Какая удача, что не пришлось его по-настоящему искать. Беглый взгляд выхватывает очередные тридцать пропущенных, и я с силой перевожу его на Вадима.

– Завтракать будешь? – весело хмыкает он, и впервые за долгое время я снова чувствую себя зажатой первоклашкой.

– Не могу, меня отец ждёт и… – я отвлекаюсь на вспыхнувший экран.

Незнакомый номер. Опять Хоффман развлекается?

– И мы.

– Что? – переспрашиваю, поднимая отсутствующий взгляд.

– Тебя ждёт отец и «мы», – послушно повторяет Вадим, улыбаясь.

– Точно, – я улыбаюсь в ответ. – Спасибо за телефон и извини за беспокойство.

– Брось, всё нормально.

Закрывая дверь собственной квартиры мне никак не удаётся понять почему с губ не сходит улыбка.

– Нашла? – кричит папа, услышав хлопок входной двери.

– Что? – мыслями я всё ещё не здесь. – А, да, пап, нашла. На сиденье валялся.

– А мы едим суп, – фыркает он, сидя на стуле спиной ко мне.

Сашка за обе щёки уплетает вчерашнюю домашнюю лапшу, не обращая внимания, что бульон летит во все стороны, а ингредиенты супа разбросаны везде, где только можно, кроме самой тарелки.

– Вижу, – я сажусь третьей и весело улыбаюсь, глядя как умилённо дед наблюдает за внуком. Моя вина, стоило чаще навещать его после смерти мамы! – Пап, ты не опоздаешь?

– Через полчаса выхожу, – откликается он, переводя взгляд на меня. Мне умиления тоже достаётся с лихвой.

– Ну, зачем тебе эта электричка? – я завожу старый разговор. – Подожди до вечера, и я сама тебя отвезу! Всё лучше, чем два часа тащиться по транспортам с пересадками!

– Кир, – папа морщится и встаёт, чтобы вытереть разлитый суп, – мы уже миллион раз это обсуждали! Я не дряхлый старикашка и способен добраться до Крылатовки самостоятельно! Тем более, что ехать в электричке гораздо интереснее, чем час наблюдать за сменяющими друг друга коттеджными посёлками!

– Скакать с автобуса на электричку и обратно, конечно, намного веселее! – за два дня я опустошила практически половину банки кофе. Стоит хорошо так притормозить. То-то у меня руки трясутся, когда сажусь за руль!

– Интересные знакомства никто не отменял! – подмигивает папа, пока я убираю за Сашкой бардак. – В прошлый раз я познакомился с Аристархом Ивановичем, бывшим преподавателем высшей математики и страстного любителя кустовых роз!

– Этот репетитор мне бы пригодился, – мой смешок он уже не слышит, выйдя с кухни.

Уговоры не помогают, и папа всё-таки выходит из дома так, чтобы успеть на двухчасовую электричку.

– Позвони как приедешь!

Он смеётся и в ответ целует меня в лоб.

– Позвоню.

Двери лифта открываются раньше, чем папа нажимает на кнопку и перед нами стоит смущённая Александра Борисовна.

– Здравствуйте!

– Добрый день! – мгновение заминки у всех участников сцены и я отмираю. – Александра Борисовна, познакомьтесь, это мой папа – Игорь Ростиславович. Папа, это Александра Борисовна, Сашкина фея-крёстная!

– Приятно познакомиться, – он улыбается и переводит взгляд на меня. – Кир, я побежал, а то не успею.

– Кира, я вам не помешала? – спрашивает Александра Борисовна как только за папой закрывает двери лифт.

– Нет-нет, что вы придумываете! – я пропускаю её перед собой. – Всё в порядке, я, наоборот, боялась, что вы заблудитесь. Саш, Александра Борисовна пришла!

– Ул-ла! – радостный протяжный крик и сын с трудом вписывается в поворот, чтобы вылететь в прихожую. – Я налисовал слона! С дедой!

– Саш, погоди, я руки хоть помою! – смеётся Александра Борисовна, сопротивляясь тянущему её ребёнку.

– Саша! – мой строгий голос имеет больший эффект и он выпускает ладонь няни.

– Я тебя жду! – и Сашка уносится обратно.

– Извините, – я развожу руками, но Александра Борисовна улыбается.

– Бросьте, Кира! У вас замечательный ребёнок!

– Спасибо. Хотите кофе?

Всё-таки сложно вспоминать о гостеприимстве, когда этот дом уже давно не твой. Чтобы не говорил папа.

– Не нужно, спасибо.

Она идёт на голос Сашки, а я всё же ставлю чайник. Себе.

Пусть папе одиноко, но мы не уживёмся на одной жилплощади, как бы ему не хотелось обратного. Маму я заменить не смогу, а ему станет тяжело привыкать к нашему ритму жизни. Стоит хотя бы зайти на сайт аренды квартир, или поручить это риелтору? До вечера ещё есть время подумать.

– Александра Борисовна, давайте я вам всё покажу, – все равно ждать, пока вскипятится вода.

– Конечно, – она встаёт из-за лакированного стола-книжки, где они с Сашкой снова рисовали. Кажется, мой сын растёт художником.

Краткий экскурс по квартире заканчивается даже быстрее, чем я ожидаю. Оказывается, что Александра Борисовна живёт в точно такой же типовой трёшке, только в другом конце города. Хорошо, что все Сашкины вещи поместились в мой старый шкаф и ей не придётся искать их по всем уголкам теперь холостяцкой квартиры.

– Не переживайте, Кира, мы со всем справимся! Может, вы поедете пораньше? Выпьете кофе в парке, я знаю, там рядом с вашим университетом есть очень симпатичный. Вы выглядите уставшей.

– А знаете, это мысль!

На сборы уходит пятнадцать минут. Благодарно пожав ей руку, я целую Сашку и снова игнорирую лифт, сбегая с девятого этажа со злосчастными босоножками в руке. Самое время навестить обувной.

Вообще, забавно. Я продолжаю пользоваться деньгами Самсонова и всем, что они дают, вместо того, чтобы гордо бросить пластиковые карточки ему в лицо. И ни одна струна в моей душе не звенит совестливо. Месть за измену? Вряд ли есть смысл именно в такой, учитывая, что моих расходов он даже не заметит. Страх остаться без средств? И рада бы в нём признаться, но чего нет, того нет.

Скорее, осознание, что этот комфорт – для Сашки. Пусть Самсонов последняя сволочь, но он остаётся его отцом вне зависимости от обстоятельств, и это я готова подтвердить миллионами тестов ДНК. Хотя, приди ему в голову мысль о проверке, материал я, конечно, сдам, но вряд ли подпущу после этого к сыну.

Рука заносит босоножки над урной у подъезда, но пристальный, истинно НКВДешный взгляд Марии Петровны с пятого этажа заставляет тяжело вздохнуть. Этого лавочные пенсионерки мне точно не простят, и я иду к машине, на ходу снимая её с сигнализации. Придётся специально объезжать двор с другой стороны, чтобы заехать на мусорку, а потом крутиться на массивной Ауди, теряя всякую надежду нормально развернуться на крохотном пятачке у баков.

Может, ну его и сходить пешком? Ради одних босоножек откровенно лень, тем более, когда есть возможность найти мусорный бак где-нибудь по пути к университету. Для меня выбор становится очевиден и симпатичная ярко-жёлтая, но катастрофически неудачная обувь летит на коврик переднего пассажирского сиденья. Чтобы бросалась в глаза и не дала забыть о собственной скорой кончине.

Раздаётся звонок, от которого я дёргаюсь и ударяюсь макушкой о крышу машины. Всего лишь Агата, но последние дни сделали меня откровенно неуравновешенной.

– Да!

– Ты чего шипишь? – хмыкает в трубке подруга.

– Неудачно ударилась, – с прижатой плечом к уху трубкой, я ногой нашариваю порог и задом вылезаю из машины.

– М-м, – многозначительный ответ, – а, скажи-ка, дорогая моя, ты вообще собиралась просвещать меня на тему своего грядущего развода?

– Что? – врать Агате я, конечно, не собиралась, но вот такой открытый наезд говорит лишь о том, что узнала она об этом не лучшим способом.

– Твой Кирилл наведался ко мне лично, переполошив половину офиса!

– Когда успел? – Самсонов работать вообще ходит?! Или ждёт пока его КлутсФин загнётся без чуткого руководства?

– Кира! – раздаётся со всех сторон и я чувствую себя в кинотеатре. – Ты меня не слушаешь! – ворчит подруга и оказывается права, потому что я разворачиваюсь.

– Привет!