На светлом диване с объемной спинкой, украшенной резными накладками, сидели два незнакомых инквизитора. Лиц он не видел, они скрывались за мутной сероватой занавесью. Менталисты. Обычно они старались скрывать лица, находясь на работе. Сергей Петрович, не увидел их в первый момент, заново узнавая дом, потом просто молча приветственно кивнул, прошел к столу и отодвинул тяжелый стул. Резные ножки, напоминающие львинные лапы, оставили на светлом ковре темные ямы примятого ворса. Стул остался таким же неудобным. Сергей Петрович покрутился на сиденье, устраиваясь удобнее. Александр хмыкнул:

— Готов поспорить, стулья в кабинет тебе Нюта выбирала.

— Успел оценить? — насмешливо проговорил Сергей Петрович.

— Вполне! Еще на ритуале успел, — Александр поставил пузатый цветастый чайник на газ и присел на стул рядом.

— Кресла себе и секретарше сам выбирал, сослался на больную спину, — Сергей Петрович теребил бахрому бордовой скатерти, пытаясь вспомнить, был ли чайник и эта скатерть здесь при жизни Нюты. Скорее всего, да. Похоже, дочь превратила дом в музей матери.

В комнате повисла неловкая тишина. Потом менталисты на диване о чем-то зашептались.

— Саш, мы отъедем на часик, — проговорил тот, что был пониже, похудее. Александр кивнул, и мужчины не спеша вышли.

Через пару минут загремели ворота, и затарахтела, выезжая, машина. Сергей Петрович автоматически глянул в окно, но плотные шторы надежно закрывали уличный мрак.

— Давно хотел тебе сказать, но все не получалось, — начал Александр напряженно. — Прости меня за то, что не помог тогда Нюте. Но я, правда, сделал все возможное и невозможное.

Сергей Петрович приготовился сказать что-то незначительно ободряющее, это он умел делать виртуозно, но горло вдруг перехватило спазмом. Он просто угукнул. Вдруг вспомнились те страшные темные дни и ночи, наполненные запахом лекарств и страхом смерти. Сергей Петрович достал из кармана новую пачку сигарет, сорвал тонкую целлофановую оболочку.

— Выйдем покурим, — предложил он инквизитору и поднялся со стула.

Ноги сами вели его к качелям, он любил здесь сидеть теплыми вечерами после работы. Днем их оккупировала Аня, а вечером он. Сергей Петрович дошел до темнеющих мощных треугольников основания и сел на широкую деревянную доску. Руки привычно обхватили замотанные изолентой чуть липкие железные цепи, и, наконец, он оттолкнулся от земли.

— Ты так и не простил меня, — раздался из темноты голос инквизитора.

— Простил, — кончик горящей сигареты Сергея Петровича чертил в ночи красные узоры, взлетая вместе с ним в небеса и опускаясь к земле. — Я потом постепенно понял, что мы ничто перед судьбой. Смирился. Не сразу. Прошло года три — четыре после похорон. Я все вспоминал, как тогда эта ведьма из Круга сказала: «Ее время пришло. Отпустите душу».

— Я не думал, что она окажется такой…— инквизитор подбирал слова, — прямолинейной, и прямо Нюте скажет, что пришло ей время умереть.

— Скажу честно, если бы ты тогда меня не держал, я бы убил эту ведьминскую тварь, —Сергей Петрович стал взлетать выше, почти делая на качелях «солнышко».

На несколько минут опять повисла тишина.

— Пошли в дом, я уже замерз на этом сквозняке, — предложил инквизитор и первым пошел к крыльцу.

Сергей Петрович еще несколько раз качнулся и лихо спрыгнул на начавшую подмерзать землю. Ноги заскользили, но он сумел удержаться и не упасть.

— Позер! — буркнул инквизитор и хлопнул дверью.

Небо было усыпано звездами. Сергей Петрович зашел на крыльцо и поднял голову к их неверному голубоватому свету. Сколько тысяч лет они светили до его рождения, и сколько будут светить после? Последние лет двадцать, а может даже и дольше, он чувствовал себя эдаким старичком, пожившим, многое понявшим и помнящим. А теперь Сергей Петрович смотрел на звезды и думал, что вот они вечно молоды, несмотря на солидный возраст в несколько миллионов лет. Они все шлют и шлют нам свой далекий свет, даже мертвые, остаются для нас живыми. После смерти Нюты он чувствовал себя мертвецом, его давило непреходящее чувство вины. Все ли он сделал? Почему остался жить, а она умерла? Постепенно все перегорело, покрылось серым пеплом будней. Его жизнь превратилась в набор простых, давно отработанных действий, как у робота. Вся эта кутерьма с Аней и Александром выбила его из привычного маршрута, колесики робота закрутились вхолостую. А еще Варя…

Он приехал сюда, в центр своего старого мира, а здесь тоже ничего нет, старый дом, как пустая оболочка. Тот мир мертв, а он, Сергей Петрович, жив, внутри него горит самый настоящий звездный свет. Он как мальчишка хочет смотреть на небо и прыгать с качелей. Не иначе весна! Сергей Петрович улыбнулся и бросил еще тлеющий окурок в темноту, и тот полетел, рассыпая искры.

Дом окутал теплом, он зябко передернул плечами и сел за стол. Инквизитор уже разлил чай по крошечным чашечкам. Сергей Петрович даже не помнил, чтобы у Нюты был подобный.

— Я тут неожиданно узнал, что ты любишь кофе и чай, — он аккуратно обхватил чашечку пальцами обеих рук, пытаясь их согреть.

— В смыле? — инквизитор выглядел озадаченным.

— Варя нашла в твоих запасах разные сорта кофе и чая. Мне понравилось! — инквизитор недовольно нахмурился. Сергей Петрович продолжил оправдываясь: — Мы особо не копались в твоих вещах, брали только самое необходимое.

— Я собирал коллекцию чая несколько лет, примерно столько же и кофе. Сам купажирую разные сорта, — с гордостью сказал Александр.

— А зачем у тебя столько контейнеров с едой под стазисом в холодильнике? — поинтересовался Сергей Петрович и отхлебнул чая.

По вкусу напиток напоминал размоченный табак. Глядя на его лицо скривленное лицо, Александр улыбнулся и проговорил:

— К хорошему быстро привыкаешь, да? Заварил чай из того, что было в доме. В контейнерах мои поварские эксперименты. Вы что-то пробовали?

— Знаешь, не рискнули, я еще помню твое увлечение ядами, — со смехом проговорил Сергей Петрович.

— Ну и зря! — обиженно протянул Александр. — Я научился вкусно готовить, несколько курсов именитых поваров посещал, а для ядов использую лабораторию. Надеюсь, ты не додумался туда сунуться? — инквизитор нахмурился.

Сергей Петрович замотал головой и жалобно продолжил:

— Знаешь, я бы не отказался сейчас от чего-то посущественнее этого жуткого чая.

Александр молча открыл холодильник и стал выкладывать на стол контейнеры с едой.

Рот Сергея Петровича наполнился слюной, он несколько раз сглотнул и спросил:

— А сколько еще ждать, когда на Ярослава подействует сыворотка правды?

— Минут тридцать, как раз успеешь поесть, — Александр подвинул открытые емкости ближе к Сергею Петровичу.

— Надеюсь, без крови обойдемся? — тот хищно воткнул вилку в крупный кусок жареной говядины.

— Да он почти все выложил. Осталось уточнить пару моментов. Слушай, там такая курьезная история произошла! — Александр усмехнулся и тоже достал себе вилку.

Некоторое время над столом висела уютная тишина, нарушаемая только глухим стуком вилок о пластмассовое нутро контейнеров.

— Даму, что ехала с Ярославом Деридубом, похитили, — неожиданно спокойно проговорил Александр, от неожиданности Сергей Петрович перестал жевать. — Изначально их обоих выкрали. Инквизиторы, что везли оборотников, были убиты почти сразу, как выехали за город. Мы объявили перехват и совершенно неожиданно тут же в паре километров от автобуса убитых инквизиторов нашли Ярослава, блюющим на обочине. И это еще не самая интересная история, которая случилась с нашим невезучим Деридубом, — инквизитор как ни в чем не бывало нанизал мелкую обжаренную картофелину на вилку и начал, не торопясь, жевать.

— Ну? Давай рассказывай, хватит меня мариновать! — не выдержал Сергей Петрович, он сдерживал желания ткнуть инквизитора вилкой, что бы тот поторопился с рассказом.

Александр довольно усмехнулся, глотнул чая и, не спеша, продолжил: