А что, если трамвай в принципе даёт только один шанс на встречу с прошлым, и потом, сколько ни приезжай, встретишь только знакомое место, но не человека?

С этими мыслями Ри спускалась по ступеням. Дан шёл чуть впереди, не оборачивался к ней, ничего не говорил.

Грунтовая дорога, пробитая не одним поколением автомобилистов, сворачивала к реке. Сейчас её воды были тёмными и тяжёлыми, они медленно колебались, отражая рассеянный свет. Солнце скрывалось в тучах. На траве блестели капли недавнего дождя, но одуванчики уже вновь раскрыли цветки и неистово сияли жёлтыми сердцевинками. Сладкий запах сирени разливался в воздухе.

— Если хочешь, мы туда не пойдём, — прервал молчание Дан. — Просто прогуляемся по берегу — и всё.

Ри медлила с ответом.

— Знаешь, когда я её увидела в прошлый раз, мне показалось… — тут она запнулась, собираясь с духом. — Что там, на камне сидела я.

— И ты стала вспоминать, не встречались ли мы раньше?

— Типа того.

— Если тебя это успокоит, — сказал Дан и обнял Ри за талию, — не встречались. Это было очень давно. Ты тогда ещё в школу ходила.

В тёплых объятьях Дана она сразу размякла, и ледяная рука страха немного ослабила хватку в груди, но не отпустила совсем.

— Потом я подумала, что ты просто увидел похожее лицо и решил… Ну, войти в ту же воду дважды. — Ри опустила голову, боясь в очередной раз увидеть ту самую лучезарную улыбку. — Вроде как, раз внешне похожи, то и в остальном разницы нет.

Она почувствовала, что Дан прижался к её макушке щекой, и хотела отстраниться, но не стала. Это было слишком уютно и так непохоже на то, чем она перебивалась все прошлые годы.

— Ты же так не думал, нет?

Они подошли к тому месту, где от просёлочной дороги ответвлялась тропинка, ведущая к старому кладбищу.

— Мы всё ещё можем туда не ходить, — сказал Дан, но Ри уже быстро шагала вперёд, не обращая внимания на мокрую траву, бьющую по ногам. Медлить сейчас было для неё так же глупо, как ласково тянуть прилипший пластырь вместо того, чтобы сорвать его разом.

Ри добралась до заросшего сиренью пятачка в центре кладбища и замерла. В последний момент она подумала, что вообще-то это горько-счастливое воспоминание не её, а Дана, и, коль он два раза предлагал ей не ходить туда, то, может, и не стоит ломиться туда первой.

Девушка сидела на поваленной могильной плите и расчёсывала длинные волосы чёрным гребешком. Чужого присутствия она не замечала, только пару раз прерывалась, поглядывала на часы и снова принималась за дело.

Ри глядела на неё, не в силах оторваться. Ровный ритм движений — от пробора к кончикам, умиротворённое выражение лица, такого молодого и такого похожего на её собственное.

Холодные капли воды срывались с листьев и затекали за шиворот. В кроссовках начинало противно хлюпать, но Ри боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть незнакомку. А та кончила расчёсывать волосы, отбросила длинные пряди за спину, достала из сумочки мобильный, посмотрела на экран, разочаровано вздохнула и принялась набирать эсэмэску.

«Интересно, дойдёт или нет, — подумала Ри и тут же одёрнула себя: — У Дана даже телефона нет, а даже если бы и был, номер бы давно сменился…»

Девушка достучала по клавишам, закусив губу, нажала на кнопку отправки и положила телефон рядом с собой. Ри застыла, прислушиваясь, не блямкнет ли у неё за спиной мобильный. Не блямкнул.

Не дождавшись ответа, незнакомка принялась за причёску: накрутила несколько прядей на гребень и ловко закрепила их на затылке. Ри оставалось только удивляться и завидовать: у неё такая конструкция не продержалась бы и минуты.

Девушка взяла мобильный, убедилась, что ей не ответили, спрятала в сумочку, вытянула гребень из причёски и вновь принялась приводить в порядок волосы. Мерно, спокойно, от макушки до кончиков…

Из своей засады в кустах Ри вышла мокрая и продрогшая, с мелкими листьями в волосах. Грудь всё ещё держал крепкой хваткой ледяной страх, но природа его изменилась. По дороге к кладбищу она боялась разочарования, боялась посмотреть в глаза неприятной правде. Теперь у неё перед глазами стоял фантом, раз за разом повторяющий короткую последовательность действий: расчесать волосы, достать телефон, написать сообщение, собрать причёску, распустить причёску…

«Неужели и моя бабушка там тоже?..» — подумала она и тут же отогнала эту мысль. Бабушки там не было.

Дан ждал её на дороге, махал рукой, но не улыбался. Ри помедлила. Ей хотелось побыстрее выбраться отсюда, но противная догадка, что и её любовник тоже может оказаться ненастоящим, только жалкой копией, царапала по сердцу.

Дан перестал махать и окликнул её по имени. Ри сделала неуверенный шаг вперёд. Потом ещё один, когда Дан что-то проговорил и двинулся к ней на встречу.

— Зря я туда пошла… — сказала она, прижимаясь к такой тёплой, такой родной, пахнущей потом и старым одеколоном груди. — Там стрёмно.

Ри ждала, что Дан выдаст что-то в духе: «Ну, я же предупреждал!» — но он только поцеловал её в ухо и спокойно заметил:

— Это я сглупил. Надо было выбрать другое место для объяснений.

Она подняла голову и недоумённо посмотрела Дану в глаза.

— Ты сказала, мол, я увидел похожую женщину и решил, что это мой второй шанс. Что можно отыграться за ошибки прошлого. Я и правда так думал все те десять минут, что мы проговорили в нашу первую встречу.

Ри разжала объятья и отступила в сторону. Дан стоял перед ней растерянный и как будто снова непростительно помолодевший.

— Я даже решил, что она вернулась. Хотя чего ей у нас делать, если там семья, дети… — тут он тяжело вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями. — А потом ты пришла на концерт и рассказала про трамвай, и была такая… Такая безбашенная и отчаянная… Что мне захотелось быть с тобой здесь и сейчас, а не гоняться за прошлым.

Дан взял её за руку, Ри не стала сопротивляться, и они пошли обратно к мосту, трамваю и ребятам. Река всё так же качала на волнах отблески солнца, сирень благоухала, и Ри думала, что теперь точно навеки возненавидит этот сладкий попсовый аромат.

— А почему ты тогда сказал, что это — твоя вина? Ну там не девушка, не бывшая, а прям вина?

Дан помрачнел, замялся, закашлялся, и Ри стала беспокоиться, что сейчас узнает о нём какие-то совершенно чудовищные вещи, которые испортят все их отношения.

— Понимаешь, я был тогда молод, глуп… Не то, чтобы сейчас стал сильно умнее, — на этих словах он усмехнулся, — но всё же… Я тогда считал себя гением. У меня была своя группа, не эта, другая. Название тебе ничего не скажет… И была девушка, хорошая, милая…

— По кладбищам гуляла…

— Одно другому не мешает. Она правда была замечательная, умная, талантливая. И любила такого придурка, как я.

Дан умолк. Ри сжала его ладонь, чтобы немного приободрить.

— Когда она закончила свой истфак, появилась возможность уехать в аспирантуру к какому-то крутому профессору…

— И она, конечно же, ею воспользовалась?

— Она и меня звала с собой. Типа, на новом месте и возможностей будет больше, хоть со старой группой, хоть с новой. Но… Я же себя гением считал! У меня уже что-то начало получаться, какая-никакая слава, поклонники, поклонницы, первые типа гастроли… А там надо было выживать, начинать всё с нуля…

— И вы расстались? Просто расстались, и ты себя в этом винишь?

Дан набрал воздуха в лёгкие. Казалось, он собирается прыгать в ледяную воду.

— Я поступил, как последняя свинья. Понимаешь, она никогда меня ни к кому не ревновала, но дала понять, что, если я изменю, то на этом наши отношения будут окончены.

— И ты…

— Да, самым циничным образом, практически у неё на глазах. С какой-то поклонницей. Я даже имени её не знал. Мне просто хотелось напоследок сделать своей девушке больно. И я сделал.

Они дошли до подножия лестницы, ведущей на мост. Отсюда уже было видно Сена и Ди, курящих, привалившись к перилам.