Кристаллы в клетках погружали в волшебные воды и оставляли заряжаться на несколько месяцев, после чего поднимали на поверхность и продавали населению.

Заряженные кристаллы назывались фарлами. Эти своеобразные "батарейки" использовались для любых магических заклинаний. Однако когда магия фарла иссякала, повторно зарядить его было невозможно. Приходилось добывать все новые и новые камни.

Из разряженных фарлов, в зависимости от размера и эстетической ценности, делали посуду и украшения, вазы и мебель. Крупные экземпляры пускали на строительство. Пустоты же выработанных месторождений использовались для создания новых жилищ.

Наконец лестница кончилась, и меня втащили в огромный портальный зал. Здесь было несколько десятков врат для перемещений, заключенных в арки из самоцветов.

Принц выбрал арку из красной яшмы. Пройдя через нее, мы перенеслись в полутемный коридор. В здешних фонарях явно давно не меняли фарлы – они разрядились и погасли. Только узоры на стенах едва-едва разгоняли тьму тусклым сине-зеленым светом.

Меня снова потащили вперед.

Коридор кончался мостом, парящим на невообразимой высоте. В паре десятков метров над нами находился потолок обширной пещеры, внизу же расстилался город. Только отсюда я смогла разглядеть и осознать размах задумки местных архитекторов.

Огромные сталактиты и сталагмиты, выдолбленные изнутри, являли собой целые дома, а порой и кварталы, соединенные легкими ажурными мостами.

Внешние поверхности всех сооружений были покрыты искусной резьбой. Казалось, нигде нет ни одного необработанного камня.

И всюду были огни: сиреневые, зеленые, розовые и золотистые. Неяркие, но вполне различимые во тьме подземелья, они создавали удивительную картину. Фонари, светящиеся окна, огни на повозках, на сбруях крупных ящеров – лалисков...

Не менее удивительным было то, что мост, по которому дроу тащил меня вперед, не давая полюбоваться местными красотами, был сделан целиком из хрусталя. Единственное, что мне не понравилось: узор оградительной решетки был составлен из хрустальных пауков, сидящих на паутине.

Я понимала, почему дроу изображали везде именно их.

Восстав против своих светлых собратьев, темные эльфы также разорвали связь со светлой магией. Многие из них погрузились в изучение демонологии и магии Тьмы. В результате они потеряли способность влиять на природу, утратили силу плодородия и больше не могли получать необходимые растения и плоды в нужном количестве.

Вынужденные жить в подземельях, они создали особый вид пауков, прядущих паутину из шелка, который дроу использовали для изготовления тканей.

Однако моя нелюбовь к этим созданиям не имела никакого отношения к логике и стояла на чистых инстинктах, поэтому меня передернуло от мысли об огромных длиннолапых тварях, что водятся во тьме местных тоннелей.

Впрочем, маленькие особи не лучше: задави одного при местных фанатах членистоногих – и добро пожаловать на жертвенный алтарь!

Не слишком ли высокую цену за помощь запросила демиург?

За размышлениями я не заметила, как мы пересекли мост. Дроу вел меня в огромную башню. Судя по огням, нижние этажи ее были обитаемы, а вот верхний, куда мы пришли, был полностью погружен во мрак.

Но стоило седьмому принцу коснуться одной из стен, как роспись, покрывавшая ее, засияла, и я смогла разглядеть, что мы стоим в круглом помещении с восемью дверями, к одной из которых меня немедленно потащили.

Когда принц коснулся ручки двери, ее контуры на миг полыхнули алым, а после она сама собой широко отворилась.

– Свет! – произнес дроу, и магические голубоватые кристаллы на стенах засияли.

Я огляделась. Окна закрывали тяжелые темно-фиолетовые портьеры. У стен теснились шкафы с книгами и зельями. Лаборатория. Мои пальцы похолодели от страха при мысли, что в роли подопытной сегодня я. На что пойдет дроу, чтобы вытащить из моей головы все воспоминания? Думается, на все, учитывая, что принц, не отдохнув с дороги и даже не перекусив, направился сюда.

Майнолин проволок меня мимо трех больших пустых столов, установленных буквой "п", к дальней части комнаты, где поблескивали словно вплавленные в пол два серебряных круга. Меня швырнули в ближайший, и я вскрикнула от боли, ударившись коленями о серый камень.

– Ну и манеры у Вашего Высочества, – сквозь зубы прошипела я.

– Можешь быть уверена, по сравнению с твоими сородичами, что убили мою мать, я пока что сама любезность, – вкрадчиво произнес дроу и одарил меня улыбкой, в которой было столько ослепительной ярости и предвкушения, что каждый волосок на моем затылке встал дыбом.

Довольный произведенным эффектом, дроу окинул меня презрительным взглядом и, развернувшись, устремился к шкафам с зельями.

Порывшись в них, Майнолин извлек и положил на стол несколько пурпурных камней, поблескивавших искорками слюды. Четыре из них были размером с мою ладонь, пятый же был в два раза крупнее. На последний дроу уронил несколько капель какого-то вязкого прозрачного состава, а потом легким ударом руки расколол булыжник на две части.

Когда в воздухе заклубился поток тьмы, подхватывая шесть камней, чтобы расположить их вокруг меня на равном расстоянии, я непроизвольно попятилась, но уперлась спиной в невидимую преграду.

От мысли, что не могу покинуть пределов серебряного круга, я ощутила приступ паники. Страшнее стало, когда дроу принялся читать какое-то заклинание. На полу появились светящиеся линии, соединившиеся в алый шестиугольник, окольцованный непонятными рунами.

Когда круг стал заполняться зловещим пурпурным туманом, меня вдруг подняло в воздух и отнесло к центру рисунка. Я беспомощно висела в локте от пола, не в силах сдвинуться с места, пошевелиться или закричать.

А потом мне показалось, что на мою голову вылили кастрюлю кипятка. Я безмолвно вопила, не в силах издать ни единого звука. Казалось, эта пытка длилась целую вечность, прежде чем я потеряла сознание.

Я очнулась на полу все в том же круге. Под щекой было что-то липкое. Я коснулась лица и поняла, что темная лужица на полу, скорее всего, результат носового кровотечения. Я поежилась от холода. В пустой комнате не было света, кроме того, что едва-едва лился снаружи через раскрытое окно.

Только сейчас я поняла, чего нет в подземелье и чего мне очень не хватало.

Если бы я была на поверхности, в открытое окно врывался бы ветер. Его прикосновение всегда означало жизнь и свободу. Здесь ветра не было. Только сумрак, неподвижный холодный воздух и ненавистный плен.

Я понимала, что мне только кажется, будто ошейник давит так сильно, что я не могу вдохнуть. Знала, что приступ удушья вызван моими мыслями, но все же инстинктивно схватилась за мерзкий ремешок, пытаясь хоть немного отодвинуть его от горла.

Проклятая вещица не сдвинулась ни на миллиметр, в ответ выстрелив в руку крошечной сиреневой молнией. Я вскрикнула, отдернув пострадавшую ладонь. Рука подергивалась, словно в треморе. Каждый нерв от пальцев до плеча пылал от боли.

Обхватив дергающуюся конечность здоровой рукой, я прижала ее к себе и закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться. Паника еще никому не помогала.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем боль немного утихла, и я задумалась о том, чем занят садист, что приволок меня в это подземелье.

Если Майнолин узнал все, что хотел, то меня оставили в живых исключительно ради того, чтобы помучить. Если же демиург сделала на совесть блок на моей памяти, то принц, вероятно, ищет новые способы залезть мне в голову.

Я с опаской протянула руку, пытаясь нащупать невидимый барьер. Так и есть: я все еще заперта в круге. Как я смогу выполнить задание Хамарры, сидя в заточении?

Остаться во дворце и иметь возможность перемещаться по нему я могу лишь в роли прислуги. Но ради этого для начала надо пригодиться и даже снискать благоволение своего пленителя. Стать полезной, несмотря на то, что мне сейчас хочется лишь одного: причинить ему боль, равносильную той, на которую он меня обрек.