшая навстречу 2-му механизированному в самом узком месте горловины «мешка», была вынуждена перейти к обороне. И буквально за два дня, потеряв больше половины личного состава, численность которого и так насчитывала около 60% от штата, была вынуждена отойти под ударами с трёх сторон.

Танки Новосельского за это время смогли продвинуться вперёд только на 5 километров, встречаемые не только малоэффективными 37-мм немецкими противотанковыми пушечками (относительно малоэффективными, поскольку танкисты корпуса на своей шкуре убедились, что с близкого расстояния они пробивают не только бортовую, но, при удачном попадании, и лобовую броню даже чудо-«тридцатьчетвёрок»), но и калибрами куда серьёзнее. То ли Шоберт приказал, то ли это была инициатива «низовых» командиров, но идущие в атаку советские танки встречали выставленными на прямую наводку 105-миллиметровые и даже 150-мм короткоствольные гаубицы дивизионной артиллерии.

Но ещё хуже оказалось то, что нашлось у немцев несколько зенитных орудий калибром 88 мм. Два таких чудовища с длинным стволом, совместно с выставленными на прямую наводку гаубицами, буквально за пять минут выбили почти две роты Т-34 с дистанции более двух километров. Танкисты даже не сразу сообразили, что происходит: они ещё только-только начали атаку, а их боевые машины стали взрываться одна за другой.

Атака захлебнулась, батальон попятился, продолжая терять машины. Спаслись лишь те, кто догадался отходить, прикрываясь дымом горящих танков товарищей. Пока перебросили на участок прорыва дополнительную артиллерию, пока провели короткую артподготовку (нехватка снарядов, которые не успевали подвозить тыловики, будь она неладна!) по выявленным позициям немецкой артиллерии, противник, похоже, успел сменить артиллерийские позиции. И новая атака не дала ничего, кроме новых потерь. Так что замкнуть котёл так и не удалось, удалось лишь примерно вдвое сократить его площадь. Но и это была хоть какая-то передышка для войск, держащих оборону на подступах к Днепру.

— Товарищ Рокоссовский, насколько сильно затормозят перевооружение Советского Союза поставки оружия в 1941 год?

Совместное заседание Политбюро и Совета Министров вёл глава партии, Георгий Максимилианович Маленков.

Известие о прорыве сквозь время, совершённом советскими физиками в секретном ядерном центре на границе Горьковской области и Мордовии, он воспринял со смешанным чувством. С одной стороны, как истинный коммунист и патриот, он пылал желанием помочь Родине в войне, принёсшей ей столько жертв и страданий. А с другой… С другой стороны ему было страшно. Страшно, что там, по ту сторону тонкой плёнки, разделяющей настоящее и прошлое, правит Сталин, которому может очень не понравиться то, что случилось вскоре после его смерти. Да, очень многое «наворотил» ныне «пенсионер всесоюзного значения Хрущёв». Точнее, на этого «пенсионера» удалось повесить и ошибки, допущенные коллективным руководством СССР. Но ведь «Хозяина», на 1941 год руководящего партией уже девятнадцать с половиной лет, не обманешь!

Коммунист и патриот всё-таки победили. Ещё и потому, что управлять той самой «тонкой плёнкой» можно лишь с этой стороны, и любая попытка вторгнуться в будущее обречено на провал. А потом и вовсе от души отлегло: Сталин объявил, что не считает возможным взвалить на себя ещё и Советским Союзом 1958 года. Как прекрасно помнил те дни Георгий Максимилианович, Вождю тогда не хватало времени даже на то, чтобы успеть решить то, что на него свалилось 22 июня.

Члены Президиума ЦК (до следующего партийного съезда решено было не менять названия этого о́ргана) единодушно высказались за оказание помощи сталинскому Советскому Союзу. Советским людям, сражающимся с германским фашизмом по ту сторону межвременного перехода. И даже уже отправили на помощь фронту технику и несколько дивизий. Мало, очень мало, поскольку переброска даже одной пехотной дивизии требует более сорока эшелонов, а в силу специфики перехода, его оборудование требует получасовой остановки после каждых пяти минут работы. Да и переправлять требуется не только войска и боевую технику, но и оборудование, сырьё, материалы, боеприпасы, в которых остро нуждается Советский Союз августа 1941 года.

— Разумеется, бесследно это не пройдёт, — кивнул маршал. — Да, пока мы отправляем в сорок первый год преимущественно старую технику. Но уже поставлены туда несколько десятков новейших танков Т-55 и ПТ-76, которые Советская Армия только-только начала получать с заводов. Как нам кажется, на этом пока следует остановиться: у нас на базах хранения очень много предшественников этой машины — танков Т-54, Т-44 и даже Т-34 с 85-мм пушкой. Для 1941 года это просто чудесные танки, которые позволят Красной Армии успешно противостоять гитлеровцам.