– Хоффман, это всё больше становится похожим на плохой триллер. Ты решил меня запугать?

– Запугать? – тихий смешок. – Кир, ты правда не понимаешь или талантливо притворяешься?

– Я – не понимаю. Ты пытаешься убедить меня в собственной влюблённости с первого взгляда? Так мне давно не восемнадцать и этот номер не пройдёт.

– Я не собираюсь ни в чём тебя убеждать. Всего лишь предлагаю отбросить лишнее и задуматься. Кто ещё согласится ради тебя повторно поступить в университет и терпеть целый грёбанный год, пока ты узнаешь об изменах своего мужа?

– Ради меня?! – вот это наглость и непомерное эго! – Не путай, Хоффман, это ты делаешь ради себя! Если бы ты думал обо мне, давно бы исчез из моей жизни!

– Серьёзно? – усмехнулся он. – А мне почему-то казалось, что ты не против моего близкого присутствия. А, Кира? Будешь врать, что тебя ко мне не тянет?

– Хоффман, ты…

– Гри-иша, ну где ты пропал? – готова поспорить, что манерный голос принадлежит той самой безмолвной блондинке из зоопарка. – Я соску-училась! – мой издевательский смешок.

– Иди, Гриша, по тебе там скучают.

– Кира! – наверняка сейчас должна быть очередная глупость, но я перебиваю.

– Забудь обо мне, Хоффман! Тем более, что в пользу этого у тебя такие весомые аргументы, – я отключаюсь, зная, что он прекрасно понимает, что я имела в виду.

Но задуматься об этом я не успеваю.

– Я раздала всем на орехи и теперь могу нормально говорить, – голос у Агаты на удивление запыхавшийся. Неужели и правда всем попало?

– Поздравляю! – весело фыркаю в трубку. – Отдыхала бы, раз все по лавкам.

– Так я и отдыхаю, – она подхватывает мой тон, – дверь открой.

Мне требуется минута, чтобы осознать её слова.

– Самсонова, ау! Приём! Ты ещё здесь? Дверь, говорю, открывай, а то буду звонить – Сашку разбужу!

Такого за пятнадцать лет дружбы у нас ещё не было. Всё ещё ошарашенная, я распахиваю дверь, а за ней действительно стоит Агатка с объёмным пакетом в руках.

– Открывай сова, медведь пришёл! – она весело подмигивает и проходит в квартиру.

– Ты как здесь? – меня разом накрывает детская беспомощность, и я просто стою, пока она снимает высоченные лодочки и скидывает безразмерный светлый пиджак. У мужа стащила или поддалась моде?

– Молча, Кир! – потеснив меня, Агата прямой наводкой идёт на кухню.

К тому моменту, как я отмираю, на столе уже стоит Ред Лейбл и Кола для меня, и сухое красное для неё. Закусывать предполагается двумя видами сыра, пирожными и виноградом.

– У меня полный холодильник еды, – замечаю я.

– С чем тебя и поздравляю! – Агата быстро моет руки тут же, на кухне, и достаёт тарелки под сыр и виноград.

Из всей нашей старой компании я продолжала общаться только с ней, с остальными ограничиваясь поздравлениями по большим праздникам. И именно она знает эту квартиру едва ли хуже меня – мы часто веселились здесь в выходные, когда мои родители уезжали на дачу.

Проходит пара минут, а стол уже накрыт, бутылки откупорены, и мне в руку всунут бокал. Агата садится напротив и это настолько неожиданно, и чертовски приятно, что у меня снова слезятся глаза. Долбанные нервы! Одной ночи с весёлым соседом явно не хватило, чтобы успокоиться окончательно.

– А теперь можешь рассказывать! – разрешает Агата и делает глоток.

– Как ты пьёшь эту кислятину? – вместо рассказа в миллионный раз удивляюсь я.

– Так же, как ты эту синтетическую дрянь, – она кивает на мой бокал. – Ну, так что, кто начнёт? Я с историей о твоём муже или ты о нём же?

– Мы разводимся.

А смысл тянуть, если она здесь? Всё лаконично и по делу, но Агате почему-то не нравится.

– Знаешь, – задумчиво начинает она, – это я поняла в тот момент, когда Кирилл возник на этаже. Когда он предложил зайти ко мне в кабинет, я осознала, что дело пахнет керосином. Но стоило ему начать говорить… Короче, мой отказ был быстрым и окончательным.

– Отказ в чём?

– Помочь тебя вернуть.

Пока я осознаю размер подставы, Агата накалывает кусочек пирожного. Она отказалась и для меня это отличный знак, потому что с её помощью у Самсонова мог появиться реальный шанс наладить отношения.

– Но, вообще, зная тебя, должно было случиться что-то из ряда вон, чтобы ты перестала считать его безгрешным. И одно то, что Кирилл притащился ко мне, да ещё не с пустыми руками, сказало мне гораздо больше, чем он со своими уклончивыми недомолвками.

– Что он хотел? – мне это важно, а она не станет врать. Кто угодно, но не Агата.

– Чтобы я с тобой поговорила, – она невозмутимо делает ещё глоток.

– Ты поэтому приехала? – пальцы белеют от напряжения, но я держусь. Ровно до её слов.

– Я приехала, потому что тебе наверняка хреново, а сказать об этом хоть кому-то опять совесть, гордость или что там у тебя ещё, не позволяет. И, Кир, ежа выключай! – фыркает Агата и меня отпускает.

Длинный выдох вырывается помимо воли и теперь я могу улыбнуться. Она продолжает смотреть на меня из-под густых ресниц, а я не знаю с чего начать.

– Самсонов мне изменил. Ты знала?

– Догадывалась, – вздохнула она и не дала мне перебить, – Кир, да все догадывались! Из него, знаешь ли, так себе невинная овечка, но говорить об этом тебе?.. Боже упаси! Мне ещё дорога наша дружба, а ты никогда не умела обходится полумерами.

– Когда?

– Что когда?

– Когда ты поняла, что он мне изменяет? – спасибо Вадим! Пусть всё ещё учащается дыхание, ноет в груди и жалко прожитых лет, но меня больше не тянет лить из-за этого слёзы.

– Да какая разница, – она тяжело вздохнула. – Разве не важнее то, что ты всё узнала сейчас, а не через десять лет и ещё пару детей?

– Когда, Агата?

– Кира, ну вот оно тебе надо? – мой взгляд остаётся настойчивым и, снова вздохнув, Агата делает глоток. – Ну, хорошо! Года четыре назад мне в очередной раз не удалось вовремя пообедать и, послав начальника, я ушла из офиса часа в три. Правда, ушла недалеко, в ближайшую кафешку. Бизнес-ланчи уже закончились, народа почти не было, но в дальнем углу зала я заметила Кирилла с какой-то девицей. Сначала хотела подойти поздороваться, но не сказать, чтобы мы были друг от друга в восторге, так что обошлась без этого. А через полчаса они ушли.

– И?

– Что и, Кир? – она раздражённо откидывает волосы за спину. – Я не видела ни поцелуев, ни обжиманий, и рассказывать мне было по большей части нечего, но готова поспорить на свою должность, что это не было встречей с бизнес-партнёром!

Нет смысла спрашивать почему Агата молчала – она права во всём. Хоффману в этом плане повезло, каким-то фантастическим чутьём он угадал именно тот момент, когда я ещё не дошла до семейных скандалов, но уже понимала, что наш брак рушится не просто так.

– Ты ещё здесь?

Я дёргаюсь от щелчка пальцами прямо перед носом.

– Агата!

– Давно уже Агата, – фыркает она.

– Как тебе вообще пришла в голову идея ехать ко мне? Завтра ведь на работу!

– Да и фиг с ней! – хмыкает Агатка и поднимает бокал. – За нас, красивых!

Сложно хандрить в компании бойкого урагана из страстей и пофигизма, и это с двумя-то детьми! Хотя, может именно поэтому Агата относится к жизни специфически – через призму танковой брони, напрочь отказываясь переживать о том, чего нельзя изменить. Да и об остальном тоже, ведь вместо нытья и стонов она меняет под себя то, что в корне не устраивает мадам Елагину-Орбелиани.

– Пусть у моих завтра будет маленький праздник, – она закусывает виноградиной, – вместо того, чтобы требовать вчерашние отчёты, буду сидеть в кабинете и прятать красные от недосыпа глаза.

– Ну-ну, это если у тебя голова не заболит! – я насмешливо киваю на то, как она наполняет второй бокал.

– А что делать! Твои новости на трезвую голову я воспринимать отказываюсь! – шутливый тон слетает с неё, словно по осени листья с диких яблонь. – Кто она?