— А что с остальными? … Галамюэль…инквизитор… и мой брат? — Варя судорожно пыталась выдавить застревающие в горле слова.

Гном поморщился, погладил Варю по руке и скорбно начал:

— Сложно, — Варя резко вздохнула, сжав его руку, а Марина глянула на гнома с осуждением. — Сложно удержать их! — гном заухмылялся: — Рвутся к тебе в палату, стервецы! Но у меня все строго — сначала поговори с семьей, а потом уже любови свои крути, — после его слов Варя густо покраснела.

Насвистывая, довольный господин Каргувальд пошел к двери. Напоследок он обернулся и подмигнул. Уже из коридора послышался его громкий голос:

— Виктор Степанович, просим!

Отец зашел в палату почти сразу, вероятно сидел под дверью. Он стал еще выше и худее. Волосы полностью побелели, а на лице казалось, остался только огромный нос. Сейчас он, как никогда, напоминал большого седого ворона.

— Привет! — отец наклонился, погладил Варю по голове и присел на скамеечку рядом с Мариной, приобнял ее за плечи и на секунду прижал к себе. Она доверчиво прижалась, а потом сущенно отстранилась и взяла отца за руку.

— Варя, как ты себя чувствуешь? — растерянно начала Марина и стушевалась под ее скептическим взглядом.

— Норм, — ответила Варя и тут же замолчала, поджав губы.

Отец сжал Маринину руку, с недовольством глянул на Варю и начал трудный разговор:

— Дочь, я рад, что с тобой все хорошо. Ты слишком долго пробыла в межмирье, повезло, что все обошлось без серьезных последствий.

Варя задумчиво качнулась на кровати.

— Но что-то есть? — она требовательно уставилась на отца.

Он кивнул и виновато опустил голову, в груди у Вари похолодело.

— Господин Каргувальд конечно приказал об этом никому не говорить, поэтому о твоей беде никто и не знает, — отец вздохнул и продолжил: — Ты потеряла своего зверя, никогда не сможешь больше оборачиваться.

Варя счастливо улыбнулась, привыкнуть ко второй сущности она еще не успела, поэтому потеря и не ощущалась чем-то трагическим. Скорее наоборот, она была рада, что не придется разбираться еще и со своим оборотничьим даром.

— Дима просил тебе передать, что пантера решила остаться с драконом. Он сказал, ты поймешь, — проговорила Марина. Варя в ответ кивнула с улыбкой. Дракон ей понравился, пантере будет с ним хорошо.

Отец откашлялся, щелкнул суставами пальцев.

— Мне трудно об этом говорить. Но ты должна знать. Про нас с твоей мамой, — его голос вдруг стал глухим, а слова отрывистыми.

— Только не осуждай! Мы были такими молодыми и наивными, — Марина тихонько заплакала, отец прижал ее к себе и начал рассказывать.

Они проговорили до самых сумерек. Родители рассказывали взахлеб, перебивая друг друга, делясь сокровенным. Варя слушала, раскрыв рот, она думала, что такие страсти бывают только в сериалах.

Родители познакомились совсем молодыми, и их тут же потянуло друг другу. Если они бы были постарше, то возможно сразу поняли бы, что они истинная пара. В их оправдание можно сказать, что истинных среди разных видов существ практически не бывало. Вот и их родители решили, что это никакая не любовь, а обыкновенная блажь. Отца ждал клан и одобренная родителями невеста. У оборотников с этим было строго. Старший ребенок должен унаследовать всю силу рода отца и часть силы матери. Все бредили мыслью, что у сильного Вариного отца родится сильный ребенок, который станет новым вожаком пантер после Виктора Степановича.

Но любовь не проходила, упертый отец твердил своим родителям, что все равно женится на Марине. Тогда обеспокоенные родители отца пошли к Кассандре, матери Марины. Амбициозная Варина бабка мечтала о власти, и ей пообещали содействие, если она уговорит дочь уйти. Но уговоры на Марину не действовали. Кассандра решила пойти на крайние меры. Она сварила отворот и приворот и отдала родителям Виктора Степановича. Они должны были помочь расстаться с Мариной и привязать его к нужной женщине.

Но все пошло не по плану. Марина оказалась беременна. Отец, ослепленный зельями, не поверил, что ребенок его. Кассандра давила и требовала сделать аборт. Но Марина не смогла убить ребенка, тогда Кассандра превратила ее жизнь в настоящий ад. Варя на себе успела испытать характер бабки, когда та, пользуясь связями, лишила ее лицензии на работу с одаренными.

В итоге к родам мама сдалась, она была слишком молода, а давление внешнего мира слишком сильным. Детей она так и не увидела, Кассандра оставила внучку себе — Варя должна была стать наследницей магического рода, а внука отдала дочери лучшей подруги с условием, что она будет приводить мальчика на диагностику два раза в год. Подруга рано умерла, но ее дочь, приемная мать Димы, неукоснительно соблюдала условия договора.

Сначала все было хорошо, дети росли вполне обычными, магические способности у Вари были средние, а вот у Димы их практически не было. Но однажды Кассандра заметила, что когда Дима гостит у нее, то он колдует, причем очень талантливо — заставляет предметы исчезать и появляться. Такие всплески магической активности были первыми признаками крушителя или разрушителя. Кассандра испугалась опасного дара и позвала своего давнего близкого друга — начальника Инквизиции Ярослава Иванова.

Они попытались провести ритуал, но стандартный способ запечатать дар не помог. И тогда Иванов наверно догадался, что здесь что-то нечисто, но Кассандра уговорила его поставить Дмитрию абсолютную печать, как подозреваемому в опасном преступлении, и забыть о проблеме.

— А зачем мне печать ставили? — обиженно протянула Варя. — Дима понятно, я тут вспомнила, как он мне кое-какие штучки невидимыми делал, чтобы бабка не увидела. А я же всю жизнь середнячком была.

Отец грустно улыбнулся:

— Может подстраховаться решили, даже не знаю. Он потом пытался выяснить, что за фрукт ребенок Деридуба. И ни к чему хорошему это не привело. Можно сказать, что с этого запроса и началась активная фаза этой заварушки.

Иванов запрос сделал, но ничего интересного ему и не сказали. Потому что в архиве работал очень одаренный мужчина — Лабасков, он сопоставил данные о ребенке оборотника, посмотрел слепки дара, которые произвел Иванов и сделал поразительный вывод — ребенок истинной пары оборотника в исключительном случае может стать волчьим пастырем.

Это открытие перевернула всю жизнь Лабаскова. Он бросил работу и подался в свободные охотники. Мечта расширить свои магические возможности кружила голову, тем более, что у него в загашнике хранился прекрасный ритуал отъема врожденного дара.

И Лабасков стал присматриваться к младшим детям отца от Тамары. А надо сказать, что жили отец с Тамарой плохо, действие приворота быстро выветрилось, тем более, что душа звала его к истинной паре. А еще выяснилась неприятная правда про хорошую девочку Тамару — она плотно сидела на наркотиках, а ее родственники мечтали сместить Деридубов от власти. Увлеченный войной внутри клана, отец почти не находился дома, а Тамара все больше деградировала. Следующим ударом для отца стало рождение сына — слабосилка. У сильного альфа-самца родился слабенький котенок — этого он Тамаре простить не смог и практически прекратил с ней общаться. Дочь он не признавал до момента рождения, пока не увидел и не позвал.

Сначала Лабаскин подумал, что искомый ребенок Ярослав Деридуб, но быстро понял ошибку, но отпускать от себя обиженного отцом и природой оборотника не стал. Он внушал ему надежду, что можно прокачать свой дар, возможно даже показал ритуал. Дочь обрабатывали долго, она была достаточно сильна, но, в конце концов, Лабаскин сам убил ее, когда она вышла из-под контроля, охотясь на бомжей в развалинах радиозавода. Постепенно доставая наркотики Тамаре, он узнал старую любовную историю, запугал Кассандру и устроился к Дмитрию вахтером. Параллельно он руководил Ярославом и его бандой, организуя похищения.

В дверь тихонько стукнули. Отец замолчал.

— Извините, мы не помещаем? — инквизитор Александр вошел в палату, а следом за ним Галамюэль.